Франтишек Пиларж - Остров тетушки Каролины

Тетушка Каролина встала, оделась, выглянула в отверстие, заменяющее окно, и, убедившись, что на небе ни облачка и день обещает быть жарким, надела свою шляпу, поболтала с Маничком, который уже пускал веселые трели и радовался поставленной кем-то перед его клеткой миске с лакомствами, застлала свое королевское ложе и вышла на улицу.

Утро было чудесное. Хижина стояла в самом центре высокогорного плато, и вид, открывавшийся отсюда, привел тетушку в восхищение.

Изжелта-коричневую площадку перед хижинами, плотно утрамбованную поколениями танцоров и воинов, окаймляла ярко-зеленая полоса свежей травы, за которой поднималась полоска темно-изумрудного кустарника. Здесь плато круто обрывалось, и перед глазами разворачивался огромный, уходящий к горизонту веер моря. У берега прозрачная вода отливала голубым, сквозь нее светилось янтарное дно отмелей, дальше, там, где голубой цвет переходил в синий, тянулась темная линия коралловых рифов. За рифами краски снова менялись, море светлело, искрилось на солнце, границей его была тоненькая нежно-перламутровая линия горизонта. Здесь кончался мир. А над ним поднималось к зениту небо такой глубокой, такой бездонной синевы, что у человека голова начинала кружиться.

У тетушки от всего этого великолепия захватило дух. Столько разноцветных полос одна красивей другой! «Вот если бы связать такие носки!..» – подумала она и вздохнула. Эта мысль вернула ее к повседневным заботам.

Тетушка зашла в хижину и прежде всего проверила, цел ли чемодан с носками. Потом накормила Маничка, ласково поговорила с ним, как это обычно делала по утрам. И тут ей захотелось есть.

– Как следует поступить королеве, если она проголодалась? – подумала тетушка в замешательстве.

К счастью, долго размышлять не пришлось. Отверстие, служившее дверью, заслонила тень, и вслед за тем в хижину вошла женщина. Толстуха эта понравилась тетушке с первого же взгляда. На твердом зеленом листе, который она держала в руках, были разложены весьма соблазнительные кушанья. Молча положив перед тетушкой на землю все принесенное, женщина низко поклонилась и хотела уйти. Но тетушка остановила ее.

Яства, разложенные на зеленом подносе, произвели на тетушку такое же впечатление, какое произвели бы и на любую другую хорошую хозяйку, воображение ее разыгралось. Вон тот зеленый салат, например, похож на шалфей, только он не такой кудрявый и цветом потемнее. А эти ягоды напоминают терновник, хотя они значительно крупнее и отливают изумрудом… Пышный холмик чего-то белого, поданный на перламутровой раковине, выглядел как сливочный мусс, но боже мой, откуда бы ему тут взяться?..

Тетушка и в самом деле считала, что разрешить эту загадку невозможно. Белый холмик, напоминавший сливочный мусс, заинтриговал ее; догадаться, что этот мусс сделан из цветов лотоса, она, конечно, не могла. Но тетушку интересовала не только рецептура поданных ей кушаний, но и степень их питательности.

– Спору нет, на вид очень красиво, – вздохнула она. – Только будешь ли этим сыт?

Подумав так, тетушка любезно обратилась к чернокожей женщине:

– Прошу вас, сударыня, присядьте на минуточку.

Когда часом позже в хижину тихо вошел Куо-Куо, чтобы спросить, нет ли каких желаний у его повелительницы, вопросы, касающиеся кулинарии, очевидно, уже были разрешены и разговор переключился на другую тему. Разложив на коленях носок, тетушка объясняла, как надо убавлять петли.

Вид спиц, мелькавших в тетушкиных пальцах, загипнотизировал славного воина. В изумлении следил он за процессом спускания петель, а когда носок был закончен, не в силах сдержать своих чувств, издал восторженное восклицание.

– Вам нравится? – спросила тетушка. И, видя, как засверкали глаза Куо-Куо, добавила сердечно: – Возьмите их себе.

– Спасибо, О Самая Добрая, – ответил Куо-Куо и, преклонив колено, принял от тетушки пару носков. – Куо-Куо всегда будет помнить, какой высокой награды он удостоился.

И, сказав эти слова, Куо-Куо продернул носки через дырки в мочках ушей.

Тетушке Каролине никогда не приходило в голову, что носки можно носить в качестве серег. Поэтому она попыталась уговорить Куо-Куо натянуть их на ноги. Куо-Куо покраснел.

– Цветок Высокой Мудрости изволит шутить, – сказал он. – Из ученых книг мне знакомы обычаи некоторых европейских народов, и я знаю, что важнейшие ордена носят, как правило, не на тех местах, от которых они получили свое название. Так, например, орден Подвязки не надевают на ногу, а орден Золотого руна – на спину. Их носят только на груди. А ввиду того, что грудь у нас не прикрывают одеждой, я позволил себе, применяясь к нашим народным обычаям, приспособить этот почетный знак к ушам. Надеюсь, Великий Источник Добродетели не будет возражать.

Поразмыслив над словами Куо-Куо. тетушка признала их вполне здравыми. Однако ей вовсе не хотелось видеть свои прекрасные носки использованными не по назначению. Она ничего не имела против орденов, но ее практическому уму претило, что дело сведется к тому, что носки будут засунуты в такое неподходящее место, как мочки ушей. Уж если люди питают слабость к орденам, сказала она себе, пусть от этого будет какая-нибудь польза. А то человек сплошь да рядом не знает даже, за что награжден. Вот, например, орден Золотого руна. Тетушка готова была поклясться, что, если спросить ну хотя бы эрцгерцога Людвига Альбрехта Зигмаринген-Кобурского, за какие заслуги он его получил, тот придет в крайнее замешательство.

Эта последняя мысль побудила тетушку строго поглядеть на Куо-Куо.

– За что вы получили от меня орден Носка, Куо-Куо? – спросила она.

– Не знаю, – простодушно ответил Куо-Куо.

Как видите, подозрения тетушки оказались не лишенными основания.

Тетушка нахмурилась, подумала минутку, а потом, решив раз и навсегда пресечь подобные нездоровые явления на своем острове, сказала:

– Я дала носки вам, Куо-Куо. Если хотите, продевайте их в уши, я не возражаю, но прежде вы должны знать, за что их получили. Я подарила их вам потому, что они вам понравились, но главное – вы порядочный, рассудительный человек. Вчера вы обещали мне не есть больше мясо своих ближних. Прекрасно! Отныне каждый человек, совершивший какой-нибудь хороший поступок, будет получать от меня красивые носки. Вам все ясно?

– Ясно, – кивнул Куо-Куо и добавил: – Ведь если я натяну награду на ноги, она скоро разорвется!

– В том-то и дело, – серьезно подтвердила тетушка. – А если вы хотите, чтобы люди не забыли, какой вы хороший и умный, скорехонько сделайте еще какое-нибудь доброе, разумное дело. Так нужно поступать всегда, а не один раз в жизни. Тогда постоянно вы будете иметь новые красивые носки. Боже ты мой, что может быть проще!