Валерий Сенин - Ограбление по-русски, или Удар « божественного молотка»

Начальник охраны, стоявший у входа в окружении пяти бандитов, грозно предупредил:

– А всех бунтарей я сейчас закрою в изоляторе на трое суток без пищи и воды, а потом буду бить резиновой палкой по почкам.

Услышав это, бунтари тут же приумолкли, а я, единственный улыбающийся в нашей бригаде, подумал, что мне, по большому счету, на деньги наплевать, ведь мы с мамой взяли в банке Клюквина почти три миллиона долларов. Конечно же, немного жаль времени и сил, которые мы затратили при строительстве дома, но жизнь обратно не повернешь, что сделано, то сделано, надо смотреть вперед и не выпускать удачу из прицела, как говорит моя мама.

Улыбающийся прораб подошел ко мне и сказал:

– А с тобой, Арбатов-Спирин, хочет поговорить сам господин депутат Палкин. Сегодня он здесь по случаю окончания строительства. Сейчас ты пойдешь к нему, и он задаст тебе свои вопросы, начальник охраны тебя проводит.

Начальник охраны Небаба крепко взял меня за руку и потащил за собой, словно я был маленьким мальчиком, впрочем, рядом с ним я и был маленьким мальчиком. Мы спустились в подвал нового дома, подошли к массивной металлической двери, которую охраняли три вооруженных пистолетами детины. Они тщательно меня обыскали, после чего Небаба провел меня в просторный зал с высоким потолком. В дальнем конце зала виднелся небольшой двадцатиметровый бассейн, в прозрачной воде которого плавал рыжеголовый мужчина. Увидев нас, он вылез из бассейна (это был жирный мужик примерно пятидесятилетнего возраста), подождал, пока мы подойдем поближе и, глядя мне в глаза своими колючими маленькими глазками, сказал:

– Ну, здравствуй, генерал Спирин, здравствуй...

При слове «генерал» Небаба посмотрел на меня с удивлением и как будто даже с испугом. А депутат продолжал:

– Так ты, Дмитрий Игнатьевич, оказывается, уже два месяца у меня на стройке пашешь, а я об этом и не знал, а жаль, я бы уже два месяца назад устроил торжественную встречу для дорогого гостя, ведь я твой должник, твою услугу мне не забыть до смерти, но я порядочный человек, а порядочные люди на добро отвечают добром, ха-ха-ха!

Депутат Палкин неприятно засмеялся и вдруг резко саданул меня кулаком в живот. От неожиданности и боли я согнулся пополам и упал на пол. Последнее, что я увидел – была босая нога депутата, занесенная для удара... и в следующий миг мое сознание выключилось.

...Очнулся я уже в другом помещении, совершенно голым, стоящим перед огромной кроватью на коленях, причем мои грудь, голова и руки лежали на кровати, а мою задницу кто-то смазывал маслом или вазелином. И это было так приятно, что мой «молоток» гудел от возбуждения. Затем я услышал противный голос депутата:

– А сейчас, генерал, твоя задница познакомится с моим крепышом. Говорят, ты очень это любишь.

Затем минуту-другую длилось молчание, и наконец раздался удивленный возглас:

– Ну ни хрена себе, какая здоровенная пальма выросла у тебя между ног! Таких гигантов я еще не встречал, встань-ка, дружище, я должен его осмотреть.

Я с трудом поднялся с пола, развернулся к депутату, а он с улыбкой умиления опустился на колени, чтобы лучше рассмотреть диковину. И чем дольше он ее рассматривал, тем сильнее гудел мой пробужденный «молоток». Наконец напряжение внутри меня достигло такой силы, что я не выдержал и шибанул этим «божественным молотком» по рыжей башке депутата. Тот повалился на пол, а я бурно кончил прямо на его мерзкую рожу с закрытыми глазами. Кроме нас, в комнате никого больше не было. Моя голова кружилась, я сел на край кровати, взял со стоящего рядом столика бутылку коньяка и начал пить прямо из горлышка. Твою мать! Меня, судя по всему, перепутали с моим отцом, который сыграл в свое время с депутатом Палкиным какую-то злую шутку, и депутат за «добро» решил ответить «добром». И меня сегодня впервые чуть было не трахнули... Хотя почему это впервые? Все мои женщины, кроме Полины, трахали меня в прямом и переносном смысле. Особенно эта розовая Рита из Большого дома...

А депутат что-то уж долго не шевелится...

Я подошел к лежащему, присел, взял его левую руку и стал нащупывать пульс, но ничего не нащупал. Тогда я приложил ухо к его жирной волосатой груди и не услышал ни звука. Господи помилуй, только этого мне не хватало! Я же всего лишь ударил этого урода по голове стоящим членом и все, а от такого удара невозможно умереть... но депутат был мертв – его сердце не билось и он не дышал. Возможно, его перегруженное депутатскими заботами сердце просто устало и остановилось. А может быть, он умер от перевозбуждения, а мой удар лишь послужил для этого толчком... Твою мать! Ведь я нахожусь в доме депутата, который охраняют вооруженные до зубов охранники, и живым отсюда меня не выпустят, если узнают о смерти хозяина. Значит, необходимо сделать так, чтобы они узнали об этом как можно позднее.

С огромным трудом я затащил жирное, поросшее рыжими волосами тело депутата на кровать, уложил головой на подушку, прикрыл до подбородка одеялом. Потом я снова отпил из бутылки граммов двести коньяка, надел на себя мой рабочий костюм, который валялся на полу, и выглянул из-за двери.

В маленькой соседней комнате на стуле сидел гигант Небаба в кожаной куртке и смотрел телевизор. Я на цыпочках решил тихонько проскользнуть за его спиной, но ничего не вышло – начальник охраны боковым зрением уловил мое движение, резко вскочил и вытянулся по стойке смирно:

– Товарищ генерал, вы меня не узнаете?

– Нет, – честно ответил я, принимая подобающую генералу позу, – до приезда сюда я с вами не встречался.

Небаба расстроился:

– Ну как же так, два года назад мой брат Анатолий, который служит у вас адъютантом, представил меня вам. Я же бывший подполковник УГРо, Небаба, помните?

Я решил, что будет лучше, если я его вспомню:

– Ах, подполковник Небаба, конечно, помню!

Начальник охраны радостно заулыбался:

– Ну и хорошо, что вспомнили, ведь вы обещали брату подумать о моем назначении в ваш отряд специального назначения. Ну и как, подумали?

Сообразив, что судьба опять протягивает мне счастливый билет, я улыбнулся и ответил:

– Все прекрасно, полковник, с сегодняшнего дня можешь считать себя моим человеком в окружении Палкина, мне нужна исчерпывающая информация о его прошлом, настоящем и будущем в письменном виде через три дня.

Небаба щелкнул каблуками:

– Есть! – и спросил: – А автобус взрывать или нет?

– Какой автобус? – удивился я.

Начальник охраны пояснил:

– Строители сегодня закончили строить дом депутата Палкина, получили расчет, и депутат приказал взорвать автобус, на котором их повезут через полчаса домой. Если все остается в силе, то я думаю взорвать коробочку прямо на мосту через речку Сестра, будет красивый фейерверк – и никаких концов для ментов, ха-ха-ха! – Небаба засмеялся и воскликнул: – Каламбур! Было двадцать концов, а потом – пых! – и ни одного!