Brangusis - Мирай Тойота рассказывает о своем конце

– А Вы-ы…? – начал Курт, пялясь на эти ногти и умирая от неловкости.

– М-м? – поддержал его инициативу Мирай.

– …Из какой страны приехали?.. – вымучил Курт свой вопрос.

Мирай засмеялся. Он уж было подумал, что пацан собирался спросить, не педик ли он!

– Я японец, – ответил Мирай. – Родился на острове Хоккайдо, а после старшей школы приехал в Токио учиться.

– Вот как… Извините… – улыбнулся Курт, застыдившись еще сильнее.

– Все нормально, у меня мамаша наполовину француженка, поэтому я действительно выгляжу не совсем по-японски, – сказал Мирай.

Курту, кажется, стало полегче. Он поднял голову. Лицо было красным, а черные глаза просто горели.

– Француженка?..

– В годы послевоенной оккупации по Японии кто только ни шлялся. Тогда много полукровок нарождалось.

– Вот как…

– Маман видела своего отца только на военной фотографии, а бабуля покупала ей конфеты монпансье и говорила, что это от папá из Парижу. О, маман обожала Францию! Даже уехала в Париж, когда я пошел в среднюю школу. Нашла там работу, а потом позвонила, чтобы поздравить меня с Днем рождения, и заодно сказала, что больше не вернется, но ждет меня в гости, когда я вырасту. Это был последний раз, когда я с ней разговаривал.

Курт вздрогнул и уронил голову.

– Мне очень жаль… Извините…

– Да брось ты, мелочи жизни, – махнул рукой Мирай, которому уже порядком поднадоела эта игра в стесняшки. – Я не всегда так выглядел.

Он достал смартфон и отыскал там фотографию миловидного японского старшеклассника с нежным девчачьим лицом, красивой улыбкой и нормальной пацанячьей прической.

– Мои сладкие семнадцать, – сказал он, показав фотографию Курту. – Такой уродец был, что смотрю и не верю, что это я.

– Хорошенький, – смущенно отозвался Курт.

– Спасибо, но сейчас лучше, правда?

– Угу. Я даже не понял, что Вы японец.

– Когда я начал взрослеть, то все больше стал походить на матушку. С генами мне повезло, тут уж ничего не скажешь. А тюнинг сделал все остальное.

– Тюнинг? – переспросил Курт, не понимая, что значит это слово.

– Тюнинг, – повторил Мирай, проведя своими накрашенными пальцами по волнам пышных волос. – Косметика, прическа, шмотки. Как в автомобиле – тонировка, стереосистема, крутые колесные диски, наклейки на бампер. Ты любишь автомобили?

– Не очень, а Вы?

– Обожаю! У меня даже фамилия Тойота, это одна из крупнейших автомобилестроительных корпораций в Японии (*на самом деле, фамилия основателя корпорации – Тоёда). Моя мечта – сменить мою ржавую старушку на крутой суперкар красного цвета. Или ярко-желтого. Или серебристого.

На шее Мирая бесстыже блеснула платиновая цепочка, полгода назад подаренная голландцем.

– Круто! – оживился Курт. – А у меня видеоигра с гонками есть. Там много крутых тачек. Хотите сыграть?

Мирай был растроган и улыбнулся, глядя на него и искренне восхищаясь его детской непосредственностью.

– Я не очень хорош в видеоиграх, но изо всех сил постараюсь тебя обыграть, – сказал он.

– Не надейтесь! – фыркнул Курт, принимая вызов.

Они играли полчаса, и Мирай честно продул все заезды, ему даже поддаваться не пришлось.

– Ты так хорошо играешь, мне никогда тебя не обойти! – захныкал он.

Курт гордо заулыбался и собрался брякнуть что-то европейское и бесцеремонное, но затем вспомнил, что он в Японии и симпатичный парень, сидящий перед ним, тоже японец, поэтому соблаговолил вспомнить о хороших манерах.

– Что Вы, я играю очень плохо, это мне Вас никогда не обойти, – вымучил он, тщательно подбирая каждое слово.

– Э?.. – искренне охренел Мирай.

– Ну, эта ваша японская традиция принижения собственных способностей, когда надо говорить, что ты делаешь все плохо, но на самом деле ты все делаешь хорошо, а когда кто-то другой делает что-то плохо, надо говорить, что он делает это очень хорошо!

Мирай не выдержал и засмеялся. У него был обычный мужской смех, но очень красивая симметричная улыбка с ровными белыми зубами. Курт опять стушевался.

– Господи, какой ты смешной, – сказал Мирай, не переставая улыбаться.

– Правда?! – обрадовался Курт. – Стоп! – тут же осекся он. – А это хорошо или плохо? Кажется, в Японии быть смешным плохо. Я здесь полтора года живу, и у меня до сих пор все через энное место. Но сейчас еще более-менее, а сначала был такой атас, аж вспоминать стыдно!

Мирай проникновенно посмотрел в его разгоряченное лицо и ободряюще улыбнулся.

– Ты очень стараешься, – сказал он искренне, – и у тебя очень хорошо все получается.

– То есть, у меня вообще ничего не получается?!

Мирай расхохотался и в знак прекращения этого разговора потянулся к большой коробке, откуда Курт достал для него джойстик. Там он с удивлением обнаружил парочку тяжелых металлических пистолетов и винтовку.

– Харетересу-сан знает, что ты прячешь холодное оружие в своих игрушках?! – спросил он Курта строго.

– Оно ненастоящее, это для стрелялок, – засмеялся Курт, затем взял пистолет, щелкнул предохранителем, тем самым его активировав, и навел засветившееся синим неоном дуло на экран. Там сразу же появилась электронная мишень. – Хотите зомбаков помочить?

Мирай очень аккуратно взял из рук Курта пистолет, чуть не заставив того скончаться от неловкости, и начал тщательно его изучать.

– Как настоящий… – пробубнил он себе под нос.

– Разработка «Глории», – пожал плечом Курт. – Не зря же это передовая компания по разработке электронных устройств. Даже как-то закон умудрились обойти. По-хорошему, делать игрушки, похожие на настоящее оружие, и оружие, похожее на игрушки, запрещено. Но Мартин и Снежок шарят – Гарвард, как-никак, закончили.

Мирай удивленно глянул на Курта и вынужден был признать, что парень не обделен интеллектуальными способностями. А затем раздался звонок в дверь.

– О, нет! – всполошился Курт. – Ребята пришли! Извините, Мирай-сан, я тоже представлял Вас немного по-другому и с самого начала собирался выгнать, поэтому сказал друзьям, что всю ночь буду один, и позвал их в гости! Вы не против?.. Мне неловко сказать им, что все отменяется, и отправить обратно по домам…

– А с ними весело? – спросил Мирай, удивляясь и хмурясь одновременно.

– Очень! – живо закивал Курт.

Выйдя вместе с Куртом к его друзьям и увидев, какие они «веселые», Мирай закатил глаза и приготовился к самому несуразному вечеру в своей жизни.

– Куруто, ты носишь рубашку, которую я тебе подарил! – расслюнявился Кицуне, который за год общения с Куртом превратился в трушного гота с выжженными перекисью волосами.

– Да, я обожаю «Хвост феи» (*аниме), уже досматриваю последний сезон! – ответил тот и полез к нему обниматься.

– Куруто, в благодарность за то, что ты устраиваешь для нас ночевку, я приготовил темпуру! – сказал Гин, поклонившись и протянув надежно запакованную в пакет тарелку со своей стряпней.