Светлана Багдерина - Не ходи, Эссельте, замуж

Кириан, со слегка расфокусированным взором и более чем слегка истеричной улыбкой поставил ногу на не захваченный холмотрясенимем обрубок толщиной с бревно, провел негнущимися пальцами по спрятанной за пазухой арфе и неровным, срывающимся то на писк, то на хрип голосом продекламировал:

– У меня бы и без них всё получилось, – недовольно зыркнул на пиита чародей и обиженно выпятил разбитую нижнюю губу. – Подумаешь, союз меча и рубила… озвученный оралом…

– Вот и подумай, – ворчливо посоветовал Ривал. – Если бы не воины, твоя магия перекочевала бы в брюхо щупальцерота вместе с тобой.

– От воина слышу… – буркнул рассчитывавший совсем на иной прием Агафоник Великий, скрестил руки на съехавшей в район пупка груди и насупился.

Впрочем, прочувствованные похвалы Сеньки и Олафа, сопровождающиеся такими же искренними похлопываниями по спине и плечам, несколько стерли кисловатый привкус феерической победы магии над дикой природой, и умиротворенный волшебник с чувством глубокого удовлетворения, как всегда в таких случаях, принялся проверять, не сломано ли у него чего и не перебито. В отличие от щупальцерота, друзья сил на проявление чувств не жалели.

Тем временем за их спинами граф Курнан Бриггст трясущейся рукой стащил с пальца кольцо и, не глядя, протянул в направлении Конначты. Тот, также не глядя, хватанул его с ладони недавнего противника и принялся сосредоточенно напяливать на указательный палец правой руки. Один инцидент был исчерпан. Но оставалось еще несколько, и чтобы вычерпать их, опасалась царевна, не достаточно было не то, что ладони, но и ведра.

Герцог Руадан подошел к обвалу позже всех, безуспешно скрывая хромоту.

– Насколько я понял, ты – не та, за кого себя выдаешь, – было первыми словами усиленно растирающего сдавленное горло Морхольта в адрес снова притихшего и надувшегося волшебника.

– Наконец-то… – сипло выдохнула Сенька.

– Моя невеста – колдунья, – не обращая внимания на ремарку слева, осуждающе-сурово продолжил герцог.

– Правильно, – кивнул Олаф.

– Только наоборот, – уточнила Серафима.

– Во-первых, не твоя, а сам по себе. Во-вторых, не невеста, а жених, – слабо усмехнулся чародей, загибая дрожащие пальцы, вымазанные зеленой жижей. – А в-третьих, не колдунья, а колдун.

– Не понял?.. – блуждающий по унылым равнинам взгляд Морхольта остановился.

– То понял, то не понял… – брюзгливо проворчал Ривал, неуклюже массируя онемевшие от объятий чудища ноги онемевшими по той же причине руками. – Бестолочь уладская…

Оскорбленный Руадан хотел ответить, но слова его потонули в скорбном вопле.

– Моя дочь?.. Ты не моя дочь?.. Как это?.. А кто ты тогда?! И где Эссельте?! И что ты делаешь в ее платье?!.. Это ведь ее платье? Я лично отдал за него триста золотых!!!..

Кажется, в их увеличившемся отряде нашелся еще один человек, кровно заинтересованный в разгадке маскарада.

– Ты – не она?.. То есть, ты – это он?.. В смысле, ты – это ты?.. Но это же бесчестно! – возмущенно набычился брат королевы.

– А фальшивых Конначт людям подсовывать – не бесчестно? – пылко парировал волшебник.

– Кажется, мы друг друга стоим, – вздохнула царевна. – Ну и кто начнет объяснения первыми?

– Вы, – угрожающе прищурился Руадан.

– Хорошо. Вы, так вы, – благосклонно согласилась Сенька, и застекленевшие на мгновение глаза первого рыцаря стали увеличиваться в размерах.

– Когда первый рыцарь Улада говорит…

– Да ладно, ладно… ладно-уладно, ваше морхольтство, – успокаивающе вскинула ладошки она. – Мы же не принципиально против, а по процедурному вопросу. У нас, похоже, история будет гораздо длиннее, поэтому начнем с самого простого. Итак?.. К чему ряженый? К чему чума? Ее же не было на самом деле, да?

Морхольт скрипнул зубами, дернул желваками, выдохнул гневно, и неохотно кивнул.

– Не было. Я придумал ее, чтобы не подпустить Эссельте близко к отцу. Который не отец. Я выбрал Бриггста, потому что он единственный, кто был под рукой в тот момент и мог заменить Конначту по размерам.

– А куда?.. – начал было Ривал, но осекся под угрюмым взглядом Морхольта.

– Он сбежал в тот день, когда Бриггст давал ужин в вашу честь, – неохотно признался брат королевы.

– А чего ты еще от меня ожидал, безмозглый громила? – торжествующе выкатил грудь король Гвента. – Естественно, я сбежал!

– Мои люди перевернули вверх дном все окрестности, но не нашли его.

– Потому что я не смог выбраться незаметно из замка и спрятался в сарае среди старых котлов! – гордо объявил король.

– В следующий раз буду знать, – скривился в кислой усмешке Морхольт, – под каким горшком прячутся писклявые коротышки.

– Да ты!!!..

– А сам?!..

– Ссору первым прекращает самый умный и сильный, – быстро вспомнив ивановы уроки, выпалила Серафима.

К ее изумлению противники, гневно рубанув друг друга взглядами, языки всё ж прикусили, и гордо уставились в разные стороны.

– Ну теперь вам всё ясно? – обратился к Олафу, Агафону и Сеньке Морхольт, демонстративно игнорируя не только своего противника, но и гвентянскую диаспору в целом. – Вопросы есть?

– Намек понят, – со вздохом развела руками царевна и, пригласив жестом слушателей садиться, пустилась в пересказ такой недолгой, но такой запутанной истории, приведшей к их непостижимому появлению в этом странном холодном месте.

– …И единственное, остающееся недопонятым, это куда мы попали и как отсюда скорее выбраться, – хмуро завершила свой рассказ она.

Руадан и граф переглянулись сначала между собой, потом – невольно – с недавними противниками…

– Ну это-то как раз… очень просто… – старательно не глядя на отрывающиеся их глазам просторы, подал осипший от крика голос Кириан. Пальцы его нервно перебирали струны чудом уцелевшей арфы, извлеченной на свет серый, губы дрожали, глаз подергивался, и весь скорбный вид выражал вселенскую тоску и обреченность на вечные муки.

– Ответ первый: мы у сиххё. Ответ второй: никак. По-крайней мере, фольклорное наследие Гвента не знает случаев, когда человек, попав к сиххё, возвращался обратно.

– У сиххё?!.. – подскочил, словно увидев нового щупальцерота, Бриггст. – Мы и вправду у сиххё?!.. Это не шутка?!.. Это не сон?!.. Но как?! Но почему?!.. Но этого не может…

– А вот это еще проще, – трубадур осторожно пожал плечами, отчаянно стонущими и жалующимися на жизнь едва ли не вслух. – Врата сиххё в наш мир – поставленные в круг предметы. А что иное есть цирк, как не целая куча предметов, поставленных именно таким образом? Им оставалось только найти их… и воспользоваться.