Валерий Тихомиров - Невеликий комбинатор

— Единогласно! — одобрил он депутатское решение. — Поздравляю вас!

Зал послушно зааплодировал, подражая новому лидеру. Единодушие было полным, как колымский песец. И овация искренней. Ибо, как говорилось выше, интеллигенция, впавшая в большую и малую политику, ничуть не изменилась по дороге от социализма в капитализм…

Карл Ильич величественно помахал рукой и слез с трибуны. Он подошел к столу президиума и пальцем поманил к себе старых знакомых. Петров и Худяков поспешно вскочили с кресел и замерли. Теплов снисходительно потрепал по плечу бывшего Поршня:

— Нам бы с президентом надо повидаться. Организуйте… — Теплый хмыкнул и, напоследок повернувшись к залу, произнес: — И за порядком тут присмотрите. Только не партаньте. Глядящий за вами будет. Помните…

Главный Кабинет страны располагался на последнем этаже Главного Здания страны. В самом конце Главного Коридора страны. Массивная металлическая табличка подозрительно знакомого желтого цвета была укреплена на ней точно в соответствии с данными Главного Управления статистики Российской Федерации. По данным уважаемого учреждения, именно на этом уровне от пола должны были располагаться глаза россиянина среднего роста и нормального телосложения. Крупными, понятными каждому печатными буквами по золоту таблички шла надпись. В переводе на нормальный русский язык она звучала просто и очень по-доброму: «Главный Человек страны».

Гражданин России среднего роста и нормального телосложения уже несколько минут стоял напротив заветной двери и, чуть прищурив свои серые, почти стальные глаза, всматривался в дорогую обивку. Его губы еле заметно шевелились, словно произносили молитву или заклинание.

Секретарю было рекомендовано ненадолго отлучиться по неотложным делам. Тот не спорил. В приемной осталось трое.

— Он ждет, — шепотом произнес Поршень и вопросительно посмотрел на Петрова.

— Да-да. Таки не извольте беспокоиться… — затараторил Иван Израилевич и тут же осекся под тяжелым взглядом Теплова.

— Я знаю, — спокойно сказал тот и тихо добавил: — Чувствую…

— Все согласовано… У вас двадцать минут… Можете не торопиться… — Иван Израилевич замолчал и неуверенно сделал шаг назад.

— Не буду, — равнодушно отозвался Карл Ильич и поскреб ногтем табличку на двери. — Партак гуманит. Не фуфло!

Он с уважением покивал головой в сторону кабинета.

— Это… Вы уж там поосторожнее, — Поршень просительно развел в стороны руки, — если можно, конечно. Он, в общем-то, это… человек-то хороший!

— Посмотрим, посмотрим.

Карл Ильич взялся за ручку двери, но вдруг на секунду задумался и негромко постучал по золоченой табличке.

— Да, да! — отрывисто прозвучало из кабинета. — Входите!

— Иду, иду, — отозвался Телов и не спеша надавил на ручку.

Он был абсолютно спокоен. Так было правильно. Потому что настоящим авторитетам волноваться ни к чему. Пусть волнуются не настоящие. Он уверенно шагнул в кабинет.

Главный Человек страны сидел за столом, приятно улыбаясь вошедшему. Проверенные методы всегда работали безотказно. Всяк сюда входящий внезапно чувствовал, что ему здесь рады, и сразу начинал испытывать удушливый позыв к откровенности. Но не в этот раз…

— Здравствуйте, — хозяин кабинета скосил глаз на бумаги, лежащие на столе, — Карл Ильич. Присаживайтесь.

— Здравствуйте, — твердо ответил визитер, но остался стоять. Он внимательно осмотрел помещение. Холодные глаза скользнули по безупречному дизайну интерьера. — У меня письмо.

Теплов достал из кармана и положил на стол небольшой конверт.

Президент передернул плечами, не в силах отделаться от внезапно возникшего ощущения дежа-вю, и почти автоматически произнес:

— Кому?

— Там написано, — ответил гость.

— От кого? — спросил президент, заранее зная ответ.

— От меня.

Хозяин кабинета еле заметно кивнул:

— Буду краток. Я должен прочитать.

— Должны — читайте. У меня от страны секретов нет.

Такая постановка вопроса президента несколько озадачила. Скорее с непривычки. У всех посетителей его кабинета были секреты. И именно от страны! А у этого не было. Тем временем гость наконец отодвинул стул подальше от стола и удобно устроился на нем, плотно прислонившись к спинке. Его серые глаза пристально следили за судьбой конверта в Главных Руках страны.

Хрустнула надорванная бумага, неприятно пощекотав барабанные перепонки, а заодно и нервы. Президент достал из конверта и развернул сложенный вчетверо лист. Через пять минут внимательного изучения, рассматривания на свет и переворачивания с одной стороны на другую на лице хозяина кабинета появились две незаметные морщинки в углах глаз. Что означало крайнюю степень удивления, неуверенность в психической нормальности посетителя и немой вопрос, как этот человек сюда попал. Президент поднял глаза:

— Государственная Дума утвердила кандидатуру на пост Генпрокурора?

Гость довольно улыбнулся:

— Я бы сказал, избранники народа.

— Согласен, — пожал плечами Президент, все еще не понимая, что происходит. — А чью кандидатуру они утвердили?

— Ту, которую вы предложили.

— А я предложил? — Президент откинулся на спинку кресла и почему-то огляделся вокруг.

Карл Ильич Теплов поднялся со стула, сложил на груди руки, сделал глубокий вдох и негромко произнес:

— А вот это я и пришел с вами обсудить…

Легкая дымка заклубилась в углах помещения. Мягкий голос Теплова зазвучал, обволакивая разум…

Тереза Марковна была заметно взволнована. Встреча с Контактером так потрясла ее душу, что она проехала в автобусе две лишние остановки, и назад до дома пришлось идти пешком. Шел снег, но это была не банальная замерзшая вода. Это было послание оттуда! Возможно, даже информация, о которой никто не догадывался! Тереза Марковна шагала с высоко поднятой головой, уверенно наступая в космические сугробы. До подъезда она добралась сплошь облепленная энергией Вселенной.

Ключ почему-то подозрительно плавно пролез в замочную скважину и провернул замок без обычных мучений. Тереза Марковна посмотрела куда-то вверх и понимающе-загадочно подмигнула.

— Спасибо, — негромко шепнула она в направлении ближайшей «черной дыры» и вошла в квартиру.

Избранница небес прошлась по комнатам. Ее руки заметно дрожали от возбуждения. Несколько раз она пыталась взяться за трубку телефона и снова возвращала ее на место.

— Что я ему скажу? Как? Он ни за что не поверит! — Тереза Марковна металась от телефона до входной двери и обратно, оставляя за собой мокрые следы неба. Четыре шага вперед, четыре назад. — В конце концов, он мой единомышленник и имеет право знать! И потом… он мужчина! — В этом месте своих рассуждений учительница вдруг запнулась, щеки ее внезапно покрылись румянцем, и она поправилась: — Технически образованный мужчина!