Николай Курьянчик - Не потонем!

Получилось примерно по литру на брата, да еще натощак глазки заблестели. Построились «в колонну по четыре». «Инструмент на пле-чо!», «Ша-гом марш!», «Запе-вай!»

«По долинам и по взгорьям шла дивизия вперед, чтобы с боем взять Приморье — Белой Армии оплот». Это официальная строевая песня экипажа. Начальство конечно косилось на «приамурских партизан», но песня то революционная по содержанию, времен гражданской войны и из песни слов не выкинешь.

Одеты все в черные форменные «альпаковки» только без погон. Брюки, шапки, ботинки тоже все черные, военно-морские. Печатается шаг, держится равнение, льется удалая песня. Народ тащится. Помните: «кричали женщины „ура“ и в воздух чепчики бросали!» Чепчики, конечно, уже не бросали, но глазками стреляли. На подходе к КПП песня закончилась, а удаль нет.

— Еще петь будем?! — вопрошает механик.

— Будем! — соглашается строй.

— А что? Комдив-раз, ты же у нас самый умный (намек на преждевременное облысение), запевай! Это подколка комдиву-раз.

А комдив-раз возьми и…

— Ну, эту вы, наверняка, все знаете. Первый дивизион, за мной! И залихватски: «Солдатушки, браво ребятушки, где же ваши жены?!» Все со всей дури: «Наши жены — пушки заряжены, вот где наши жены!!!»

Народ столбенел на тротуарах, открывались форточки и даже рамы.

Матки — белые палатки. Сестры — пики, сабли остры. Отцы — славны полководцы! Деды — славные победы!

Удаль перла через край, начали даже притормаживать автобусы и троллейбусы. Вредные «ВОХР-ушки» даже открыли ворота КПП. Все? Почти что. Оставались еще «отцы» и «деды», которых надлежало прославлять на территории части за воротами КПП без благодарной публики зевак. Ну и что? Самим приятно. Комдив-раз в припевах залихватски, по разбойничьи присвистывал. Поэтому песню не прекратили и помаршировали дальше.

А комбригом 80-й бригады строящихся ПЛ был некто «сеньор-помидор», краснощекий, мордастый капитан 1 ранга перед увольнением в запас. Самодур страшнейший: и одуванчики косили, и траву в зеленый цвет красили, и одинокие листочки осенью на деревьях обрывали, и асфальт весной от грязи утром в мороз отмывали. И вот «сеньор-помидор» идет пешком домой с обеда (дом сразу за КПП), вышел из-за угла штаба и чешет лоб в лоб.

Что делать? Ведь этот всегда выдерет ни за что, ни про что, а тут… Механик решил идти на пролом. Шагов за десять от начальства:

— Отставить песню! Песня лихо оборвалась, только чеканный шаг, на плечах ломы, лопаты. Строй «в колонну по четыре» занял почти что всю ширину асфальтовой дорожки и кто-то должен был уступить дорогу, т. е. сойти в грязь. Механик в душе был расчетливым авантюристом и любил рисковать, и импровизировать.

— Взвод, на кра-ул! Все еще помнили революционные училищные парады. Щелк и шанцевый инструмент принял вертикальное положение.

— Сми-рно! Равнение на право! Только хруст шейных позвонков, подбородки приподняты, безупречное равнение в шеренгах и в затылок. И комбриг таки принял в право, т. е. сошел с асфальта в грязь и приложил руку к головному убору, да не так по-барски, а почти что «лапу к уху» и дал на себя поравняться. Строй оценил уступку и изо всех сил вколачивал асфальт в землю и глазами «ел начальство». Но начальству этого показалось мало.

— Здравствуйте, товарищи подводники! Легкая пауза и под левую ногу:

— Здравия желаем, товарищ капитан 1 ранга! — да как звонко (глотки то уже продрали), да как четко!

— Благодарю за службу! Ну, так…

— Служим! Советскому! Союзу! Строй прошел мимо и комбригу можно выруливать на асфальт. Вырулил. Так, а что это было? Шли, песню допотопную орали, его в грязь загнали, ломы «на кра-ул!» взяли…

— Старший (Я)! Передайте строй и ко мне, — уже на твердой почве очухался «сеньор-помидор».

— Капитан 3 ранга такой-то (Я). Принять командование строем. (Есть. Взвод, слушай мою команду, «Вольно!»).

И взвод пошел дальше, косясь на комбрига и механика.

— Командир БЧ-5 подводной лодки «К-247» капитан 3 ранга такой-то.

— Покажите носки.??? Механик поставил правую ногу на носок, приподнял штанину.

— Почему в фильдеперсовых носках при партикулярном платье?!

??? Непродолжительная немая сцена. Но механик был не из тех, кого легко можно чем-то ошарашить.

— Виноват, товарищ капитан 1 ранга!

— То-то, устранить.

???? Есть, товарищ капитан 1 ранга! Разрешите идти?

— Идите.

Строй с нетерпением ждал своего лидера перед камбузом.

— КГДУ-раз, покажите носки!

— ???? Вот совканолевые, уставные.

— Хм, как у меня. Комдив-раз, почему у вас КГДУ-1 в фильдеперсовых носках при партикулярном платье? Безобразие, устранить!

— Есть устранить. Разрешите после обеда?

— А как будешь устранять?

— Сменю носки или платье. А это комбриг так спросил? — прозрел интеллектуал КГДУ-1.

— Ну, да.

— Ну, гигант! Ну молодчина! — зауважали офицеры комбрига-самодура еще больше.

16.04.2002

Плавно Амур свои воды несет… а по нему вниз по течению столь же плавно несет необычный водный караван морской буксир, совершенно не напрягаясь, тащил открытый док типа «Амур», в котором было что-то старательно спрятано под маскировочными сетями. В корме дока ютился небольшой речной буксир.

Заканчивался сентябрь. Вода в реке и нерест лосося пошли на убыль. Было пасмурно, прохладно и пустынно. Иногда на берегу появлялся лось, иногда хозяин тайги медведь, а иногда — и сам хозяин округа, нанаец. Поглазев на непривычную картину, каждый из них величаво удалялся по своим делам: «Поздновато будет, однако…»

На плавучем же острове жизнь шла своим чередом, только в более быстром темпе, и центром ее был док и то, что в нем было спрятано. А скрывался под маскировочными сетями головной заказ — ПