Игорь Седов - Чуткость на голосовании

Чтобы как-то вознаградить себя за отсутствие такой шикарной бороды, Судомойкин виртуозно достал зубами сигарету из кармана рубашки, закурил и смачно сплюнул.

«А химия у них не на высоте! — решил он. — Простую сеточку пижон приспособил, из ниточек… Ну, уж я-то себе капроновую обувку под бороду ахну. Закачаешься! Эх, Бристоль — Астория! Потопаю к Мурке… раздобудет что-нибудь…»

Маша была человеком действия. Она работала в универсальном магазине и привыкла к обязательным улыбкам, мороженому «пломбир» и к людским причудам. Выбросив на прилавок десяток сеток, она деловито поинтересовалась у Жоры:

— Хватит или еще подкинуть?

— Не жалей шмуток, детка, — сказал Судомойкин. — На дело пойдут — под бороду… Такой шик-модерн заморозим!

— Жора обзаводится бородой? — с насмешкой спросила Маша. — Очередная сенсация на Бродвее, или просто бриться нечем? Может, мне с девочками заняться филантропией? Подарить банкроту Судомойкину, лезвие? И помазок в придачу? Найдем импортный…

— Темнота! — изрек Жора, придирчиво осматривая сетки. — Все цивилизованные чуваки теперь переходят на бороды с сеткой. И я тоже. Кореши увидят — пузыри от зависти пускать начнут. Сила!

— А фасон? — не унималась Маша. — О фасоне бороды подумал?

— Не хохми! У меня барабанные перепонки не казенные. Дай товар выбрать… Сервисом займись.

— Советую тебе бороду а-ля Фердинанд, — как можно серьезнее произнесла девушка. — Самая ходовая борода сейчас. Как раз в тон под твой лиловый ноготь и голубые шнурки.

— Сдался мне твой Фердинанд! Без него как-нибудь обойдемся. Подумаешь…

Жора вдруг осекся, придвинулся к молоденькой продавщице и, оглянувшись кругом, тревожно спросил:

— Он что, уже был здесь? Выбрал сетку? Какую?

— Нет, пока не был, Жора. Ты первый…

— В нашем деле это главное, — самодовольно заметил Жора и показал на маленькую капроновую сетку-«невидимку». — Заверни вот эту. И молчок этому хлыщу Фердинанду. Чтобы железно! Чуешь? Ну, приветик!

Осмысленные действия иногда переходят в свою противоположность. Природа этого явления пока еще точно не выяснена. Дебатируется предположение, что это каким-то образом связано со свойствами человеческого ума: никто не хочет добровольно признать себя дураком.

Жора Судомойкин не боялся, что его действия перейдут в свою противоположность. Он не был философом и не читал лекций по эстетике. Познание сущности человеческих поступков его мало волновало. Природа наградила его подбородком, который с логической закономерностью должен украситься бородой. Знакомая по танцам продавщица Мурка наградила его капроновой сеткой, которая со временем непременно должна украсить молодую Жорину бороду. А сама Жорина борода в сверхстильной капроновой сетке, разумеется, украсит уже весь город.

Таким образом, есть все основания констатировать тот бесспорный факт, что разногласий с природой и обществом у Судомойкина на данном этапе развития его личности не намечалось. Даже наоборот. Жора, очевидно, хотел блага своему городу и в его лице — всему обществу.

Земное существование обрело для Жоры новый смысл и яркую оптимистическую окраску. Он ждал… Он нетерпеливо ждал, когда у него вырастет борода. Ему, человеку, не получившему законченного гуманитарного образования, было ясно, что на бритый подбородок сетку не наденешь. Получится совсем нехорошо и даже смешно. А Жора вовсе не хотел показаться смешным на «пятачке» возле кинотеатра «Луч» и блинной № 3. Наоборот, он хотел выглядеть эффектно и произвести неотразимое впечатление своей густой, шикарной бородой размером четыре на десять сантиметров. Бородой с полезной площадью в сорок квадратных сантиметров, уложенной в капроновую сетку соответствующего габарита.

Через несколько дней со свойственной молодости зоркостью Жора обратил внимание на одно странное обстоятельство: борода росла медленно и неорганизованно. То есть росла единичными волосками и притом в разные стороны. Бороды в комплексе не получалось. Это обстоятельство повергло Судомойкина в глубокое, тягостное раздумье.

Человеческая мысль иногда бывает подобна птице в клетке: бьется, бьется, а вырваться за пределы элементарных истин и установившихся понятий не может. К счастью для Судомойкина, с ним этого не случилось. Жору выручила среда, окружавшая его по линии матери. Среда практических и знающих людей, владельцев одноэтажных домиков и садоогорода в пятьдесят соток. Эта среда посоветовала Жоре втирать в подбородок льняное масло, а потом конопляное, а потом репейное. Когда натуральные масла не помогли, то среда за рюмкой водки вспомнила про салициловый спирт. Однако и от спирта на Жорином подбородке прибавилось красноты, но не прибавилось волос.

Потом Жоре сказали, что на холоде волосы растут быстрее, чем в тепле. И Судомойкин со свойственной молодости энергией по нескольку раз в день всовывал голову в холодильник, поближе к морозильной камере. Естественно, нормальная работа холодильника нарушалась, свежие молочные продукты портились, а счетчик отмечал перерасход электроэнергии. Естественно, что домашние запретили Жоре пользоваться холодильником в узкокосметических целях.

Тогда Судомойкин направился в парикмахерскую. Знакомая парикмахерша из мужского зала вручила ему в обмен на керамические браслеты флакон лосьона с загадочными буквами на этикетке — КППО. Она пояснила, что это патентованное заграничное средство. Ускоритель роста усов. Но можно и для бороды.

Судомойкин втирал заграничное средство долго и добросовестно. Втирал до тех пор, пока приятель не расшифровал малопонятное «КППО» — комбинат производственных предприятий облпотребсоюза. Тогда Судомойкин выкинул флакон. Вместе со средством. Тем более, что оно не помогало. Борода по-прежнему росла медленно и неорганизованно.

Отчаяние может толкнуть человека на опрометчивый шаг. Этот шаг может привести человека в пропасть, из которой ему порой бывает трудно выбраться. Этот шаг может также повредить здоровью, которое тоже бывает трудно поправить, несмотря на широкую сеть санаториев, плавучих Домов отдыха, туристических маршрутов и стоматологических поликлиник.

Отчаяние толкнуло Судомойкина в двухэтажный особняк на одной из тихих улиц города. Его привели к хозяйке — бодрой упитанной старушке. Эта бодрая старушка, ахая и охая, выслушала сбивчивый Жорин рассказ о бороде, которая не хочет расти, и о Фердинанде, у которого борода уже выросла до модного фасона. Потом старушка ласково назвала Судомойкина «бедным касатиком» и взяла с него десять рублей. Без сдачи. За прием и «целительное средство» — баночку с какой-то мазью. Деньги на обратный проезд у Жоры остались, и он спокойно вернулся домой.