Михаил Жванецкий - Большое собрание произведений. XXI век

Там же все лежали плотно, народу много, кому кто достался…

Но мне… Да-а…

Во-первых, я сразу попал в разговор о распродаже в бутиках, о татуировках на плечах, о тату на копчиках – всё это я рассматривал у них вместе с ними, потом мы все включили свои телефоны на «у кого какой звонок».

Ну, мы хохотали.

У одной была ругань… «Ах ты, сволочь… Ах ты, сука… Возьми трубку, динамистка проклятая, чтоб ты сдохла…»

У второй он выл, гремел, лаял по-собачьи и в конце выдал: «Вот, стерва, делает вид, что её нет возле её собственного телефона».

Мужчина мужчине: «Ответь, пугало огородное!»

А у кого-то из соседей телефон заорал: «Пиво! Пиво холодное! Тебя ждут…».

У меня были куранты!.. Да! Московские!.. Да!

У кого-то вообще что-то непонятное. Моцарт оказался.

Аппарат копеечный и он. Он, когда из воды вернулся, его вещи под рестораном оказались…

Ничего, лёг там.

Ну, воскресенье же. Полно же. Мест нет…

А потому что среди мата, лая и курантов нельзя Моцартом звонить – некультурно.

Потом, как я говорил, узоры на копчиках рассматривали.

Призы учредили.

Воскресенье же, народу полно.

Причём я постановил, чтоб двумя руками брали и к солнцу поворачивали.

Там же близоруких много.

Воскресенье. Народу полно.

Семейные в конкурсе не участвовали.

А мужская часть скинулась на призы – ну там на копчиках красиво… Голубое, красное, жёлтое…

Конечно, я за заслуги – в жюри председателем.

И эти… Ну… Это я вспоминаю, как они называются…

Стринги! Точно.

Это трусики – две верёвочки.

Но если мешали рассматривать, по требованию председателя жюри нужно было живопись открыть полностью.

Это уже не шутки, это приз – штука баксов.

Люди отнеслись серьёзно – а воскресенье, народу полно.

А рисунки красивые.

Если бы можно было их собрать где-то в отдельном помещении, наладить свет, бар, накрыть столы…

Жюри уже вышло в горсовет с инициативой…

Да нет, просто конкурс рисунков на копчике.

Оценим, как говорится, само полотно.

И художник кто?..

Ну там, конечно, волокита, бюрократия.

Но, с другой стороны, комиссия по культуре сказала, что готова пожертвовать всю зарплату на призы, а выставка будет, потому что всё должно идти снизу вверх, как температура.

И мне повезло.

И мы уже загорать не могли – народ солнце перекрыл головами.

Вначале тату рассматривали, потом стринги.

Первое место занял стринг, что тату не закрывал.

Вообще ничего не закрывал, но был!

Замечательная вещь – не Армани с Версаче, а настоящий мужик придумал.

В тюрьме.

Сам стринг-тату и переходит в тату-бюстгалтер.

Потрясение, первое место!

Я, как председатель жюри, имел три голоса.

Люди настояли.

Народу полно.

И людям интересно.

И семейные подключились.

Детей отгоняли.

Да и чего там плохого?

По телевизору эти стринги с шести утра.

Мужчин берут якобы за совращение несовершеннолетних.

А им уже достаются совращённые.

А телевизор этим занимается.

И ничем ты их не заинтересуешь, если не включишься в работу раньше телевизора.

Тем более что воскресенье.

Короче, к заходу солнца один из членов жюри, владелец тату-студий, подогнал торговый автокаблучок-рефрижератор с закуской и пивом.

Жюри было сфотографировано на пляже в виде малого круга, окружённого большим кругом – награждённых орденами и дипломами.

Тату кверху!

Председатель жюри в центре, в форме морской звезды, с бутылками холодного пива в каждой руке и ноге.

Снимок был сделан сверху, со спасательной станции.

Да! Чуть не забыл – жюри теперь будет заседать постоянно в кабинете завотделом культуры, строгой женщины двадцати трёх лет с самым привлекательным рисунком на копчике.

Бывшие красавицы долго не могут себя забыть и портят всем настроение, а близким жизнь.

Посмотри в зеркало!

Не может.

– А олимпийские чемпионы?

– Но они же не за красоту. А во-вторых, о них обязательно сообщают: чемпион Олимпийских игр 1976 года.

Тогда и она была красавицей.

И он был чемпионом.

Сегодня он зубной техник. И ей бы чему-нибудь научиться.

Уволили ведущего телепередачи.

В 19.00 в прямом эфире показывали другого ведущего из другой студии.

А наш вёл передачу и был уверен, что он в прямом эфире.

И долго беседовал с телезрителями, и отвечал на звонки.

Как выйти из поезда в поле по нужде и ничего после себя не обнаружить.

Укреплять дисциплину.

Бороться с коррупцией.

Создавать атмосферу.

Снижать, повышать, укреплять.

Как тополиный пух, забивают рот и уши.

Ни от кого и никому.

Извините, но только в Одессе собираются вороны со всей страны и, дико радуясь, обгаживают нижних.

Что они при этом кричат!

Как они при этом выражаются!

Ну – чисто парламент.

Жрут неплохо.

Сытые все, сволочи.

Только с полей.

Население не может спастись.

Люди и так живут в этом во всём.

А под парламентом не успеваешь промчаться.

Не две-три, а двадцать-тридцать попадут неизменно.

Чтоб они так в унитаз попадали, как в невинную женщину.

Это сессия у них.

Дня два-три – и разлетелись.

Лишь следы дискуссий на мостовой, на людях.

А при отсутствии горячей воды народ ещё долго оттирает въедливые обиды сверху.

Желаю Вам крепкого здоровья и долгих лет личной жизни.

На торжественном собрании он сидел и внимательно слушал речи.

И вдруг его лицо перекосилось, и он закричал:

– Давай, давай!.. Го-ол! Ура!

У него из уха извлекли наушник.

Из кармана вынули членский билет.

Отовсюду исключили, понизили…

Но любовь подчинённых к нему многократно возросла…

– Тс-с… Вот он идёт…

Россия – страна ментовская.

Всюду правит милиция, очень обеспеченная своей низкой зарплатой.

– Вы видите спортивно-подлодочный ансамбль для девушки с плохим характером.

Игорь вам покажет современный ансамбль… Саша вам покажет… Сергей вам покажет…

– Позвольте, это же один и тот же мужчина.

– Нет. На Константине вы видите пиджак спортивно-прогулочного характера, в котором прослеживается народность, невзирая на рубашечный рукав и прямой силуэт. На Эдике…

– Позвольте, это же один и тот же мужчина…

– Ну, да. На Михаиле два комплекта, вызывающие интерес к фольклору.

На Грише косынка шейная, популярная в нынешнем 77-м году.

На Олеге доходчивый пиджак утилитарного плана.

На Любе платье…

– Позвольте, это же мужчина!..

– Не мешайте, гражданин. На Любе набивной трикотаж падает лёгкими складками с допустимыми надрезами.