Ману Сарин - Икбал Фарук и сокровища короны

— Очень приятно, меня зовут Миккель Йоргенсен, и теперь я владею обезьяной Рафик.

Он сказал, что я могу осмотреться и провести в магазине сколько угодно времени. Я снова посмотрел в окно и увидел, что дядя пока что не скучает по мне. Поэтому я стал смотреть на книги. Я мог взять кучу книг на пять тысяч крон, через некоторое время я нашел книги для каждого в семье и набралось только две тысячи. Я прошел в заднюю комнату.

— Эти книги тоже продаются? — закричал я.

— Да, все, — крикнул продавец.

Я долго смотрел на стеллажи, и в конце концов Миккель тоже вышел в заднюю комнату, чтобы помочь мне.

— Ты можешь не всю сумму потратить сегодня, — сказал он. — придешь потом еще.

— Я рад, но есть ли у вас книги об охотничьем братстве Хуберт? Ну, это старый охотничий клуб, о котором я слышал сегодня в замке Русенборг.

— Охотничий клуб Хуберт?

— Нет. Охотничье братство Хуберт, так нам сказали.

— А-а, охотничье братство Хуберт. Да, да, охотничье братство Хуберт, я слышал о каком-то охотничьем братстве Хуберт, вроде как, когда-то. Звучит знакомо.

Миккель долго думал, шарил взглядом по полкам, дергал себя за волосы. Внезапно он вскочил, нырнул в одну из полок и закричал что-то, я не разобрал. Миккель появился с книгой в руке.

— Да, вот оно. Это маленькая книжка, написанная пятьдесят лет назад архивариусом по имени Питер Холм. Речь идет о Копенгагене в старые времена, но, насколько я помню, в книге есть что-то об охотничьем братстве Хуберт.

В передней части книги была забавная картина Норребро. Книга называлась «Норребро во время войны», и на картине были нарисованы немецкие солдаты.

— Я возьму ее, а у вас ничего нет о золотых рогах?

— Ну, ты, очевидно, мальчик, который по-настоящему интересуется историей? Что ж, у меня много книг о золотых рогах.

Он указал на огромную кучу в конце комнаты. Я взял несколько. Теперь у меня книг было на много лет вперед.

— Ну, разве не пора идти за Иоахимом?

— Ты имеешь в виду Рафика?

— Ну, извините, можете вы называть его старым именем, пока я не уйду?

Миккель пообещал мне, а потом мы подошли к дяде и толпе, которая увеличилась, и которой очень нравилась парочка Рафик и Иоахим.

— Эй, дядя, я продал обезьяну человеку по имени Миккель, — закричал я, пока дядя барабанил, так, что пот катился с него градом.

— Икбал, мы оставляем этого чертова Иоахима. Только взгляни, сколько денег люди набросали в ящик.

Коробка на земле перед обезьяной была полна денег.

— Но дядя, у нас договор.

Дядя был занят собой, Иоахимом и деньгами, и только когда полиция прибыла и пробилась через толпу, его удалось отвлечь.

— У вас есть разрешение сидеть тут, и у этой мартышки? — спросил усатый офицер. Дядя был немного смущен, пока не удостоверился, что это полиция.

— Ах, мой хороший служитель закона, конечно, все в порядке, — сказал дядя, оглядываясь, прежде чем уложить купюру в сто крон в карман рубашки капитана и похлопать его по щеке.

— Ты же не бьешь там моего напарника? — крикнул другой офицер.

— Бью? Ты что, я бы никогда. — Дядя достал еще купюру, на этот раз в сорок крон, положил ее в рубашку другому полицейскому и подмигнул ему. — Давайте, мальчики, теперь карманы полны и папочке нужно работать.

Прошептал им дядя, улыбаясь толпе своей самой хитрой улыбкой. Но дяде, к сожалению, не пришлось устать в тот день, потому что два офицера надели на него наручники и поволокли в машину. Дядя разразился дикими ругательствами:

— Вы фашисты, вас нужно порезать на куски. Это полицейское насилие, помогите! Я ничего не сделал.

Обезьяна убежала и забралась на дерево, полицейские после нескольких попыток поймать ее, бросили это дело и ушли.

— Ну, Миккель, вот она, ваша новая обезьяна, и теперь вы можете называть ее, как хотите.

— Хм, Рафик по-прежнему красивое имя, не так ли?

Я кивнул, взял все свои книги и не спеша пошел домой.

Тарик сидел на кухне и читал одну из своих заумных книг по саморазвитию.

— Эй, Тарик, что у тебя?

— А Икбал, ничего такого. Я читаю книгу о различных формах снега, найденных в Гренландии.

— Тарик, кстати, ты никогда не читаешь что-то путнее? Например, ты же так и не прочитал книгу про футбольный клуб Копенгагена, которую я тебе дал?

— Да ладно, Икбал, я уже знаю о них, и поэтому я не хочу читать такую детскую книгу.

— О, я не думал, что для тебя это легкое чтиво.

Тарик посмотрел на меня многозначительно и продолжил читать.

— Можешь не читать больше о снеге, Тарик. У меня есть несколько книг, на которые тебе стоит взглянуть.

Я рассказал ему о поездке в замок Русенборг, о Бёрге и о драгоценностях короны, золотых рогах и охотничьем братстве Хуберт. Я также рассказал ему об обезьяне и книжном магазине на площади и обо всех книгах, которые теперь у меня были. Я знал, что Тарик не устоит после такого.

— Да ладно, это же дичь, чувак! Дай мне эту книгу про охотничье братство Хуберт.

И он углубился в чтение. Через некоторое время он поднял глаза, снял очки и стал их полировать. Я с нетерпением ждал, сможет ли он найти какую-либо связь между тем, что ему рассказали в замке Русенборг и охотничьим братством Хуберт, в этой книге.

— Давай, Тарик, теперь просто так не поумничаешь, да? Ты самый умный в семье и все такое, итак, ищи!

— Спасибо, Икбал, тебе не нужно было напоминать мне, но спасибо. Да, об охотничьем братстве Хуберт не так много, кроме того, что они действительно были в Норребро на протяжении многих лет. Еще сказано, что многие из них были людьми царской семьи, но не пишут, что это значит.

— Что-нибудь о драгоценностях короны или золотых рогах?

— Ничего, но я и не ожидал, потому что Бёрге сказал, что это секрет.

Тарик также сказал, что охотничье братство Хуберт в последний раз перед исчезновением шли по пути охотника в Норребро. Это было связано, среди прочего, с их любовью к этой дороге. Первоначально это был путь, по которому сотни лет назад, первые члены братства ездили на охоту с королем. Дорога позже стала называться путь охотника.

— А теперь самая дичь. У охотничьего братства Хуберт был собственный дом на пути охотника, который позже был снесен. Тогда был построен новый дом в 1897 году на том же месте, где стоял старый дом. Новый дом назывался Народный дом. Разве это не супердичь?

— О, что случилось с Тариком?

— Ладно тебе, Икбал, ты соображаешь, как турецкий козел! Народный дом — это дом, который теперь называется Молодежным домом.

— Ого, вот это дичь! Черт возьми, да? Безумие? Я не понимаю.

— Я тоже, но в книге написано, что охотничье братство Хуберт собиралось в Народном доме во время Второй мировой войны, поэтому должна быть связь, разве ты не понимаешь?

— Пожалуй, понимаю, потому что во время Второй мировой войны сокровища короны и подделали!