Мирсай Амир - Рыбацкие байки

Такие трюки он потом проделывал не раз. Однажды даже с пассажиром на борту вертолета. И, конечно, в конце случилось то, что должно было случиться. Ильбай ошибся в расчете, в воздушный клапан карбюратора попала вода, и мотор заглох. Сам он успел выскочить из кабины, но вертолет тут же ушел под воду.

Рассказ Ильбая отнял у нас много драгоценного рыболовного времени, но он настолько захватил всех нас, что даже я забыл, что мы выехали на ловлю. О Фаниле и говорить нечего — он весь был поглощен злоключениями вертолетчика. Только Азат остался верен себе:

— Друзья, надо торопиться. Как бы клев не кончился!

Фаниль, тревожась за судьбу затонувшего вертолета, сказал:

— Надо оставить какую-то вешку на воде. Второй раз это место не так-то просто будет найти!

— Это место я теперь с закрытыми глазами найду! — сказал Ильбай.— Пока стоял по стойке «смирно», не один ориентир запомнил!

— Так-то оно так, но если воды хоть немного прибудет, верхушка винта исчезнет,

— А вон бутылка! — сказал Азат, указав на поллитровку, которую мы не допили за ужином.

Мы дали допить водку Ильбаю («Завей, парень, свое горе веревочкой!»), налили в пустую бутылку воды, чтобы она плавала стоймя. Горлышко заткнули прочной пробкой, замазали универсальной замазкой и привязали к бутылке длинную капроновую жилку. Ильбай привязал жилку к своей несчастной машине.

— Можно ехать!

Узнав, что мы не собираемся скоро выйти на берег, он приуныл.

— Дело-то мое, братцы, ведь очень серьезное,- сказал он жалобным, просящим голосом.— Вы уж как-нибудь меня высадите на берег!

Лицо у него было красное, жалкое. Голос стал глуше, словно отсырел. Когда мы стали приближаться к берегу, к месту, где решили его высадить, он совсем раскис. Даже захныкал:

— Дяденьки, не отпускайте меня одного, а то я еще сбегу и окончательно себя погублю!

Мы переглянулись.

Видать, бедняга, не привычен к спиртному! Ишь как его быстро развезло. А он продолжал канючить:

— Что моя Альфия скажет! Еще и полгода со свадьбы не прошло! Что а мамой, с бедненькой, будет?!

— Раньше надо было об этом думать, братец! — сказал я ему.

А братец мой и совсем расклеился,

— Космонавтом мечтал стать...

Фаниль не выдержал:

— Вот что, друзья. Дело действительно серьезное! Нужно отвести его на пристань, это недалеко!

Фаниль душой был уже не с нами. Придется рыбу ловить без него.

Так в получилось. Когда мы подплывали к пристани. Фаниль уже решил про себя, что сойдет на берег вместе с Ильбаем.

Не скоро после этого происшествия я увиделся в Фанилем.

Рыбу мы продолжали ловить. Азат половину всех рыболовных забот взвалил на свои молодые, крепкие плечи. Разведку рыбных мест уход за мотором и лодкой — все это бы взял на себя. Бывало так, что не успеешь приготовить кормушку,— Азат и тут выручит, у него на всякий случай всегда хранится неприкосновенный запас заплесневевшей каши.

Нам с Тази оставалось только брать в руки снасти! и садиться в лодку.

Наш сосед Махмут с тех пор, как приехал Азат, стал редко ездить с нами на рыбалку. Спит, копается в саду, ухаживает за своими яблонями, поливает ягоды. А если и поедет на ловлю, то больше молчит, не радуя нас своим цветистым красноречием. Как ври отце ребенок стесняется проявлять свои чувства, так и отец Махмут сдержанно ведет себя, когда с ним его сын Азат.

Не скучаем мы и по Мухаметше, В такое время бросить Волгу и уехать на море! Так; ему и надо, дураку!

Азат с нами, я это главное! С ним мы как у Христа за пазухой: ни разу не возвращались домой с пустыми садками. Что еще надо?! Привезем рыбы больше, чем нам нужно,— тревожиться. Тоже не о чем: Андрюшины живы-здоровы, всегда войдут в положение и возьмут часть улова себе. Тем более что в последнее время Жор перестал навешать наши участки.

Дед Андрюшин жаловался.

— Он сказал, что завтра принесет рыбки, а уже две недели о нем ни слуху ни духу!

Да черт с ним, с этим Жором,— лето ведь проходит, друзья, лето! Ах, какое это прекрасное время года — лето! Оно как юность: промелькнула — и нет ее!

Вместе с летом кончается и моя рыболовная лихорадка. Надо бы хоть раз собраться всем вместе, друзьям и соседям,— попрощаться с летом.

Тази стал часто вспоминать Фаниля.

— Так нам и не удалось сделать из него рыболова. Пропадет парень! Сейчас, когда с нами Азат, из Фаниля еще мог бы получиться толк. Но ведь он и голоса не подает!

Я сказал в ответ:

— Но мы же пробовали брать его на ловлю с Азатом. Что получилось? Как назло, что ни рыбалка, то какое-то чрезвычайное происшествие!

— Да, да, интересно, что стало с тем вертолетчиком?

— А про утопленника в проруби забыл?! Тебе надо разыскать в городе Фаниля, у него все нити в руках. Поезжай и пригласи его к нам. Может быть, ему спиннинг понравится больше, чем удочка. Как раз щучий жор начинается.

Тази уехал в Казань за Фанилем и пропал. На этот раз ему пришлось срочно отправиться в Москву, делегатом на конференцию общества друзей природы. Азат тоже собирался покинуть Махмута и меня. До конца отпуска у него оставалось десять дней, и он хотел напоследок махнуть в Прибалтику.

Подошел последний наш выезд в этом сезоне на ловлю. Мне хотелось, чтобы с нами поехал Махмут, но он заупрямился. Я и так, и этак уговаривал, но Махмут был непреклонен. Тогда я решил разыграть роль кровно обиженного человека. И кем обиженного? Другом и соседом!

Однако до крупных объяснений дело между нами не дошло. Неожиданно приехал Фаниль. Улыбающийся, довольны, со спиннингом в новехоньком зеленом чехле. В другой руке портфель-чемодан. В портфеле, по словам Фаниля, и катушка, и блесны,— словом, вся амуниция настоящего рыболова!

Уговаривать Махмута ехать с нами не пришлось. Фаниль сказал, что сам, по собственной воле, приехал на рыбалку. Оказалось, был день его рождения и один из его товарищей по работе подарил ему этот спининг.

— Сотрудники нашей редакции,— сказал Фаниль,— считают меня знаменитым рыболом. Вас надо за это благодарить. С кем поведешься — от того и наберешься!

Махмут не выдержал.

— Неужели среди твоих товарищей нет рыболова получше?

— Был один, но с ним случилась маленькая неприятность.

— Какая? Расскажи.

— Пожалуйста. Этот рыболов хоть и числился нашим внештатным корреспондентом, но в редакции бывал чаще, чем штатные! Мы его хорошо знали. Каждую пятницу он с вечера уезжал в Васильеве ловить рыбу, а возвращался лишь в воскресенье под вечер. И каждый раз с рыбой. По три килограмма привозил, не меньше. И вот жена рыболова узнает, что ее муж занимается в Васильеве отнюдь не рыбной ловлей. Даже не разматывает связанные вместе удилища. И что ее коварная соперница перед отъездом рыболова домой в Казань сама для отвода глаз покупает для его за­конной супруги эти три кило рыбы.