Айдар Павлов - Олеся и Арлекин

- А куда?

- Фернандина, неужели, все, что нас связывало, утрачено?!

- Между нами все кончено!

- Как ты можешь это говорить?!

- Совершенно спокойно.

- Подожди, подожди...

- Все кончено!

- 0, боже! Но почему?!

- Нас больше ничего на связывает.

- Что с тобой? Почему не связывет?

- Между нами все кончено!

- Тебе что-то угрожает? Погоди, Фернандина!

- Все кончено. Прощай, - горько сказала женщина, решительно удаляясь.

- Твою мать! – произнес Арлекин, когда дверь за Фернандиной закрылась.

“Ведь, не могла она забыть всего, что было, - сливая воду, размышлял он - Нет, нет, еe что-то держит, сковывает в чувствах. У нее отличная память. Кто-кто, а уж она-то помнит все, что между нами было".

Впрочем, в этом еще следовало разобраться.

На следующий день Арлекин сидел перед родителями Фернандины и выпытывал из стариков вразумительные ответы на мучившие его вопросы.

- Когда я впервые переспал с Фернандиной, - напомнил он, - вы по праву стали не только ее родителями, но и моими. Вы заменили мне мать, а вы - отца. С кем я могу еще об этом поговорить? Приехав, я начал замечать, что Фернандина становится все более равнодушна ко мне...

- Мы люди не богатые, - перебила вдруг мать.

- Если дело только в деньгах…

- Может, у тебя маленький? - предположил отец.

- Двадцать два сантиметра! Если этого мало, я даже не знаю, что еще предложить Фернандине.

Мать с уважением взглянула на чресла Арлекина.

- Я тоже не знаю, - сказала она.

- И я не знаю, - вздохнул отец.

Последовала тяжелая пауза.

- Может она пока не уверена в твоем чувстве?

- Что?!! – подскочил Арлекин, бессильно сотрясая воздух руками. - Она не уверена в моем чувстве?! !! И это после пятнадцати лет отношений?!! В своем ли вы уме, мамаша?! Значит, у нее ни разу не было случая проверить мои чувства?! Всем прекрасно известно, что из-за Фернандины я бросил учебу в Сорбонне, Гавре и Оксфорде. Только из-за Фернандины я перестал писать свои непритязательные песенки. Только из-за Фернандины я обрюзг, растолстел, стал опускаться и собирать капитальчик, надеясь сделать ей предложение! И что же? Десять лет спустя я возвращаюсь и не узнаю прежней Фернандины! Давайте уж на чистоту. У нее кто-нибудь есть?

- Конечно, - опустив глаза, сказал отец.

- Ах, так? ... Ну, и кто он?

Отец застонал:

- Мы долго сопротивлялись этой связи.

- Семь лет! – уточнила мать.

- Это произошло помимо нашей воли, дорогой Арлекин. Природа взяла свое.

- Не проходило и дня, когда бы я не напоминала Фернандине о слове, которое она тебе дала перед разлукой.

- Не проходило и дня, когда бы я не твердил ей: «Не засматривайся на внешность, доченька, она обманчива. Мужчина, которого ты называешь своим мужем, - прохиндей, не имеющий за душой ни цента! Он никогда не сможет любить тебя так, как любил я…» - Закрыв лицо руками, отец зарыдал.

- Она что, вообще... - Арлекин был белее бумаги, - за мужем?

- Ага, - подтвердила мать. - За Хулио.

- Не стоит отчаиваться, дорогой Арлекин. - Отец продолжал горько всхлипывать. - Жизнь на этом не кончается. Я ведь как-то живу...

Теперь все стало предельно ясно.

Счастливый Хуан, муж Луизианы, часами носился по своему особняку с малюткой на руках, позволяя уставшей, но счастливой матери отдыхать в кресле с бокалом старого вина. Что касается Фернандины, то она сгорала от неподдельной зависти и вынашивала план кровной мести. Уличив момент, когда Хуан предоставил новорожденного ласкам матери, Фернандина вошла в комнату Луизианы, заперла дверь изнутри и выбросила ключ в форточку!

