Светлана Багдерина - Вы не ждали нас…

– А может, лучше ты?

– Почему это я? – оскорбленно вскинулся Адалет.

– Ну кто из нас двоих тысячелетний маг-хранитель? – резонно поинтересовалась она.

– Я, – ответил чародей и тут же добавил: – И, к твоему сведению, рассчитываю дожить до полутора тысяч, или даже до двух. И поэтому… То есть, я хочу сказать, это ведь всё еще твой супруг, а не мой, не то, чтобы мне нужен был супруг, скорее уж супруга, и то только если когда-нибудь я окончательно выживу из ума, не в обиду тебе будь сказано, вот что я, естественно, имею в виду! Короче, целовать его должна ты. Без вариантов.

– Я…

В смятенной душе Сеньки сошлись в неистовой и яростной схватке любовь к злосчастному бедолаге Ваньше и вполне объяснимое нежелание приближаться к исступленно мечущемуся зверю ни на сантиметр.

Нокаутом на первой минуте победила любовь.

– Ты… не мог бы его… э-э-э… обездвижить… как-нибудь… ненадолго… Но чтобы ему не больно было! – поспешно добавила она.

– Я попробую, – пожал плечами Адалет. – Но имей в виду, что на его брате… хладнокровном существе, то есть… самые испытанные заклинания иногда срабатывают очень странным образом. Загадочный феномен… В свое время… лет триста назад… у меня даже где-то было записано… куда я мог подевать свой блокнот?.. Так вот. Я говорю, что лет триста – триста сорок назад я даже проводил опыты на протяжении пятидесяти лет, чтобы точно установить закономерность, или хотя бы тенденцию… Ну и что ты думаешь? Не удалось! Не поверишь – даже мне не удалось!

– Ну почему же не поверю, – криво ухмыльнулась царевна, обрывая разглагольствования старика, мысленно прицелилась, определив точку целования, и дала отмашку: – Заклинай.

Маг высвободил одну руку и что-то сбивчиво забормотал, усиленно помогая себе жестами – то ли ругался, то ли околдовывал крокодила – по результатам пока было неясно. Но через пару минут настойчивость и волшебство взяли свое, и Иванушка сначала замедлил движения, потом остановился, лег на живот и положил тяжелую широкую морду на влажную землю, перепаханную острыми когтями и покрытую бурыми заплатками втоптанных в грязь клочьев содранного лишайника. Веки его опустились. Еще несколько неуклюжих движений – и он замер. Казалось, внезапный сон сморил его.

Больше ждать было нечего.

Сейчас или никогда.

Всё или ничего.

Родина или смерть.

Орел иди решка.

Кошелек или…

Кхм, это уже не то, смущенно хмыкнула царевна, вдохнула глубоко, и мягко спрыгнула со ставшей родной, словно гнездо, ветки, стараясь впотьмах не задеть раньше времени супруга, свернувшегося калачиком вокруг ствола.

Оказавшись на земле, Серафима быстро оценила ситуацию.

Перед ней, на сколько хватало глаз, простиралась и уходила в уже почти непроницаемые весенние сумерки массивная зелено-бурая спина с двумя параллельными гребнями. Морда царевича оказалась в самых камышах, с обратной стороны дерева.

Интересно, если его поцеловать в спину, это поможет?

Или чем дальше от морды, тем скромнее результаты?

И что значит – скромнее?

Он наполовину останется крокодилом?

Или его крокодильская часть будет прямо пропорциональна квадрату расстояния от губ на момент целования?

А если на половину, то на которую?

Надо подсказать Адалету – будет, чем заняться старику еще лет восемьдесят…

– Скорей, скорей, не медли!.. – прошипел сверху недовольный голос волшебника.

– Разберусь, – не слишком любезно отозвалась царевна и двинулась вдоль согнувшегося дугой тулова на поиски головы.

А интересно, если поцеловать в глаз, сработает?

Или в нос?..

Относительно сухая почва островка кончилась вместе со спиной Ивана, и начались плечи и камыши. Проваливаясь в топь по щиколотку, Серафима не спеша – назло кудеснику – добралась до сложенной на хвост, как на подушку, бугорчатой башки, подумала немножко, и решила действовать наверняка. В конце концов, до губ оставались какие-то полметра, а жить остаток жизни с мужем, который крокодил в квадрате, ей отнюдь не улыбалось.

Преодолев последние сантиметры уже почти по колено в вязкой грязи, Сенька неуверенно склонилась над тяжелой тупой мордой рептилии, вдохнула незнакомый запах – сырости, грязи и зверя – и потянулась губами к тому месту, откуда торчали частоколом передние зубы.

И тут вода за ее спиной взорвалась.

Огромный, отвратительный, покрытый липкой жидкой болотной жижей и ряской ночной демон топи вынырнул из зарослей камышей и протянул к ней свои безобразные перепончатые лапы. Еще мгновение – и одним демоном на Белом Свете стало бы меньше, но при первых же звуках его голоса царевна окаменела, и нож выпал из ее ослабших вмиг пальцев.

– И что это, по-твоему, ты тут делаешь?! – возмущенно воззвала к Сеньке ну очень нечистая сила.

– Ч-что?.. – слабо пискнула она.

– Да, вот именно, что?! Я за тобой уже с минуту наблюдаю! Немедленно отойди от него! Ты хоть подумала, что будет, если он не сдох, а просто уснул?!

– К-кто?..

– И где этот… этот… этот…

– Ива-а-а-а-а-а-ан!!!..

Которого именно «этого» он имел в виду, болотному призраку не дала культурно сформулировать Сенька, потому что, позабыв про крокодила, про чародея и про всё остальное на свете, с визгом кинулась на шею грязевому монстру.

Конечно, тот попытался увернуться от нее под тем предлогом, что очень уж немыт, но это не помешало ее лесогорскому высочеству уронить его в суматохе на безразлично застывшего в волшебном анабиозе крокодила и запечатлеть заготовленный поцелуй на надлежащем месте – но уже не холодной, мокрой и неподвижной рептилии, а холодного, мокрого и вырывающегося, чтобы не запачкать любимую жену, Иванушки.

– Ваньша, чучело ты болотное, как ты меня напугал!!! – радостно колотя чумазое явление кулаками по спине, Серафима не могла налюбоваться на него в свете проглянувшей сквозь облака луны.

– Сень, скорее, бежим отсюда! – неистово отбивалось от нее неумытое чудо и порывалось вскочить на ноги. – Где-то тут прячется колдун!

– Вон там, на дереве, – мотнула царевна головой наверх и продолжила начатое превращение чудища болотного в Ивана путем смазывания на себя в процессе целования половины налипшей на него грязи.

Иван перестал сопротивляться и замер.

– Он… жив?

Супруга быстро прочитала и просчитала ход его мыслей и удовлетворенно хмыкнула:

– Пока жив. Но не бойся. Я с ним разобралась. Он, конечно, чокнутый, но не опасен.

– Это я-то чокнутый?! – возмущенно свесился с сука и тут же загремел вниз чародей.

– Это он-то не опасен?! – с негодованием подскочил и споткнулся об его ноги Иван.

И недавний пленник и его похититель повалились нос к носу на спину крокодила, упорно игнорирующего рандомные модуляции вектора реальности.