Светлана Федотова - Сатори, или Как я выбралась из раковины

– К вечеринке готова! – отчеканила я, когда Денис вошел в квартиру. Он был в костюме.

– А ты чего в пижаме-то? Собирайся! Я забронировал столик в ресторане.

– Ты же был не против отметить дома! Я заказала суши…

– Тють, ты чего? Мы опаздываем, я уже вызвал такси. Давай-давай!

Я надела юбку тюльпан и футболку с грустным пингвином – мою любимую.

– А платье? Я же платье тебе покупал!

– То, которое с кружевами?

– Да, оно так красиво твою попу облегает. И кольцо надень.

Я ушла в комнату. На заре наших отношений Денис подарил мне кольцо с бриллиантом. Почему-то решил, что я люблю бриллианты. И теперь, когда вы выбираемся в люди, он ненавязчиво дает мне понять, что кольцо не мешало бы надеть.

– Только давай в темпе вальса! Такси подъехало!

Ресторан был оформлен в современном стиле. Над нами висело огромное количество светильников в форме шаров разных размеров. На столе стояли живые цветы. По-моему, гиацинты. Наверное, в Праге уже все цветет – конец апреля все же.

Денис заказал стейк «Рибай», сухое красное и «Мюет Шандон».

Я долго изучала меню, не зная, что выбрать. Официант, который принес алкоголь, порекомендовал устрицы. Я ни разу не ела устриц, поэтому засомневалась.

Денис махнул официанту – «Неси!»

Шампанское приятно щекотало гортань. Настроение поднялось.

– Что ты мне пожелаешь? – заговорщически подмигнул Денис.

– Счастья, – глядя ему в глаза, сказала я.

– И это все?

– Я должна еще что-то сказать?

– А как же «спасибо, что ты есть»? Ну! Скажи что-нибудь – ты ж филолог!

Мне не нравится, когда упоминают профессии, пол, социальный статус и пр. с приставкой «ты же»: «ты же филолог», «ты же девушка», «ты же мать». Это накладывает на тебя целый пласт обязательств и заставляет чувствовать себя неполноценной. Я могу быть филологом, который ненавидит застольные речи?

– Я человек, – сказала я Денису, – со своим набором индивидуальных качеств.

Денис выпил вина и налил себе еще.

– Ну, тють! Я жду!

За что же мне поблагодарить Дениса? За то, что он оплачивает мою квартиру и иногда подкидывает на карманные расходы? Это было бы как-то бездушно и по-потребительски. За то, что он два раза в неделю вывозит меня в рестораны и поит дорогим шампанским? Что ему сказать? Что? В голове зияла черная дыра.

– Денис, ты очень хороший, – начала я. – И я рада, что мы с тобой познакомились два года назад.

Меня так и подмывало сказать: «Иначе я бы до сих пор жила у отчима и по вечерам слушала грохочущий рок в наушниках, чтобы заглушить его ругань с матерью». Я напряглась. Ну же, мозг, думай! Наверное, мужчинам надо говорить о том, что они сильные…

– Ты сильный мужчина. У тебя прекрасный возраст, есть опыт и возможности жить так, как ты хочешь…

Внезапно в моей голове всплыла фраза Далай-ламы. Та самая, которую я придумала в приступе паники.

– Поэтому закрывая старую дверь, не бойся открыть новую. Неизведанное очищает и облагораживает душу, возбуждает ум и учит мудрости.

У Дениса увлажнились глаза. Не ожидала такой реакции.

– Хорошо сказала!

Он перегнулся через стол, обнял меня и влажно поцеловал в щеку. Мелькнула надежда, что он своим пузом заденет стаканы, стоящие на столе, зальет свои дорогие брюки и мы уедем отсюда. Но Денис ловко распрямился и, глядя в сторону, воскликнул:

– О! Саня-сан! Что-то ты припозднился!

К нам за столик подсел низенький мужчина с бегающим взглядом.

– Знакомься, это Маша, – объявил Денис. – Подруга дней моих суровых. А это Саня-сан или Сан Саныч.

Саня-сан общупал меня своими липкими глазками.

– Очень приятно! – сказал он и приторно улыбнулся.

– Саня открывает контору в Сибири. А там, где он, там и я. Да, Сань?

– Ну конечно, Палыч!

Саня-сан заказал виски и сибаса. Мужчины выпили и принялись обсуждать деловые вопросы. Мне принесли устриц. Устрицы были в больших рельефных раковинах, очень красивых. У меня они вызвали ассоциации со средневековыми постройками, покрытыми патиной. Где-то я читала, что, если старинное сооружение не поддается восстановлению, его консервируют: приводят в порядок то, что осталось, и закрывают доступ, ведь люди могут их разрушить… Мне захотелось этих устриц, что бы они из себя ни представляли, защитить от внешних воздействий, ведь им там хорошо, у них свой микроклимат.

– А можно их забрать домой? – спросила я.

– Ты чего? – удивился Сергей. – Устрицы долго не хранятся. Их надо сразу есть!

Официант с бесстрастным лицом вскрыл ножом одну раковину. Внутри находилась бесформенная склизкая масса неопределенного цвета. Масса лениво всколыхнула свой край.

– Они шевелятся! – вскрикнула я.

Денис и Саня-сан заржали.

– Я смотрю, ты не особо балуешь подругу дней своих суровых! – сказал Саня-сан, похлопав Дениса по плечу.

– Да она просто не любительница. Это я заказал… Маш, покажи кольцо!

– Зачем?

– Ну покажи, покажи!

Кольцо было надето на средний палец. Я с удовольствием показала его сначала Денису, а потом Саня-сану.

– А она у тебя с характером! – отозвался Саня-сан.

Денис от удовольствия раскраснелся. Я получила инструктаж от Дениса о том, как надо есть устрицы. Как я ни сопротивлялась, Денис буквально влил ее в меня.

– А теперь лопни ее на языке, как виноград! – сказал Саня-сан. – Покатай во рту, ощути вкус.

Я ощутила соленую свежесть. Наверное, это был вкус моря. Если так, то у моря – удивительный вкус. Шампанское удачно оттенило это приятное послевкусие, но чувство жалости к устрице все же преобладало.

– Не понравилось! – прокомментировал Денис. – Закажи себе что-нибудь посерьезнее!

Я заказала горячий салат с тунцом и поднялась из-за стола:

– Отлучусь ненадолго.

Саня-сан снова облобызал меня взглядом. В этот момент я позавидовала восточным женщинам, которые носят паранджу.

Я направилась вглубь зала, надеясь, что найду там дамскую комнату, но наткнулась на комнату для стаффа.

– Вам что-то подсказать? – спросил меня официант в белоснежной рубашке.

– Нет, нет, – замялась я. – Э-э… спасибо!

Что мне мешает спросить у официанта: «Где у вас туалет?» Что? Я же не фея, которая какает бабочками! Подозреваю, что и официант – не единорог, который писает радугой! Все мы люди, все мы ходим в туалет. Все, что естественно, не безобразно. Но у меня в голове, как у японской гейши, какой-то странный ступор – я не могу признаться постороннему, что направляюсь в туалет. Откуда он взялся?

Я прошествовала в другой конец зала – там висела темная штора, за которой, скорее всего, скрывался спуск на нулевой этаж. С моим опытом ориентирования на незнакомой местности, я должна находить их интуитивно, с первого раза! К несчастью, за шторой была стена.