Мирсай Амир - Рыбацкие байки

Мы посмеялись.

— Мухаметша рассказал бы эту историю более красочно,— сказал Фаниль,—но вы уж потерпите и дослушайте анекдот до конца. Разгневанная жена рыболова, желая поймать мужа на блесну так, чтобы он не сорвался, придумала такую штуку: взяла и срезала - днем в пятницу все крючки с увязанных удилищ. В воскресенье вечером муж вернулся домой и, как всегда, привез три килограмма рыбы.

«Какая дивная рыба! — ласково сказала жена.— Неужели ты ее сам поймал?»

«А кто же еще?»

«На эти волшебные удочки?»

«Конечно. Но почему волшебные?»

«У тебя все волшебное. Удочки волшебные. И рыба волшебная. Ловится прямо на леску. Без крючков... Получай, подлый волшебник!..»

И тут пошли в ход те же волшебные удочки! На этом рыбацкая карьера нашего внештатного корреспондента закончилась, и на редакционном небе засняла новая рыболовная звезда — ваш друг Фаниль. Теперь уж — хочешь не хочешь — надо ехать с вами на рыбалку, чтобы испытать новый спиннинг и оправдать доверие товарищей.

— А как сложилась судьба вертолетчика Ильбая?

Что слышно про расследование дела с выловленным нами из проруби утопленником? — спросил я.

— Ильбая будут судить! — сказал Фаниль.— За ним тянется целая цепочка серьезных проступков. Года три тюрьмы получит парень.

Затонувший вертолет, по словам Фаниля, вытаскивали с помощью буксира с краном. Трюк Ильбая обошелся государству в десять с лишним тысяч рублей.

— Случай, сам по себе, по-моему, интересный! — сказал в заключение Фаниль.— Но писать об этом в газете не стоит. Оправдывать Ильбая нельзя, а все-таки жалко его. Ведь и хулиганство-то у него какое-то особенное, оснащенное современной техникой. Это не то простодушное, патриархальное хулиганство, о котором Такташ писал: «Синей ночью у соседки-бабки белого украл я петуха». В общем, поживем — увидим, чем кончится дело нашего витязя в рыбьей чешуе! Есть новости и посерьезней. Про Жора слышали?

— Нет. Знаем только, что здесь он не появлялся недели две.

— И не появится. Он арестован.

У нас глаза полезли на лоб, когда Фаниль рассказал нам, за что арестовали Жора.

Следователь получил наконец портрет утопленника, которого мы выловили из проруби. Выяснилось, что погибший — один из дружинников, помогавших охранять Волгу. Думали, что он уехал в Среднюю Азию, к родным. А оказалось, что его убили и труп спустили под лед. И это дело рук Жора. Жор браконьерствовал не в одиночку. На одном предприятии под видом охотничьего кружка орудовала группа браконьеров. У них были моторы, металлические лодки, катера, рыболовные снасти. Все это на внешне легальных основаниях. Но эти люди ловили рыбу и сдавали её не только своему предприятию. Ту, которую не удавалось продать в свежем виде, солили в бочках. На берегу Волга работал целый частный рыбный завод. Погибший дружинник напал на след хищников. От него надо было избавиться. Жор умел делать такие дела гладко и чисто.

— Прокурор говорил мне, что Жору обеспечена высшая мера наказания! — сказал Фаниль.

Мы были подавлены этой оглушительной новостью.

— Вот тебе и Жорочка!

— К нам приходил бандит, убийца, и мы риску у него покупали, заискивали перед ним, благодарили за то, что не забывает нас!

— И все-таки во всем этом есть свои хороши стороны! — сказал наш неисправимый оптимист Махмут.

— Ну что же тут хорошего?!

— Во-первых, хорошо то, что этот бандит обезврежен. А во-вторых, мы, любители природы, получила предметный, урок: на окружающий нас мир надо смотреть не ртом, а глазами.

Рано утром, чуть рассвело, мы втроем — Азат, Фаниль и я — выехали на рыбалку.

Азат, зная о том, как страстно мне и Таза хочется обратить Фаниля в нашу рыболовную веру, решил нам помочь. Обычно он не спрашивал, когда поедем, на ка­кую рыбу будем забрасывать,—эти вопросы он решал сам. А тут обратился к Фанилю:

— На что вы предпочитаете ловить рыбу — на донки или на спиннинг?

— Мне хотелось бы испытать свой спиннинг. Подарок все-таки! — смущенно сказал Фаниль.

— Прекрасно! — сказал Азат, взглянув на меня.— Тогда я повезу вас в щучью заводь.

Я кивнул головой — меня щучья заводь тоже устраивала.

За десять минут мы проскочили пять-шесть километров и остановились на ловлю между двумя островами, в том месте, где Волга образует Большое озеро. Впереди перед нами лежало водное зеркало с песчано-зелеными островками, возвышались прибрежные холмы, покрытые кудрявыми веселыми лесами. Был виден Свияжск, сверкавший куполами своих древних храмов. А позади, за нами, среди гибкого ивняка, раскинулся табор рыболовов с его фанерными домиками и бело-зелеными палатками. Где-то тут обитает дед Латып. Интересно, что он сейчас поделывает? Наверное, выехал на рыбалку. Лодок, уткнувших носы в песок, мы видели мало; ясно, что рыболовы на ловле. Однако поблизости местных островных рыболовов нет. Они, видимо, ушли далеко, на ту сторону Волги, в поиске богатых рыбой мест. Удивительная закономерность; любители рыбной ловли и сборщики ягод почему-то всегда ищут рыбные угодья и ягодные заповедники подальше от тех мест, где они живут.

Возьмите казанских рыболовов — они ловят рыбу подле наших дач. А мы от наших дач уезжаем к устью Большого озера. А озерские — к черту на кулички, только бы не ловить поблизости от своего жилья. Удивительно то, что и рыба больше любит попадаться на крючок пришельца, а не аборигена! Эту странную закономерность мы постигли в тот день. Пока здешние рыболовы искали рыбные Эльдорадо на том берегу Волги, мы подле их табора натешились вволю.

Особенно отличился Азат. Он работал — если только рыбную ловлю позволено мне будет назвать работой! — вдохновенно. Он, можно сказать, обслуживал два станка — в буквальном смысле слова. Да! Да! Мы, например, забросим, сидим и ждем, пока крючок не опустится на дно. А он долго, проклятый, опускается иной раз не то что до тридцати, а и до семидесяти приходится в уме считать. И так каждый заброс! А за­брасываем мы не меньше, чем тысячу раз. Вот и прикиньте: если на каждый - заброс уходит полминуты, сколько наберется на тысячу?

Азат же работает одновременно двумя спиннингами. Одна блесна падает, а он уже крутит вторую катушку. У него ни минуты золотого времени зря не пропадает.

У нас если крючок зацепился за корягу — пиши пропало! Поморщившись, мы его обрываем — и, как говорится, концы в воду. Иногда бывает и так: не разобрав, корягу или большую рыбу ты поймал, дергаешь леску, и твой спиннинг с жалобным треском ломается у тебя на глазах! Твой красивый, дорогой спиннинг из магазина «Динамо». Азат не покупает спиннинги, он их сам делает для себя. Из дуба или вяза. Ну-ка, сломайте дубовую палку, попробуйте!