Михаил Жванецкий - Большое собрание произведений. XXI век

В Молдавии:

– Хватит! Я не дам заливать вино в радиатор! Ищите воду!

Внимание: нужна женщина секонд-хэнд.

Свежая, работящая, непокалеченная.

С пробегом лет 29–30–31 по нашей стране.

Располагаю 700–800 $ в месяц.

Торг уместен.

Главное, чтоб у моего мужчины промежуток между глупостями был чуть длиннее, чем у других.

– Помоги нам. Мы хотим тебя красиво издать. Написать о тебе. Выпустить монографию.

– Что-то сделать?

– Ну, как-то… чуть-чуть умереть, что ли… Фиктивно, конечно.

Из оврага, из-за леса под Архангельском вынырнул саратовский городской автобус № 3 «Площадь К. Маркса – гостиница «Волга».

Обросшие бородатые люди:

– Товарищи, как к гостинице «Октябрьская»? Мы командировочные по линии обкома партии, для обмена опытом в организации соцсоревнования.

– Господа, вы ошиблись.

– Кой на хер ошиблись. А как связаться с вашим обкомом?

– Да нет уже обкома, господа. Вы откуда?

– Кой на хер… Слушай, обкома у них нет. Слышишь, ты, товарищ, а чего ты «господа» всё, «господа»? Мы по линии обкома. 38-45-15, добавочный 23.

– Так, господа, у нас товарищей уже лет двадцать нет.

– Кой на хер… Слышь, господа у них… Да, по-русски говорит, на хер… А к обкому партии как проехать?

– Нету обкома партии лет уже двадцать.

– А где? В другой город перевели?

– Ликвидировали.

– Говорит – ликвидировали. А чего ж вы едите?

– Сами добываем. Торгуем.

– Мефодий Иванович, давай на базу. Там по ВЧ Кремль наберём. А как у вас с соцсоревнованием? Передовики производства?

– Вымерли.

– Ты мне свою фамилию дай.

– Не дам.

– Дашь! Крути его! Руки завязывай. Пошёл! Товарищи! Шире размах соцсоревнования! Достижения науки в жизнь!.. Вставай, страна огромная!

Интересно, с кем власти легче: с информированными или с неинформированными людьми?

Она говорит – с информированными.

Хотя, по-моему, скорость бега у человека, не знающего, куда бежать, в шесть и семь десятых раза ниже, чем у человека, уверенного, что отсюда бежать надо, ибо с каждой секундой опоздание нарастает.

Скоро не с кем будет даже перестукиваться.

Когда тебя защищают те, кто бьет, – возрастает скорость без выхода из клетки.

По ТВ премьер хвалит собственные планы.

То есть те, что он нам придумывает.

В чём сила этих планов, спрашивает он себя…

А вот в чём – отвечает он себе.

Главное – интонация окончания фразы.

Вывести её на аплодисменты.

Как юморист – я это понимаю.

Как человек – отказываюсь.

Я вообще отказываюсь понимать лишь одну сторону конфликта.

Я уже загорал с одной стороны.

Я уже жил с одной стороной.

Я целовал и любил одну сторону.

Пока не узнал, что есть и другая сторона во всём.

Я уже жил среди одноглазых и одноухих и видел, как они разбежались в поисках другой стороны.

Надо продумать, какой половиной жить.

Надо только не давать возможности вещающим возбуждаться от собственного голоса.

И не давать им борьбу за себя вести во вред всем.

Пока они за себя, не мешая другим, их можно терпеть.

Полное отсутствие информации – это значит, сам себе объясняешь и сам себя радуешь, что приводит к раннему половому созреванию и растущему авторитету твёрдо врущих людей.

Я никогда не знал, что такое «прогрессивное человечество».

С нашей стороны – прогрессивные идеи.

С их стороны – прогрессивная техника.

Если у египтян, живших 3300 лет назад, тоже нашли песок и копоть в лёгких, то какого чёрта?!

Меня дома предупредили, что меня разыскивает НТВ.

Хотят о чём-то поговорить.

Застали на третий день.

Нашли.

Очень просили позвонить в Москву.

А я летом в Одессе.

Просили позвонить на НТВ, на живой эфир, что-то сказать об одиннадцатом сентября.

Что мне говорить?

Все об этом говорят.

Уже все сказали всё.

О чём буду я?

После всех.

Меня, к сожалению, легко уговорить.

«Звонить вам не надо. Мы вам сами позвоним. Вы только возьмите трубку».

Включил.

Сижу.

Смотрю эту передачу.

Сидят люди.

Ходит посредине красивая…

Мне звонят.

Я беру трубку, и эта красивая вдруг с экрана: «Нам с трудом дозвонился Михал Михалыч Жванецкий. Он что-то очень хочет сказать».

Я это услышал – растерял последние свободные слова.

Что-то мямлил.

Слышал, как мямлю.

Мямлил ещё хуже.

А душа кипит.

«Это я к вам с трудом дозвонился или вы ко мне?»

Сколько я себе внушаю – не кричи: «Это неправда!»

Этот крик вызывает жалость.

Мы и по улицам ходим в порядке очереди.

Мы не устраняем недостатки, мы снимаем тяжесть с души.

Я еду в аэропорт и думаю: «Почему я такой спокойный?»

Интуиция говорит: «Не улетишь!»

Слушай, сынок, между мной и зеркалом никогда не становись.

Советская власть ушла, и организованное хамство перешло в организованную преступность.

Но так же весело и опасно.

– Алло! Зина дома?

– Нет. Что ей передать?

– То, что слышали.

Проблема отцов и детей в нашей стране: они не могут найти друг друга.

Ты ищешь врагов – и плодишь, потому что ищешь.

Женщины больше и чаще принимают самостоятельные решения.

Это связано с женским организмом.

Они скрывают всегда что-то и могут внезапно вырваться и убежать.

На крик: «Ты куда?» – нет ответа.

Ко мне во время вальса подошёл спикер парламента:

– Разрешите?

А я сказал:

– Извините, я не танцую.

Впервые соврал.

С такой красавицей только и шпионить.

Хотя бы часа два.

Где ж достанешь такую?

Приходится одному разрабатывать.

Осточертело.

Денег не дают.

А чертежи требуют.

Оно всё равно не работает.

Не доведено.

А сегодня даже ошибочные чертежи без денег не возьмёшь.

Все такие ушлые.

Чего только не подсовывают.

Оборудование четырнадцатого года.

А я кому продам?

Я своему начальнику за откат всучил зубную бормашину немецкую пятьдесят второго года.

Он наверх понёс…

Ничего… Взяли…

Он им тоже отстегнул.

Как прекрасно время.

Ты в поезде Челябинск – Тюмень.

Станция Тугулым.

Яйца с солью.

Кефир.

Ты говоришь по телефону.

Ты слегка дома.

Ты спать не будешь.

Но ты говоришь.

Ты дома.

Кто же это так придумал, что этот аппаратик работает на ходу, в лесу, в степи.

Я на связи со всем миром.

– Вы слышите меня?

– Да-а…

– И я вас. Даю прощальный гудок. До связи.