Василий Куприянов - Давайте улыбнемся

– Если вы будете работать не хуже, чем эти два дня, то я вам подпишу путевки по максимуму.

А это означало, что управление, где я их взял, заплатит им примерно по пятьсот рублей. Их заработок перед моим заказом не превышал трехсот. А вот от себя лично я вам прибавлю по 70 копеек с каждого борта. Учет рейсов вели мои ребята. Вот и все – и никаких призывов, убеждений, уговоров. Через пару дней они стали делать по сорок рейсов. Их суммарный заработок приближался к девятистам рублям.

Я просто любовался их работой. Мало того, я обратил внимание, что они тратят много времени на обед в рабочей столовке. Жара, духота, да и качество блюд не ахти. Я им предложил другой вариант: а что если я вас буду кормить в ресторане за счет заведения. К моему удивлению ни одного возражения не последовало. Рядом с площадкой только что открылся очень даже приличный кооперативный ресторанчик. Теперь я заранее накрывал стол, причем выбирая, что получше, а не подешевле. Они подъезжали, мыли руки, кушали, минут десять перекуривали. А за сэкономленные полчасика от обеда они делали еще по паре рейсов. Это мне приносило в кассу шестьсот рублей. Обед мне обходился в двадцать пять. Так что вопрос, кто кого облагодетельствовал, можно считать дискуссионным. Лет десять после этого объекта ребята, встречаясь со мной, задавали только один вопрос, ну когда ты еще раз нас возьмешь на работу?

Станки.В начале девяностых хорошим спросом пользовались небольшие полупромышленные деревообрабатывающие станки. В Краснодарском крае нашел заводик, который мог это делать. Я положил глаз на его инструментальный участок. Директора не убедил. Он сказал, что этот участок должен делать в месяц до сорока прессформ, а осиливают от силы 15-16. А тут, мол, ты еще со своим заказом. Посмотрел его калькуляции на изделия. Накладные 320 процентов. Предложил: а давай я буду делать эти прессформы при накладных в восемьдесят процентов, а вечерами свои станки. Рабочие согласны. А когда я еще предложил и комплектацию металлом, то ему нечем было крыть. Предложение для него было сверхвыгодным. Но в договоре был пунктик, что при малейшем сбое договор расторгается. Естественно, я заранее провел глубокую разведку. Поговорил с мастерами, рабочим. Ребята, инструментальщики пятого разряда, золотые руки получали по 180-200 рублей. Ну, на эти деньги они и делали 15 изделий в месяц.

В первый месяц мужики сделали 24 прессформы и первую партию моих станков. На второй вышли на 36. Причем мои намеки о том, что нужно остаться после работы или выйти в субботу рабочие игнорировали, объясняя мне, что у них свои огороды, а мы и так, в рабочее время тебе все сделаем. Перекуривать меньше будем. И действительно, не напрягаясь, за счет разумной организации успевали делать всю программу под мой заказ за законные восемь часов в день.

На четвертый месяц меня выгнали с завода. Действительно, сколько можно терпеть этого наглого кооператора, который довел заработную плату рабочим до тысячи рублей в месяц. Совсем оборзел. Нельзя мириться с таким беспределом. А почему остальные цеха не получают столько?

Добавлю, что по такой схеме сработал еще несколько раз – и всегда результат был один. Те же самые люди, на том же оборудовании увеличивали производительность труда в разы, и соответственно в разы вырастала заработная плата. После этого меня выгоняли. На этом фоне слишком убого смотрелись директора предприятий, куда я залезал со своими заказами.

Напрашивается несложный вывод. Повторюсь: хочешь заработать – плати нормально людям. И поверьте, русский мужик никогда не был ленивым. Схема простая. Если ему говорят, что вот за эту работу ты будешь получать рубль, а если очень хорошо потрудишься, то мы тебе накинем премию в размере двадцати копеек, не сомневайтесь – он и будет работать на рубль двадцать. А если ему обозначить реальную расценку и сказать, сколько сделал, столько и получишь без обману, то он и на три рубля, и на пять сделает. У меня монтажники умудрялись за полтора дня зарабатывать больше, чем они получали в месяц на основной работе. Сколько оставалось мне, я особо не афишировал. И это не альтруизм, а разумный расчет.

Во всем мире сложилась простая пропорция при взаимоотношениях с наемными работниками. 70% на заработную плату, 20% на развитие производства и 10 % на яхты и бриллианты любовницам. В России все с точностью наоборот. А потом удивляются: не хотят люди работать.

Нашими предпринимателями движет жадность и желание хапнуть побольше. И им не приходит в голову простая мысль, что они получат намного больше, если будут думать о людях. Жалко, что время уходит и идет деградация любого производства. Подумайте, ребята, еще не поздно.

Созданный мной кооператив через пару лет начал тихо угасать. Если выложить нашу работу на график, то получалась классическая синусоида. Есть заказ, благосостояние растет, нет заказа, проедаются предыдущие доходы. Поэтому моя монтажная бригада потихонечку рассосалась. Остро встал вопрос об организации постоянного производства, не имеющего сезонной зависимости. Оптимальным было заарендовать какой-нибудь цех, естественно, убыточный, так как прибыльный никто не даст, и наладить его работу, хотя бы с небольшой, но стабильной прибылью.

После перебора вариантов я остановил свой выбор на цехе гипсопрокатных перегородок в составе завода ЖБИ, который подходил под мои требования. В течение последних нескольких лет этот цех абсолютно стабильно выдавал в месяц двадцать тысяч убытка. Его мне отдали без большого сожаления, а прозрачный намек директора ЖБИ на откат я парировал простым доводом. Передача подразделения с такими убытками автоматически повышает прибыль основного производства. Умные люди советуют воровать из прибыли, вот оттуда и возьмешь, не обременяя меня и не вводя в грех лихоимства. Доводы мои показались ему убедительными, и договор был подписан без всяких секретных протоколов. Тем более, что других желающих взять на себя эту обузу на горизонте не наблюдалось.

Цех в принципе был неплохой, все оборудовании работало, он был полностью укомплектован рабочими. Но о том, как мы работали, чуть позже.

А сейчас о другом. Когда прошел слух о том, что в цехе теперь работает кооператив, то в течение недели к нам был проявлен живой интерес всех надзорных организаций. Раньше он их особенно не интересовал, это когда с убытками, а сейчас срочно потребовалось их вмешательство.

Первым пришел газовик и опломбировал сушилку. Дядя Газовик оказался не особо вредным, и два самосвала с бетоном, отправленных в его гараж, резко повысили уровень газовой безопасности в нашем цехе. Настолько стало хорошо, что пломба просто оказалась не нужна, и мы ее с удовольствием выбросили, как совершенно ненужную вещь.