Дьердь Микеш - Архивы Помпеи

Когда он сказал об этом вслух, дедушка возопил:

— Да это просто безумец! Думает, что он Антониони! Наш Берци самый прекрасный ребенок на свете!

— Не спорю, — ехидно заметил Эперьеши. — Может, Берци и получит роль в фильме, но уж дедушка — увольте!!!

Дедушка схватил собаку под мышку и, разгневанный, удалился.

— Чао, Антониони! — бросил он через плечо, хлопая дверью.

— Я не могу работать в таких условиях, — сказал жене Эперьеши. — Или я получаю полную свободу творчества, или отказываюсь от съемок. Мне надоело, пойми, надоело, что все вмешиваются в мою работу!

— И мне надоело все, что ты делаешь!

— Знаю, — ответил муж. — Ты никогда меня не понимала. Если я пробовал подняться, ты цеплялась за меня и тащила вниз, на землю.

— Либо вся семья будет сниматься, либо никто!

— Что ж, посмотрим, — задумчиво сказал Эперьеши.

Берци отказался играть без собаки. У Эперьеши словно камень с души свалился: теперь он сможет осуществить свои творческие замыслы. Он будет снимать Отто с третьего этажа.

— Если Берци не будет, я сниматься не стану, — сказала жена Эперьеши.

— Ладно, — ответил муж. — Как хочешь. Я поищу ребенку другую маму. Да не нашему ребенку, а Отто. Признаюсь, я давно уже веду переговоры с одной очень красивой особой. Она не только фотогенична, но еще блестяще фехтует, стреляет и плавает.

Жена Эперьеши ушла к маме, забрав с собой Берци и дедушку.

— Наконец-то я смогу спокойно работать! — с облегчением вздохнул Эперьеши.

…Но фильм так и не был снят. Через несколько дней после долгих извинений, просьб и уговоров жена Эперьеши, Берци, дедушка и собака вернулись домой.

— Но что же произошло? — спросил Эперьеши приятель, который тоже дал согласие участвовать в фильме. — Ты был так

воодушевлен, полон идей, говорил о новой волне в кино…

— Да, говорил, но видишь ли, возникла одна проблема.

— Какая же?

•— Я не знал, какую кнопку нажать, и от этого у меня как- то все настроение пропало…

Скоро десять лет, как я работаю на этом заводе. Поэтому меня страшно удивило, когда журналист задал мне вопрос: если на соседнем предприятии мне станут платить на форинт в час больше, уйду ли я отсюда?

Я решительно ответил: нет?

Сегодня со мной долго беседовал заводской психолог, расспрашивал о моем самочувствии. Как мне работается на заводе? Не хочу ли отсюда уйти? Я ответил: благодарю, все в порядке, чувствую себя превосходно, у меня и в мыслях нет уходить отсюда.

Психолог как-то странно посмотрел на меня…

Пришли корреспонденты радио делать репортаж о заводе. Спросили: если бы на соседнем предприятии платили на два форинта больше, ушли бы мы отсюда?

— Деньги — это еще не все, — ответил я, а потом поинтересовался у друзей: правда ли, что на соседнем предприятии платят больше?

Не то чтобы маня это особенно интересовало…

Психолог снова позвал меня к себе и пустился в долгие рассуждения. Он говорил, что завод, собственно говоря, одна большая семья и, как в каждой семье, здесь тоже бывают свои проблемы. Если у меня есть такие проблемы, я могу спокойно рассказать о них, от этого мне станет легче, самочувствие мое улучшится, и я буду ощущать себя совсем по — домашнему.

Знать бы только, чего он от меня хочет?

Сегодня я работал мало: завод буквально наводнили телевизионщики. Всех подряд они спрашивали, что мы думаем о флюктуации. Мы переглянулись: что это за штука? Тогда нам задали наводящий вопрос: если бы на соседнем предприятии платили на три форинта больше, перешли бы мы туда?

Ну… иногда начинаешь задумываться…

С ума можно сойти! Психолог спросил: какое влияние оказывают на меня почерневшие стены, голый заводской двор, низкие потолки в цехе?

В самом деле, какой у нас в цехе низкий потолок! И двор действительно голый. На других предприятиях сажают цветы и люди любуются зелеными газонами. А у нас эти почерневшие стены! Очень грустное зрелище!

Завком организовал дискуссию о текучести кадров. Докладчик с возмущением говорил, что есть артель, где платят на четыре форинта больше, чем у нас.

Возмутительно! На всякий случай я записал адрес артели.

Психолог долго расспрашивал, какой цвет нравится мне больше: гороховый или голубой? Я ответил: ярко-синий с желтыми крапинками. Он записал себе в блокнот и, удовлетворенный, ушел.

Если так будет продолжаться, я уйду отсюда…

По указанию свыше на нашем заводе производили научный анализ флюктуации. Мы должны были ответить на шестьсот семьдесят восемь вопросов. Очень многие не заполнили анкет, предпочли уволиться. Теперь, я слышал, подготавливают новое научное исследование, чтобы установить: почему одновременно уволилось столько народу?

Сегодня я прочел в газете, что в районе Пешта какое-то маленькое предприятие платит на пять форинтов больше и таким образом переманивает работников с других заводов.

Завтра поеду посмотрю, что это за предприятие.

Полгода тружусь на новом месте и чувствую себя превосходно. Правда, работать приходится больше, но и платят больше. Кроме того, ценят. Сегодня, например, подошел ко мне инженер и спросил: как самочувствие? Я ответил ему: большое спасибо, чувствую себя прекрасно. Он очень обрадовался, а потом, пристально глядя мне в глаза, задал вопрос: если на другом предприятии мне бы платили на пару форинтов больше, ушел бы я отсюда?

Господи! И тут начинается!

— В приемной вас ждет собака, — сказала секретарша. — Она желает с вами побеседовать.

Журналист побледнел. Он только что опубликовал статью, а которой, между прочим, говорилось, что постепенно псы вытесняют из парков детей.

— Собака большая?

— Овчарка, — ответила секретарша. — Она взволнована. Бегает взад и вперед по приемной.

— Хана мне! — прошептал журналист и нервно закурил. Он знал, что статья наделала много шуму, и был готов к любым неожиданностям. Вынув из письменного стола веревочную лестницу, он моментально оказался за окном.

— Не удерешь! — злорадно вскричала секретарша и, подбежав к окну, принялась кромсать перочинным ножом веревку. — Будешь знать, как обижать собачек!

— Илонка, что вы делаете? — простонал, болтаясь между этажами, журналист. — Вы хотите…

Закончить он не успел. Начал падать…

— Правее! Еще правее! — кричали внизу какие-то мужчины, растягивая спасательную сеть. Журналист благополучно приземлился, вернее присетился.