Светлана Федотова - Сатори, или Как я выбралась из раковины

Девушка рассмеялась.

– Поняла, я вас запутала. Тогда назовите свой любимый торт!

Первое, что мне пришло в голову, – это торт «Прага». Наверное, потому что Гаршина туда улетает. Что ж, пусть гуляет по своей Праге, а я «Прагу» съем.

– «Прага».

– Мой любимый! – не удержалась от комментария Анна.

Она произнесла эту фразу так нежно, как будто речь шла о ее бойфренде.

– Как украсить? Ягоды, цветы, минимализм, надписи?

– Я бы хотела прилепить туда фигурку аквалангиста.

– Аквалангиста? – Анна как будто разочаровалась оттого, что на ее любимом торте будет возлежать аквалангист.

– Мой любовник увлекается подводным плаванием, – зачем-то сказала я и добавила. – Ему 48 исполняется.

– Как же вам помочь? – как будто бы расстроилась Анна.

Мне показалось, что сейчас она скажет что-то вроде – бросайте этого старого пердуна, найдите себе молодого и жизнерадостного, как я.

– Дело в том, что я давно не занималась мастикой, – сказала она через паузу.

– А у меня нет особых требований. Главное, чтобы аквалангист был пузатым.

Анна рассмеялась.

– Ну хорошо! Специально для вас сделаю «Прагу» с аквалангистом. Есть еще какие-то пожелания?

– Это все.

– Отлично! Если все же они возникнут, то будут актуальны до обеда завтрашнего дня. Меня можно найти по этому телефону.

– Поняла.

– Спасибо за заказ! Доставка в пять. Курьер позвонит в четыре.

– Спасибо, Анна! – сказала я. – Кстати, меня зовут Маша.

– Очень приятно, Маша! – нисколько не смутилась Анна. – Звоните!

Я нажала на отбой. Жизнерадостный голос Анны, ее легкий стиль общения зарядили меня желанием что-то сделать. Я потупила немного в окно, глядя, как воробьи беззаботно чирикают под окнами, и набрала свою депиляторшу. Лиля сообщила, что у нее есть окно через час.

– Маша! А я не узнала тебя по телефону! – воскликнула Лиля, когда я вошла в салон. – Давно тебя не было!

– Да, у меня был длительный период бритья.

Лиля рассмеялась. Все вокруг такие счастливые. Может, мне тоже в сферу услуг пойти? Лиля быстро обезжирила мои заросшие голени и принялась их депилировать кусочком липкого воска. Поскольку у меня нет подруг, то сплетничаю я с работницами сферы красоты. Ну а что? Я живой человек! Мало того, я девушка!

– Как работа? Как личная жизнь? – защебетала Лиля.

Я рассказала про новости на работе. Лиля всплеснула руками.

– Круто! А я всего один раз была за границей. На Кипре, все включено. Так понравилось!

– А я дальше Калуги не выбиралась.

– Ну ты даешь! Там классно!

– Там – это где? – уточнила я. – Там, где нас нет?

Лиля задумалась.

– В новых местах… Знаешь, там все по-другому. Море – голубое-голубое, прозрачное-прозрачное! Пеликаны по пляжу ходят. Прикинь! Настоящие, живые пеликаны! А еще мы ездили на экскурсию в горный монастырь. Такая там красота! Зелень, воздух, ароматы цветов! А тихо как! Только птички поют.

Лиля спохватилась и снова принялась обрабатывать воском мои ноги.

– Не переживай, Маша! Заткнешь ты за пояс эту Гарину! Если у тебя так классно получается статьи писать, то ты должна занять ее место!

– Гаршину, – приуныв, сказала я. – И я не мечу на это место.

– Что?

– Ничего. Не важно.

Домой я решила вернуться пешком. Дорога мне не доставила никакого удовольствия. Однообразные девятиэтажки, дворы с одинаковыми игровыми площадками – как будто картинку на ксероксе размножили. Каким-то чудом я наткнулась на бюстик Лермонтова в скверике между домами. Что он тут делает? Посидела на лавке рядышком. Вспомнила его строчки, заученные еще в студенчестве. «Люблю я цепи синих гор, когда как южный метеор, ярка без света и красна всплывает из-за них луна…»

Я вспомнила, как наш поэт однажды вернулся из Грузии, куда ездил в этнографическую экспедицию. Приехал загорелый, с целым чемоданом грузинского вина. А потом мы собрались на ужин, и он читал «Поэтам Грузии» Есенина, что-то из Ахмадулиной и, конечно же, Лермонтова. Мы рассматривали яркие фотографии – виды на них были нереальными настолько, что я удивлялась, что здесь делает мой отчим?

Дома я забила в поисковике «билет в Кутаиси». На завтра остался один билет, причем по смешной цене. Если я его куплю, то завтра в пять я буду в Грузии, а там до каньона Окаце рукой подать. Я представила, как Денис подходит к моей квартире, а там уже топчется курьер, который принес «Прагу» с аквалангистом. В полном недоумении Денис звонит мне. А я в это время щурюсь, впитывая обжигающее горное солнце и кричу в трубку: «Я в Кутаиси! Тут адски красиво!»

Ну все, помечтала и хватит! Мечты они такие. Сразу красивая картинка, как в фотобанке, но, чтобы ее увидеть, надо кучу препятствий преодолеть. Не опоздать на самолет, совершить трансфер до отеля, который, между прочим, надо еще забронировать, выучить разговорные фразы на грузинском и тэдэ и тэпэ. Нет-нет-нет. Я до Польши не могу долететь, сестру родную навестить. А тут Кутаиси! Придет же в голову глупая затея!

Вечер я провела за «Веселой фермой», а перед сном думала думу. С одной стороны, мне было приятно, что завтра не надо на работу. С другой, почему-то грустно. Вернее, прискорбно. «И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг, – Такая пустая и глупая шутка…» Почему я не могу, как Лермонтов, свое разочарование сублимировать в творчество? Написала бы поэму. Или роман экзистенциальный. «Новая “Тошнота”» от корректора журнала «В добрый путь!» А что? По-моему, звучит концептуально! Лермонтов в мои годы отслужил в армии, два раза был сослан на Кавказ, где написал столько произведений, что они изданы в 10 томах. Попутно выучил два местных языка и освоил живопись. А я? А я с горем пополам окончила пед и устроилась на работу корректором. Грустно? Нет, прискорбно.

***

Я расплатилась с курьером и побежала на кухню распечатывать коробку. Торт был покрыт бирюзовой глазурью с имитацией крохотных волн, а в самом центре звездой возлежал смешной пузатый аквалангист – грелся на солнышке, не желая спускаться под воду. В коробке я нашла открытку с видом моря и надпись, сделанную от руки. «Все будет хорошо! Анна». Я так растрогалась, что почувствовала едкую тушь в глазах.

Я поставила открытку на полку в своей комнате. Открыла коробку с роллами, которую привезли час назад, выбрала самый вкусный – «Дракон», но, подумав, положила его обратно. Нечетное количество роллов нарушало идиллию. Дождусь Дениса.

Денис сообщил, что будет через полчаса. Я надушилась и переоделась в шелковую пижаму, купленную два года назад. Я влюбилась в нее, как только прикоснулась к гладкой, ласкающей кожу ткани. Правда, дома спрятала в шкаф до лучших времен. Определенно я не француженка. Француженки пользуются красивыми вещами ежедневно.