Натаниэль Бенчли - Русские идут!

— Его не будет, по крайней мере, еще несколько часов. Уж если он решил повыламываться, он не успокоится, пока весь остров вверх дном не перевернет.

Но Барбара уже не слушала, о чем говорили моряки. Ее осенила новая идея, и она начала:

— А скажите, пожалуйста…

Оба стрелка кинули на девушку быстрые взгляды.

— Чего?

— На вашем корабле есть врач?

— Фельдшер есть, — ответил Протский, — а в чем дело?

— Ничего. Я просто так спросила.

— Да валяйте, расскажите! — настаивал Протский нетерпеливо.

— Мне бы не стоило… Но я столько слышала про советских врачей и подумала, что они мне сумеют помочь, а фельдшер… боюсь, что нет.

— Я вам расскажу кое-что про советских лекарей, — сказал левый стрелок. — Они столько времени тратят, кромсая собак, что на людей его просто не остается. Мой дядя сломал по пьянке ногу пять лет назад. И до сих пор ходит, словно лягается, если вообще ходит: он постоянно торчит в клиниках, ждет, чтобы кто-нибудь его осмотрел.

— Черт с ним, с твоим дядькой, — сказал Протский. — Давай лучше выясним, что у дамочки со здоровьем. Мы по части болезней собаку съели, — сообщил он Барбаре. — Поднимайтесь на борт, мы вас быстренько осмотрим и вылечим.

Барбара скромно опустила глаза.

— Нет, это невозможно. Пожалуйста, не обращайте внимания на мои слова.

Она только что увидела, как Гарни в плавках выбрался из воды на гребной винт и прокрался на корму. Мысли в ее голове лихорадочно заметались. Чем бы еще отвлечь их внимание?

— Тем не менее спасибо за приглашение, — поблагодарила Барбара. — Очень любезно с вашей стороны. Но лучше расскажите еще про вашего дядю, — попросила она. — Что он за человек?

— Дерьмо.

— Вот как? А скажите…

— Это вы лучше скажите, что у вас за хворость, — предложил Протский. — А мы вас полечим.

Барбара оглядела моряков и, поколебавшись, «призналась»:

— Я страдаю падучей.

С этими словами она рухнула на землю. Рука ее свесилась с края пирса.

Моряки оторопели.

— Что с ней делать?

Протский отошел от орудия.

— Есть способ ее расшевелить. — Он шагнул к сходням, но неожиданно остановился. — Слышишь? — спросил он напарника.

Тот явно ничего не понимал.

— В чем дело?

Протский подошел к поручням и посмотрел на корму, он увидел только открытый люк и палубу, на которой сверкали капли воды.

— Порядок. Мне показалось, что там кто-то есть.

— Кто же там может быть? На борту только мы.

Барбара, чуть приоткрывшая глаза, чтобы посмотреть, чем занимается Протский, испустила пронзительный вопль, а потом стала биться на земле.

— Боже мой! — воскликнул пораженный стрелок. — Да тут без доктора не обойтись!

— Точно, — согласился Протский. — Интересно, что с ней?

— Понятия не имею. Какой-то припадок, по-моему.

— Мою бабушку тоже однажды так скрутило. Она отравилась свеклой на Всемирном конгрессе мира.

— А что она там делала?

— Участвовала в физкультурном параде. Знаешь, когда по площади идут девки-физкультурницы и по команде в разные позы становятся.

— А кто свеклу-то отравил?

— Какая разница! Но бабуля здорово отравилась. Когда она после парада вернулась в свою деревню, то целую неделю плуг тянуть не могла.

— Да что же эта дамочка все валяется? Как бы коньки не отбросила.

— Может, я спущусь и похлопаю ее чуть-чуть по щекам, она, глядишь, и очухается.

— Ладно, только быстро.

Протский с ухмылкой спустился на причал.

— Не волнуйся, — сказал он товарищу, — у меня такие дела много времени не занимают.

Сквозь ресницы Барбара следила, как он сошел по сходне и двинулся к ней. Она прекратила извиваться и расслабилась. Протский очутился рядом, и она услышала:

— Черт возьми, да она вроде спит.

— Тогда лучше оставь ее как есть, — посоветовал ему товарищ. Он явно трусил. — Если старикан нагрянет, он ни за что не поверит, что она сама брякнулась, хоть мы землю есть будем.

— А ты ее и не ешь, — огрызнулся Протский. — Она невкусная. — Он склонился над девушкой, в ноздри Барбаре ударил смрадный запах. Она приготовилась.

— Протский, кончай! — крикнул зенитчик с подлодки.

— Хороший совет, приятель, — пробормотал Протский и наклонился пониже. Тут Барбара подняла правую ногу и изо всех сил лягнула его в живот. Моряк качнулся назад, хватаясь за воздух и испуская громкие крики. Он потерял равновесие и полетел в воду вниз головой. Раздался громкий всплеск, вверх взметнулся целый фонтан брызг. Через секунду Протский вынырнул на поверхность, кашляя и отплевываясь, и поплыл к лодке.

— Черт бы ее побрал, — выкрикнул он. — Спускайся и помоги мне!

Но стрелок прямо зашелся от смеха и не мог даже с места двинуться. Барбара еще несколько раз конвульсивно дернула ногами, а потом, улыбаясь про себя, опять притворилась спящей.

— Да помоги же мне, гад! — надрывался Протский. — Я здесь закоченею!

Все еще смеясь, зенитчик спустился на палубу, подхватил причальный конец и кинул его товарищу.

— Ну и видок у тебя, — сказал он, когда Протский ухватился за линь и стал карабкаться наверх. — Я в жизни так не смеялся. Ты плюхнулся в воду, как мешок с дерьмом!

— Тебе все шуточки, — огрызнулся Протский. Он вылез на палубу и вылил воду из сапог. — Я сейчас проучу эту дамочку, хорошенько ее отделаю. Со мной такие номера даром не проходят. — Он шагнул к сходням, но его остановил товарищ.

— Минутку, Протский. Не дело ты затеваешь. Мы обязаны находиться у зениток, а если старикан узнает, что ты бросил пост да еще избил женщину, он тебя под трибунал отдаст.

— Я только разочек, — проворчал Протский угрюмо. — Долг платежом красен.

— Ты совсем сдурел? Старикану наверняка доложат. Нам с ней вообще заговаривать было не положено, мы же боевую вахту несем.

— Я и близко не подойду к зенитке, пока не влеплю этой бабе хорошего пинка и не переоденусь. Я не собираюсь торчать на вахте мокрым до костей. Плевать мне, что старикан скажет.

— Тогда смени сперва форму, а пинка ей дашь попозже.

Барбара не все поняла, но почувствовала, что дело начинает принимать дурной оборот. Она снова засучила ногами, потом раскрыла глаза и села, окинув зенитчиков бессмысленным взором.

— Где я? — спросила она по-английски.

— Ну наконец-то! — воскликнул товарищ Протского. — Как вы себя чувствуете?

— Ах! — Барбара перешла на русский язык. — Да, да, я вспоминаю…

— Интересно что? — угрюмо сказал Протский.

— Помню, что спросила, если ли у вас на судне врач. Вот и все.

— Теперь понял? — обернулся к Протскому зенитчик. — Она не соображала, что делает.

Протский застучал зубами и запрыгал на палубе.

— Это мы еще проверим. После того как я переоденусь.

— Куда вы идете? — спросила Барбара.

— И вы еще спрашиваете? — злобно ответил Протский. — Сухую одежду надевать, вот куда.