- Луизиана, - коварно объявила Фернандина. - Пришло время о многом поговорить.

- Что ты собираешься предпринять? - встревожилась Луизиана, прижимая Арлекина к груди. - Зачем ты заперла дверь и выбросила ключ?! Хочешь, чтобы мы никогда отсюда не вышли?!! Нет!! Не прикасайся к Арлекину! Только не это! На помощь!

Грубо овладев мальчиком, Фернандина оставила законную мать с носом и нахально заявила:

- Это мой ребенок.

- По какому праву? - еще надеясь на справедливость и правосудие возмутилась Луизиана.

- По старшинству. Сама посуди: кого Арлекин любит больше?

- Он еще ничего не понимает! Он маленький.

- Нет, мегера, уж он-то все понимает. Он приехал ко мне, а не к тебе.

- Но я люблю Арлекина!

- А я ненавижу. Поэтому он любит меня. Правда, Арлекин?

Фернандина пальцами схватила малыша за редкие волосики и раскрутила так, что бедную сестру пробрал озноб.

- Полюбуйся! Я могу крутить им, как мне нравится! - бессовестно торжествовала злодейка. - И вправо могу, и влево!

- Отдай мне моего законного ребенка! - настаивала Луизиана.

- Ни за что! - отвечала незаконная.

Раздались настойчивые стуки в дверь.

- Стучат! Не претворяйся, что не слышишь! - сказала младшая.

- Наверно, это Хуан, - предположила старшая, без устали играя с новорожденным. - Расскажи-ка ему, чей отпрыск будет уминать его харчи! Ха! Ха! Ха! Это мой ребенок! Баста!

- Подумай, что ты говоришь! - попыталась переубедить Луизиана. - Ты утверждаешь, что это твой ребенок, но забываешь, что рожала и мучилась я одна!

- А ты полагаешь, я не мучилась, пузатая, от того, что не рожала?! Да, тебе же не известно, что родить - это в десять раз лучше, чем не родить! У тебя по жизни всё гладко, рожаешь двадцать четыре раза в сутки. А мне что? Пелёнки за тобой подбирать? Короче, я пострадала в десять раз больше, поэтому Арлекин мой.

- Нет, мой! - не отступала Луизиана. - Ты это прекрасно знаешь. Все твои слова - сплошное притворство и ложь! Ты хочешь погубить меня! Привести к. очередным схваткам...

Бедная Луизиана, которая была строго-настрого предупреждена врачами, насколько опасно в ее положении оставаться без акушерки, положила руку на живот и с тревогой прислушалась.

- Что, опять? - с завистью спросила Фернандина, останавливая крутившееся дитя. - И снова твой?!

- Что происходит? Что происходит? - За дверью раздались выкрики обеспокоенного Хуана. - Луизиана! Луизиана!

- Рожает твоя Луизиана, успокойся! - крикнула Фернандина.

- Хуан! На помощь!

- Луизиана! Иду! - Хуан взломал дверь. - Что происходит?

- Хуан! - Луизиана простерла руки к супругу. – Чей это ребенок?

- Как это, чей? - Хуан похлопал длинными ресницами. – Мой.

- Обломись! - раздалось в дверях.

Все дружно обернулись и увидели обаятельного красавца Хулио, покорителя сердец, белозубого завсегдатая притонов, казино и аттракционов.

- Кто это, любимая? - Хуан требовательно посмотрел на супругу.

- Я… я не знаю, - приврала Луизиана. - Впервые вижу.

- Луизиана! - воскликнул Хулио. - Ты что, забыла все, что между нами было?! Все, что нас связывало десять лет?! Мне кажется, нам пора разобраться в наших отношениях.

- Хулио! - воскликнула Фернандина. - Ты десять лет изменял мне с Луизианой?!