Тимур Ибатулин - Как мы с папой...[сборник рассказов]

Продавщица с облегчением улыбнулась и, рассчитавшись, протянула леденец. Ребенок восторженно взял в руки подарок. В маленькой руке плоское сердечко на палочке казалось огромным. Малиново–алое, с белой надписью по центру, удерживаемое на уровне груди, оно выглядело почти как настоящее.

— Видишь, какое большое и красное сердце у тети? — продолжал я игру на публику в киоске.

— Да… пап, а вот еще язык. Смотри, какой он большой и, ви–ти–е-ватый, — с трудом выговорил Сынишка сложное слово, — пап ты скажи им что они не очень правильно назвали леденец!

— В смысле? — удивился я, — а как бы ты посоветовал назвать?

— Тещин язык! — во всех фильмах говорят, что он очень длинный и его надо бы укоротить, а тут никаких проблем — откусил лишнее и все!!!

В палатке раздался взрыв хохота. А сын обиженно сказал:

— Ну что они смеются? Пап, представляешь, как бы у них покупали?!

Громкие звуки из лавки постепенно затихли — хозяева продолжили свои дела, а, может, и прислушались.

На следующий день мы опять были в дороге. Теперь мы торопились в цирк. Естественно меня снова потянули к леденцам. У окошка палатки стоял молодой мужчина и придирчиво осматривал выбранный товар. Он, кажется, уже все купил, и теперь обсуждал с продавцом:

— Так, петушок — ребенку, сердечко — жене, топор на полене — тестю, еще одно сердечко, его — теще… Нет не то, понимаете перцу здесь не хватает!

— С перцем не производим, — огорченно сказали из палатки.

Я занервничал и запыхтел изображая недовольство — мы опаздывали на представление. Мужчина услышал мое сопение и заторопился:

— Да нет, Вы не поняли, мне бы что–нибудь с юмором — для тещи!

— Так возьмите это, как раз для тещи! — обрадовалась продавщица. Молодой человек секунду молчал, что–то разглядывая, а потом воскликнул:

— Ну, дела… в самый раз! — хохотнул он. — Спасибо, заинтриговали! Да… посмотрю на реакцию!

Меня забрало интересом «что же там может быть такое — «…специально для тещи!» припасенное? Я выглянул из–за плеча и увидел округлую сладость знакомых очертаний. На тонкой длинной трубке леденца болталась какая–то бирка. Я мигом нашел нужное на витрине. «Так и есть!», — подумал я, — «значит все же вчера услышали нас?!»

Я дернул сына за руку и показал жестом на леденец с биркой. Сын расцвел, и чтобы ВСЕ знали почему он улыбается — простер руку в сторону витрины и воскликнул на всю улицу:

— «Тещин язык — покупайте, и сладкая жизнь, Вам, обеспечена!»

Я заметил заинтересованные взгляды в нашу сторону, лицо обдало жаром, а потому я просто схватил чадо под локоть и мы быстро пошли прочь.

— Ну что у тебя язык раньше головы работает? — сказал в сердцах я.

— Пап, ну подумай, как он может раньше головы работать?!!

— Очень просто!!! Вот всегда у тебя так!

— И ничего подобного никогда не было!!! Папуль, не ругайся, я же не виноват, что у меня что в голове, то и на словах! И, ты сам говорил, что я у тебя самый, самый лучший!!!

— Ага, а кто в три года на руках у мамы в автобусе заорал на мужика услышанными на остановке от чужой бабули словами: «Подвинься твою …!!! Не видишь женщина с ребенком на руках стоит?!!!»

— А какими словами, — тут же заинтересовался сын. Отец поперхнулся:

— Неважно…, это я так, к слову. Сын задумчиво почесал затылок и констатировал:

— Вот так всегда! Про самое главное молчат…

5 февраля 2010 г.

Москва

Каждое утро, когда я провожал ребенка в школу, я видел одну и ту же картину. У подъезда стоял Максим — парень из соседнего дома, и ожидал своего друга Федора.

Как–то вечером я шел домой и у подъезда увидел Максима. Я, конечно, обрадовался — Максим хороший парень.

— Что Федора ждешь, — спросил я и подумал «в кино, наверное, собираются?»

Максим увидел мое оживление и засмущался:

— Только не говорите мне, что я здесь с утра стою и Федора жду! — выпалил он неожиданно.

Уж не знаю, что на меня нашло, но я ответил:

— А, что… отходил уже?!!!

Тут вышел Федор. Посмотрел на меня, на Макса, снова на меня. В глазах у него блеснула догадка, а на губах заиграла улыбка:

— Что–то долго я сегодня, — грустно сказал Федор, — надо же, вдвоем стоите… С утра ждете?

Повисла пауза. Мы с Максимом встретились взглядами. Лицо у Федора вытянулось:

— Вы что, тут… правда давно стоите?

Тут уж мы с Максимом расхохотались. Федор не долго на нас смотрел. Он своим басом мигом превратил смех в музыкальное «трио».

На втором этаже распахнулась форточка. Скрипучим голосом донеслось:

— Опя–ять кампания, милиции на вас не хватает!!!

Голос затихал. Последнее, что мы услышали:

— Ща–ас, я вас… кипяточком!

Мы, как дети переглянулись и дружно решили:

— Разбегаемся!!!

P/S На следующее утро Макс как положено ждал у дома Федора — они вместе ездят на работу.

Я подошел и весело поздоровался:

— Привет! А вовремя мы вчера сообразили!..

— Смытся–то? Да… Бабуля не промах, могла и в правду, кипятком…

— А у Федора–то как лицо вытянулось! — хохотнул я.

— Это у меня лицо готово было вытянуться, когда Вы подошли. Я, как глаза увидел, сразу подумал «…неужели и он спросит: — Что Федора ждешь, с утра наверное?!»

Максим внимательно посмотрел мне в глаза и добавил:

— И тут Вы как нарочно: «Что Федора ждешь?»

Я снова рассмеялся и, вдруг, озадачился:

— А что, кроме меня, кто–то еще спрашивал?!!!

Максим почесал затылок и ответил:

— Семь человек!!!

Москва

2010 г.

— Ой…, а у тебя дырка в носке!

— Что, где?!!!

— Да вот же — большой палец на правой ноге вылез!

— Д-да уж… Смотри–ка как жизни радуется! Щас мы его, в «шубку» укутаем!

Заскрипела дверца шкафа и на свет показались с десяток пар чистых черных носок.

— Оп! Да они что же, все у тебя дырявые?!!

— Ничего, главное чтоб дырки не совпадали!

— Х-ха, весело! А если оба протрутся?

— А остальные на что?!!! И, только теплее будет, а еще вентилция… тоже немаловажная вещь между прочим — в теплых носках!

— Ух ты, изобретатель! А если… постой, ты говоришь: «остальные на что» — ты что же, прямо все десять, вот так и оденешь — один за другим «…чтоб дырки не совпадали»?!!!

Ответ звучит огорченно:

— Нет… На четвертой паре придется остановиться, и выбросить все.

Собеседник (обрадовано):

— Ага, из–за эстетики?

— Нет. Понимаешь какое дело — в ботинок не влазят!

Москва

(февраль 2010 г.)