Яна Ахматова - Не крестите атеиста! Сборник рассказов

Это был первый, и он же последний, раз, когда я провела двадцать четыре часа с несытым мужем…

За голоданием по Брэггу шли сокотерапия, лечение керосином и очистка всего организма. Затем появились водные процедуры, длительные голодания, изготовление и питье протиевой воды, китайская медицина и посты.

Теперь муж спокойно взирал на мои манипуляции с организмом, находясь на безопасном расстоянии. Когда я голодала, он готовил себе сам и только изредка предлагал свой, дерзкий и мужественный, способ поправить здоровье. Твердо и авторитетно, голосом абсолютно здорового, не знакомого с болью, человека, он заявлял: «Тебе надо водкой полечиться! Селедочку съесть и выпить граммов сто пятьдесят водки. Это помогает!». Снабдив меня этим знанием, он с удовольствием ел селедку и пил водку.

Если я простужалась, то неизменным рецептом от него было – выпить коньяку граммов сто пятьдесят с лимончиком!.. Это помогает! А еще лучше – водочки выпить и закусить салом! Далее следовала его трапеза с употреблением вышеозначенных продуктов.

Ноющие боли в суставах по его методу надо было лечить так: глинтвейн горячий внутрь – граммов сто пятьдесят. Это должно было помочь! А еще лучше – водочки выпить и закусить салом!

Свою аллергию, которая мучила его с детства, он несколько раз принимался лечить тем же способом. Причем каждый раз он делал вид, как будто только что получил озарение свыше.

– Я знаю! – говорил он вдохновенно. – Мне надо водкой полечиться! Это помогает!

Затем покупалась бутылка водки и на фоне неистовых соплей, кашля и безудержного чихания с удовольствием выпивалась почти полностью. Все это закусывалось салом… На следующее тяжелое утро ожидаемой виктории не получалось и состояние его ухудшалось. Ему становилось трудно дышать, но он продолжал упорствовать:

– Странно, почему-то в этот раз водка не подействовала! – изворотливо констатировал он, оставляя надежду на то, что будут еще другие случаи, когда любимый метод сработает!..

Как-то незаметно повелось, что в морозилке его теперь всегда ждет литровая бутылка для очередной или внезапной болезни…

Время шло, доказывая, что и голодания, и сокотерапия, и протиевая вода, и другие оздоровительные практики действительно благотворно влияли на мой организм. После первой и самой мощной аюрведической чистки печени оливковым маслом я ожила и приобрела необходимую энергию. Наконец-то мое существование кардинально поменялось! Вместо мучительного выживания я стала просто получать удовольствие от жизни! В это было трудно поверить!.. А с каждым длительным постом я отодвигала свой физический возраст, омолаживаясь на семь-восемь лет. Это было побочным и одновременно приятным эффектом голодания.

Еще до отъезда в Канаду, зайдя в гости к родственникам, мы услышали:

– Это дочка твоя? – кивнув в мою сторону, спрашивал дядька мужа. Он видел меня впервые.

Смутившись, мы не знали, как реагировать. Было ясно, что дядя не шутил. Когда конфуз разрешился, я стала размышлять о причинах и пришла к выводу, что муж выглядел значительно старше меня из-за употребления большого количества соли, водки, мяса и сала. Такая диета делала его лицо одутловатым. Признаки раннего старения – решила я.

На самом же деле мои оздоровительные процедуры уже давно начали действовать! Имея перед собой цель наладить работу пищеварения, я не обращала внимания на побочный эффект очистительных процедур – чудесное омоложение!..

А тот забавный случай в вино-водочном магазине, когда меня, сорокатрехлетнюю женщину, серьезно заподозрили в несовершеннолетии, имел место после очередного семидневного голодания…

Свой единственный оздоровительный день, по-офицерски отмучившись двадцать четыре часа без еды, муж запомнил навсегда и сделал простой вывод: надо держаться подальше от тех, кто постится, голодает или экспериментирует с диетой. Болезненная привычка запасать продукты и нести в дом все, что как-то связано с едой или ее получением, сформировалась тогда же.

Если я замечу нечто романтизированное в том, что делает муж, как например, устройство пруда или поход в лес за грибами, то при ближайшем рассмотрении это действие окажется основательно приземленным и узко практическим. Водоем нужен для разведения рыбы, а в лес надо зайти, чтобы набрать то съедобное, что возможно там найти. «Дивный тенистый пруд и нежное перешептывание прелой листвы под ногами – это оставьте для поэтов, а я есть хочу!» – казалось, произносил муж.

Все более приземленными становятся и наши разговоры по телефону, когда в начале дня или перед сном, супруг звонит со своей буровой платформы, чтобы пожелать мне доброго утра или спокойной ночи.

– Яна, ту закваску кефирную, что поляк мне дал, привезти домой? – внезапно спрашивает он.

Так как общаемся по телефону мы ежедневно, то каждый разговор обычно является продолжением предыдущего. Услышав эту фразу, я понимаю, о чем идет речь – о молочной закваске, из которой вот уже пару недель муж делает на работе некий кефир… Также знаю я кто такой «поляк» – это Крис, сослуживец из Польши. Такой живенький тип. Человек он лет пятидесяти шести, небольшого роста, с отвислыми и прокуренными усами. Супруг его уважает, потому что поляк этот – надежный и серьезный механик. Работают они вместе уже несколько лет. Я, само собой разумеется, в жизни никогда Криса не видела, так как на нефтяной платформе не была… Поляка знаю только по рассказам супруга. Криса я представляю, как нечто среднее из двух образов: автора-исполнителя Александра Розенбаума и Тараса Бульбы (в варианте из картины Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану»). Тарас Бульба – для тех, кто не в теме Репина – это большой, с огромными белыми усами казак в красном зипуне справа на полотне. Вот все…

Однако в заданном вопросе мужа отсутствует главное: объяснение – зачем он хочет привезти эту закваску домой.

Я, как жена, хочу знать, действует ли любимый супруг осознанно, понимая вкус полученного продукта, или же он просто автоматически, по привычке нести в дом все, что связано с едой, пытается доставить некую биокультуру для производства непонятного кисломолочного напитка. Поэтому я отвечаю коротко:

– Недостаточно информации…

– Ну, поляк, с которым я работаю, дал мне закваску кефирную и я сделал из нее кефир. Мне эту закваску домой привезти? – просто повторяет уже сказанное муж.

– Все еще не хватает информации…

Я пью чай, поэтому торопиться мне некуда: я даю ему время…, я терпеливо жду ответа. Муж зациклен на мысли-задании, которое он сам себе дал: привезти закваску домой. Для выполнения этого задания ему нужен сигнал, отмашка, приказ, просьба, – словом, некий знак от меня…