Феликс Кривин - Гиацинтовые острова

Где тонко у проводника, там проводник и рвется. Рвется потому, что оказывает сопротивление. Любому направлению тока он оказывает сопротивление — в этом-то и сказывается утонченность проводника.

Конечно, если бы можно оставаться тонким и не оказывать сопротивление… Тогда б не рвался, не перегорал проводник. Он проводил бы ток в любом направлении, в каком бы вздумалось источнику тока. Но так не бывает, для этого нужно раздаться в ширину. Чем толще проводник, тем меньшее он оказывает сопротивление.

Изоляторы считают, что лучше вообще не проводить. Ни туда, ни сюда, ни в ту, ни в другую сторону.

— Так проводить или не проводить?

— Или — или! Третьего не дано!

— Ну почему же не дано? — Это в разговор вступает данное третье. — Смотря что проводить. Смотря как проводить. Смотря куда проводить.

Мудрые полупроводники, они знают, что, как и куда, они учитывают все обстоятельства и потому легко добиваются в жизни успеха. И они не сгорают, как сгорали проводники — упрямые, не знавшие страха проводники, сгоравшие в твердой уверенности, что третьего не будет дано.

Сугубо технические вопросы, но ответы на них не всегда сугубо технические. Физика и лирика связаны так крепко, что их теперь уже так просто не разорвешь.

…Зачем лампочке тратить энергию на тепло? Она ведь не печка…

Таков трезвый взгляд экономики: если ты печка — давай тепло, а если лампочка — давай освещение…

Но разве можно светить без тепла? Просто светить, никого не согревая? Свет потому и свет, что он несет в себе теплоту, и лишь теплота освещает пути человечества.

Не возвращаться же нам к жукам-светлякам, которые 98 % затраченной энергии превращают в свет и только 2 % —в тепло. Лампочка 96 % энергии превращает в тепло, — это неэкономно, но как-то по-человечески.

— Машина, машина, ты грамотная, ты умеешь и думать, и запоминать. Ну-ка вспомни, с чего это все начиналось…

Человек взял в руки палку и зашагал с ней по дороге прогресса. Прошли они сколько-то тысячелетий, и палка сказала:

— Человек, человек, а я уже молоток!

— А я человек, — сказал человек и зашагал с молотком дальше. Из века в век, по дороге прогресса.

— Человек, человек, а я уже станок!

— А я человек!

— А я уже двигатель внутреннего сгорания!

Теперь уже дело пошло быстрей: сел человек в автомобиль и поехал по дороге прогресса. А дороге той не видно конца — даже из автомобиля.

— Человек, человек, а я уже самолет!

— А я человек…

— А я уже мыслящая машина! — Машина замолчала и по привычке задумалась. — А ты все еще человек? Вроде ты и не шел со мной по дороге прогресса. Шел, шел и — по-прежнему человек?

Машина, машина, ты грамотная, ты умеешь и думать, и запоминать… Так подумай и запомни, машина: путь от палки к тебе — это очень большой прогресс, но самый большой прогресс — оставаться всегда человеком.

Печальная ирония факта: некоторые люди отличаются от мыслящих машин только тем, что уже давно ни над чем не задумываются.

…Однако и задумываться — это тоже еще не все. Нужно думать не только головой, но и сердцем.

И вот тут-то возникают серьезные затруднения.

Дело в том, что у большинства животных мозг и сердце находятся на одном уровне. Правда, уровень этот невысок: что за высота в горизонтальном положении!

Человек, приняв вертикальное положение, значительно повысил этот общий уровень, но мозг у него оказался выше сердца.

Мозг человека намного выше сердца, и расстояние между ними тем больше, чем выше поднимается человек.

Как же человеку думать сердцем, когда оно от головы на таком расстоянии, когда самое высокое положение у него занимает мозг?

На этот вопрос есть один ответ: ни к какому высокому положению не нужно относиться серьезно.

И тут мы опять возвращаемся к юмору.

Да, это он связывает высокие положения с невысокими, реальное с нереальным, разумное с неразумным. Это он связывает гуманность нашего сердца с разумом нашего мозга, потому что, как было сказано, у ГУМАННОСТИ, РАЗУМА и ЮМОРА общий корень.

Гуманность и разум — вот вершины, которых достигла Земля, оставив далеко внизу пустой и холодный космос. Наша планета отличается от других планет не только своим цветущим видом, что легко отнести за счет ее сравнительной молодости, но, в первую очередь, разумом своим, своей гуманностью, а также юмором, с которым она, такая крохотная по сравнению с космосом, умеет ему противостоять, нисколько перед ним не робея. Молодости свойственно не робеть, и разуму свойственно не робеть, и гуманности, истинной гуманности свойственно не робеть перед тупой и самодовольной бесчеловечностью…

И это нисколько не удивительно: ведь по латыни земля — ГУМУС (humus), тот же корень жизни, что и у ГУМАННОСТИ, УМА, а также ЮМОРА… Это неопровержимый факт — если, конечно, не заглядывать в справочники…

Впрочем, и самые неопровержимые факты подчас не лишены иронии.

Это распространенное явление Внук Архимеда так объяснил в комментируемой книжке: «Близорукие дети, дальнозоркие старики… Вообще-то явление объяснимое. Ребенок приближает к себе мир, чтобы получше его разглядеть, а старик отодвигает его от себя: чего там глядеть, и без того ясно.»

Впоследствии я проверил: Внук Брэма оказался прав. Первое место на этом конкурсе заняла, естественно, обезьяна (как, впрочем, и на том древнем конкурсе, когда она вышла в люди, опередив многочисленных конкурентов). Второе место заняла лисица, третье — енот, четвертое — свинья, пятое — собака. Интересно, что баран занял шестое место, сразу же вслед за собакой, а мышь, заняв девятое место, опередила кошку, которая заняла только одиннадцатое.

Название ничуть необидное, поскольку оно вполне научно.

Возможно, поэтому в мире звезд карликов значительно больше, чем гигантов: в условиях, когда удельный вес гиганта сведен почти к нулю, многие звезды предпочитают остаться карликами.

Звезды тоже вспыхивают сами, от внутренних взрывов и бурь, которые их переполняют. Какой-нибудь внутренний взрыв — и вспыхнула звезда. Еще один взрыв — и звезда еще ярче вспыхнула…

Только тот, кто не рассчитывает на внешний огонь, кто в самом себе рождает огонь, может стать звездой и осветить далекие пространства вселенной. Другие будут греться в его лучах. Другие будут освещаться в его лучах. Но тот, кто живет чужими лучами, никогда не станет звездой. Сколько его ни освещай, сколько его ни согревай, сколько его ни зажигай, он все равно не зажжется… Потому что: звезды никогда не зажигаются снаружи. Звезды зажигаются только изнутри.