Нина Абрамович - Записки филиппинки (сборник)

Но терпеливые мы до поры до времени! Не в пример другим! И умеем за себя постоять. И потому трепещите, мужчины всего мира! Не случайно на нашей земле, по сведениям историков, когда-то жили жуткие, наводящие на мужиков ужас племена женщин.

15.03.2012. Темное ущелье – Геленджик – Киев

Гидропарк. Жара. Июль. Я на «подиуме» у выхода из метро. Со стопкой рекламок, приглашающих в кафе «Русалка». Это я подрабатываю себе на жизнь.

Фильтрую толпу отдыхающих. Оттачиваю свои способности актрисы, психолога, оратора. И просто эффектной женщины. Пляжников, безденежных, праздношатающихся не замечаю. Безошибочно угадываю своего клиента. Но сразу не цепляюсь. Держусь с достоинством, независимо. Сами клюнут. Как? Коммерческая тайна. Впрочем, в этом злачном месте, на «панели», в разгар сезона и вы все поймете. Если у вас достаточно ума и очарования. За два вечерних часа – с 18 до 20 – все пятнадцать столиков кафе «Русалка» забиты гостями. Они пьют, едят, веселятся, а я получаю свои законные пять процентов от выручки и отправляюсь домой.

А мой хозяин и приятель Валерий Иванович довольно потирает руки, победоносно косясь на пустые залы соседних кафешек-конкурентов. И искренне просит меня прийти завтра. Я его понимаю.

Завтра я опять на посту. В облегающих джинсах голубого цвета и белой блузке. Золотисто-рыжие локоны. Подтянутая, стройная. Сама себе нравлюсь. Нравлюсь мужчинам. Чувствую это по их вожделеющим взглядам. Ощущаю себя почти Шерон Стоун, соблазнительной и откровенно флиртующей. И в этот момент я вижу его, куда-то бегущего. Карие глаза внимательны, пронизывают насквозь. На автомате проносится мимо. Рослый, красивый, загорелый, с черными вихрами. Совсем молодой. В зеленой «найковской» футболке. Наши глаза цепляются, и он тормозит.

– О! Какая красивая женщина! – улыбается он.

– О! Какой хороший мальчик! – подыгрываю я.

Мои руки оказываются в его руках. Потом почему-то на его плечах. Он обнимает меня. Я под гипнозом. Безумие! Взрослая женщина строгой морали. Воспитанная на тургеневских романах! И вдруг! Но я чувствую себя счастливой. Мы начинаем с ним откровенно обниматься. Потом танцуем под песню Любы Успенской. Его сумка и моя брошены на асфальте. Мы смеемся. В какой-то момент я внезапно трезвею.

– Ты кто? Как тебя зовут?

– Я Петр, – он смотрит мне прямо в глаза. – А тебя?

– Лера. Откуда ты? Где работаешь? Или, может, учишься?

– Я музыкант. Скоро закончу аспирантуру.

– О! Так ты Моцарт! Амадей Моцарт! На пианино, что ли, играешь?

– На кларнете. Я тебе сыграю. Поедем ко мне.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать пять…

Он целует мои руки ладошками вверх. И я млею от его знойного взгляда, жарких прикосновений и неожиданного счастья. Я – как в тумане. Не хочу себя контролировать. Не могу от него отказаться. Мы едем к нему домой. В метро он продолжал меня обнимать, ничуть не стесняясь окружающих. Я замечаю недоуменные взгляды пассажиров. Странная парочка, прижимающаяся друг к другу. Разница в возрасте очевидна.

В тот раз он не играл мне на кларнете. Я не могла убедиться в его музыкальных талантах. Нам было не до этого. Мы любили друг друга. Он оказался талантливым мужчиной. Вот он, мальчик по вызову. Моцарт в любви! На рассвете я ушла, тихо поцеловав его в загорелую щеку. Мой мальчишка крепко спал. К обеду он позвонил, встревожено спросил: «Почему ты убежала?»

Мы встречались каждый день. Для этого были все условия. Лето, жажда жизни, любви.

Петька, красавец, орел, аспирант университета. Мечта всех девчонок. Это было наваждение. Я забыла все. Неверного мужа, который ушел к другой.

Петька сделал со мной невероятное. Вернул к жизни. Я превратилась в счастливую, уверенную в себе женщину, молодую и красивую.

Он приходил за мной в кафе. Властно брал мою руку. Галантно целовал ее у всех на виду. И я просто плавилась, таяла у него в руках.

– Девочка моя, детка моя, кыся моя, – называл он меня ласково.

– Сумасшедший Амадей, – кокетливо дразнила я его.

Ему безумно нравилось это. Он перезнакомил меня со своими друзьями-сверстниками, получая удовольствие от того, что ему принадлежит такая женщина. Особый кайф я почувствовала в том же Гидропарке, когда продавщица цветов обратилась к нам со словами: «Мужчина! Купите своей девушке цветы!»

Он любил командовать.

– Нет, я же сказал! Будет именно так, как того хочу я!

И я подчинялась ему, наслаждаясь ощущением его власти надо мной.

Как-то по телефону он жестким тоном что-то говорил мне. Я рассмеялась

– Чему ты смеешься, Лера?

– Я испытываю удовольствие от того, как ты со мной разговариваешь.

Он приходил всегда поздно, переделав все свои мальчишеские дела. Приносил всегда водку, вино, сок и неизменно шоколадку для меня. Спрашивал по телефону: «У нас хлеб есть?» Какая-то основательность, хозяйственность была в этом дерзком мальчишке.

Мои подружки, узнав о бойфренде, в один голос заявили, что он альфонс, иначе и быть не может. Нет, это не правда. Мои подарки он не брал. Свитер от «Валди», который я специально купила ему, он категорически отверг. Сто долларов, предложенные мной, чтобы погасить его долги, он не взял. Хотя соблазн был велик. Денег у него никогда не было. Какие деньги у аспиранта! Я уважала этого мальчишку и любила его еще больше.

Он был честным со мной. Ничего не обещал. Не строил планов. Не назначал встреч. Когда он уходил – мне казалось, навсегда. Приходил внезапно. Я понимала, что будущего у наших отношений нет. Но я безумно хотела их продлить.

– Почему ты до сих пор не женился? – спрашивала я его.

– Не встретил, наверное, еще Большой Любви.

– Я очень хочу, чтобы у тебя все сложилось.

– Я тоже хочу. Но очень сомневаюсь, что буду ей верен. Я не способен долго находиться рядом с одной женщиной.

– Мы с тобой останемся друзьями. Я буду уже от этого счастлива.

Он благодарно целовал ямочку моей ладони. И мечтательно говорил: «Как я хочу свой дом, семью, детей». Потом он играл мне на кларнете Моцарта и свою коронку – «Молдавскую сырбу». Красиво играл, легко и вдохновенно.

Как-то он спросил меня: «Сколько тебе лет?»

У меня не хватило духу сказать ему правду.

Я перевела разговор на другую тему. Но вскоре правда раскрылась. Я неосмотрительно оставила свой паспорт на видном месте. Он его увидел. Что-то стал высчитывать про себя. Смутился и покраснел, как рак.

– Сколько тебе лет? Как? Не может быть! Ты шикарно выглядишь! Да нет же. Я ошибся. Хотя какая разница? Я тебя все равно люблю.