Илья Илюшин - Муравьиные вожди

Растолкав новобранцев, Саша скрылась за стеклянной дверью и как ледокол «Иван Крузенштерн» поплыла между столиками с подносом в руках, оставляя позади себя вместо расколотых торосов дымящиеся тарелки с супом.

Тут-то Василиса и обнаружила то, чего не заметили другие. Или делали вид: старшей вожатой никто не помогал! Секунда – и девушка внутри. Что за дела? Да это шпингалет, прямо с обратной стороны двери!

Плутовская улыбка еще шире, шпингалет защелкнулся.

Сразу нейтрализовав попытки коллег последовать ее примеру, Василиса с выражением ангельской невинности в изумрудных глазах предстала перед Сашей.

– Вы не будете возражать, если я вам помогу?

Нет, вряд ли она заметила на усталом лице женщины благодарность. Да уж, мотив у Василисы был совсем другой. С первого раунда заручиться индульгенцией на возможные «проколы» в будущем – это сильный ход.

– Бери поднос и шуруй в кухню! – скомандовала Саша.

Скоро половина столов силами этих двух дам была накрыта. Тут лицо Саши превратилось в спелый помидор, а щеки затряслись.

– Что стоите пеньками?! – палец-бочонок с коротко стриженным ногтем нацелился в застекленную дверь. – Я себе, что ли, жрать накладываю?

В рядах вожатых началось движение.

Несколько рук даже подергали дверную ручку. Правда, без особого толку – дверь же была заперта изнутри.

– Я сказала: живо сюда! – заверещала Саша.

Результат – ноль. Старшая вожатая метнулась к двери.

– Не волнуйтесь, я с ними поговорю, – Василиса спешно поставила поднос и опрометью кинулась к двери: ей нужно было незаметно открыть защелку.

– Как же вам не стыдно? – громко, чтобы слышала Саша, отчитывала входящих красная от беззвучного смеха Василиса. – Взрослые же вроде люди!

Шумной ватагой юноши и девушки ворвались внутрь. Заметались между столиками. Отдельные проникли в кухню.

Двое физруков с наскока налетели друг на друга. Стаканы с компотом, которые они держали в руках, веселым звоном отметили свою встречу с полом.

Маленькая бледная девушка в пляжных шлепанцах за огромным подносом не заметила страшного осколка. Стекло проткнуло не только резину. Кровь брызнула на залитый компотом пол. А другая девушка, румяная и большая, мгновенно побелела и грохнулась в обморок. Пятнадцать минут, чтобы привести в себя одну, отправить – своим ходом! – в медпункт раненую и вытереть пол… Приятного аппетита, уроды!

Жуя мясо, Василиса разглядывала высокий лоб своей тайной страсти – поэта, интеллектуала и великого аккуратиста Алексея Макарова. А Тайная Страсть пялился на пшеничные кудряшки Ани Беловой. Аня сидела напротив и вяло ковырялась вилкой в жареной картошке.

Четвертым, кто сидел за этим столом, был волосатый хиппи Антон Петрович. Он не стремился завладеть ничьим вниманием. Просто ел гуляш, громко чавкая и плюя при случае на пол – если в еде попадались волос или кость. Однако поведение именно этого субъекта и навело Василису на мысль.

– Аня, ешь как следует, – не спуская глаз с поэта, сказала Василиса. – Вон какая бледная. Просто как смерть.

– Я ем.

Ее манера слегка растягивать гласные приводила Алексея в трепет. Речь Ани была похожей на клубничный кисель. В отличие от резкого, как газировка, говора Василисы.

Сама Василиса мужественно признавала такое неоспоримое преимущество соперницы, но сдаваться не собиралась.

– Хочешь, Аня, я принесу тебе салат? Там, в раздаточной, дают, если попросишь. А может, ты желаешь морковки с сахаром?

– Не надо, – вздернутый носик прочертил в воздухе короткую прямую.

Василиса поерзала на стуле, отпила компота, погоняла вилкой по столу хлебную корку. Надо было что-то предпринимать.

И вот она набрала полную грудь воздуха.

– Аня!

Девушка в пшеничных кудряшках поперхнулась. Тонкие благородные губы обрызганного компотом Алексея Макарова брезгливо скривились.

– Да что тебе, Сашкина?! – чудесно: Аня, кажется, готова расплакаться.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – в глазах Василисы плескалось сочувствие. Хотя в душе она, разумеется, ликовала.

– Слушай, дай человеку спокойно поесть, а?

Это Алексей раздраженно стряхнул с рубашки кусочек распаренного сухофрукта.

– Извини, – пробормотала Василиса.

Взгляд интриганки полураздавленным тараканом пополз по стене. С трудом вскарабкался на стол и остановился возле ломтика соленого огурца.

Положив ломтик в ложку, Василиса оттянула ее за кончик и… ф-р-р-р!

Маринованный посланец перелетел через соседний столик и вторгся на территорию физруков, угодив прямо в лоб одному из них. Черт возьми, с каким аппетитом Василиса начала хлебать суп! Ее распирало от желания взглянуть на плоды трудов своих. Но она понимала всю опасность такого поступка. Физруки-то были незнакомые.

Однако Тайной Страсти эта мысль пришла в голову с опозданием. А пока он широкими, излучающими мягкий свет от прочитанных книг глазами смотрел на «подстреленного» физрука. Ну что тому оставалось думать?

Мощный бицепс напрягся. Стул, на котором только что сидел Алексей Макаров, звонко ударился фанерной спинкой об пол. Сам великий аккуратист висел на собственном ремне, который стиснула железная пятерня.

– Попался, засранец!

– Это не я… – кряхтел Алексей, – здравствуйте…

– Не надо мне хамить, сынок, – вежливо, но твердо предупредил физрук.

Звон ложек о тарелки и чавканье растворились в тишине. Тридцать пар глаз ждали кровавой развязки.

Жуткий звук – ржавой ножкой стула по мраморному полу – и рука Василисы легла на плечо физрука.

– Извините, молодой человек…

– Да? – очень даже добродушно откликнулся физрук. Уже по этому обстоятельству многие тогда сделали вывод, что в целом он неплохой мужчина.

– Извините, но этот человек – мой друг, – по спине Василисы побежали мурашки: такой невообразимо накачанный был физрук. – Если вы не отпустите его, вам придется иметь дело со мной. Да уж.

Кроссовки Алексея Макарова коснулись пола. Он закашлялся, сделал шаг назад и упал через собственный стул.

– Простите меня, – заулыбался во весь рот физрук, – я не знал, что он ваш друг.

– Эй, Юрец, сломай мозгляку руку! – неслись со всех сторон профессиональные рекомендации других физруков. – Отломи ему башку!

– Я бы с удовольствием, – оправдывался красный от смеха Юрец, – но тут его друг, то есть э… подруг. Извините, подруг, вы не могли бы назвать ваше имя?

Девушка протянула руку.

– Василиса. А вы, кажется, Юрий?

Оказавшийся в центре этой внезапной комедии здоровяк с удовольствием продолжал ее ломать. Его от природы комическая натура ловила при этом нешуточный кайф. Сделав пару реверансов на манер балерины, он сжал протянутую руку в своих красных лапищах.