Вячеслав Верховский - Я и Софи Лорен

– Где колесико?! – звонит по телефону. – Не хватает одного колесика, ответьте!

Я креплюсь, старательно молчу.

Но теперь она повадилась и ночью:

– Где колесико, ответьте, наконец?! (Будь оно неладно вместе с ней!) Верховский, вы кусок антисемита!..

И хотя я рассчитался с ней по полной – нервным срывом, до рассвета я уже не сплю. А вспоминаю: до чего ж мне было хорошо в Святой Земле. И не просто хорошо, а замечательно!

И прихожу к ошеломляющему выводу: велосипед – расплата за Израиль!..

У жука должна быть гордость.

Обязательно!

Слону довольно и великодушия…

– Нет пророка в своем отечестве, – вздыхал государь, – верно?

И пророки дружно отвечали:

– Что вы, батюшка, откуда здесь пророки?!

Его осудили за взятки. Он брал маленькие взятки, и ему не хватило на судей…

Когда пишут «точный вес» или «живой звук» – ищи подвох.

Сколько нянек было у циклопа?

Москва. По Новодевичьему с лопатами идут кладбищенские рабочие, и до меня долетает обрывок их беседы (о ком речь – непонятно):

– Во дает! Его перезахоронили прошлым летом, но на новом месте он почему-то снова не прижился…

У кого есть жажда жизни, тот не испил свои мучения до дна.

Такое впечатление, что я эту газету не читаю, а в нее подглядываю.

– Дайте мне сухариков… А почему такие черствые?! Директора!!!..

Когда моя порядочность притупляет чужую бдительность, я становлюсь самим собой…

– Ты почему такой печальный?

– Я не печальный, – он заметил, – а завистливый…

Если ночью я иду одна, то, не скрою, мне бывает страшно, а иду один – так пусть лучше отойдут, на всякий случай!..

Жил в деревне. Занимался плаваньем, подводным: тонул четыре раза, выплывал…

Шприц – и нищий!

А китайцы молодцы! Когда от их мыла остается обмылок, они притрагиваются им к новому кусочку. И все – и он к употреблению готов. А обмылок выбрасывают. Вот что такое преемственность поколений!

– Нет, что ни говори, а порядок все же лучше! Так, в нашей стране все было разложено по полочкам!

– Да, конечно! Зубы на полку, фильмы на полку…

Дам взятку в хорошие руки.

Закон о мытье рук принят во втором чтении в семье Пети Рубашкина.

Мама:

– Петя, вымой руки!

– Зачем?!

Папа:

– Не переспрашивай, если мама сказала – это закон!

А по ночам у светофоров нервный тик…

На улице застенчиво темнело…

Воровато оглядываясь, наступал рассвет…

Она стреляла глазками, стреляла… Пока с годами не закончилась обойма…

В наших отношениях стояла арктическая зима. От Натальи веяло таким холодом! Вдруг она мне улыбнулась и заплакала. Я:

– Что, что с тобой, Наташа?! Отвечай!

– Тает лед, бегут ручьи… – она сказала.

Я на все смотрю чужими глазами. Хорошо ли, плохо, – я не знаю. Главное, свои не устают…

В поисках своей половинки мне всегда хватает четвертинки.

Мы с ней спали не только на разных кроватях, но на разных кроватях валетом.

Эта мебель из ореха плодоносит до сих пор…

Я не умру. Невежливо быть мертвым!

С тобой прощаются – а ты не отвечаешь!

В дороге одна старушка проводницу ну просто заболтала, и тогда – о!

– Женщина, тихо! Двадцать минут – санитарная зона!

Мэр Александр Петрович Погорелов: «Мы должны защищать интересы национальных секс-меньшинств!» Журналисты уточнили: «Вы о ком?» Мэр пояснил: «А главное не в этом!»

Сижу в гостях. Где-то в полночь я смутился: а не засиделся ли? А не притомил ли я хозяев? И, конечно, тут же уточнил:

– Мне не пора?

– Ой, что ты есть – что тебя нет. Сиди!

И я остался.

Говорят, умрём. Ну что ж, бывает. Говорят, что вечный сон. Пусть будет так. Но при условии. Если это настоящий сон. А если вдруг бессонница – и вечная?!

Когда я возвращался домой, то увидел, что из моей квартиры воры выносят телевизор. Чтоб не смущать воров, я сделал вид, что не заметил…

Мама приобрела в секонд-хенде обновку.

– Ну и как вам моя кофточка? – спросила мама у соседки Горчаковой.

– Нормальная кофточка, – сурово ей сказала Горчакова. – Будете продавать – лучше выбросьте!

Гасите свет, а то не будет денег.

– Негодный вы человек! – сказала она и, тут же спохватившись, успокоила: – А что вы хотите?! Все приходит в негодность…

И я успокоился.

– Слава, ты меня прочел? Тебе понравилось?

– Та кто я здесь такой, чтоб мне понравилось?! – ответил я ему дипломатично.

Дерево стояло и упало. Но деревья, с которыми оно росло с детства, не кинулись его поднимать, а шелестели рядом, равнодушные. Кто не понял, это я о людях…

Когда маленький мальчик узнал всю правду, он заплакал:

– Родины такими не бывают!

Нашел сто гривен. Прямо на дороге. Я. Терзался долго: это неспроста! Что это за знак? А если вдруг?..

Лечился у известных психиатров. Успокоился, лишь истратив на врачей все триста. Евро…

Альтернативная медицина – медицина, которая лечит.

Написал я мемуары. Думал: все уже. Но тут-то все как раз и началось.

– А обо мне забыл!

– И обо мне!

– А как же я, Верховский? Как ты мог?!.

Ну что мне делать? Разве что сказать:

– Всех, о ком не написал, – того люблю!

Я думал: выкрутился. Но не тут-то было!

Пришлось любить, такие это сволочи!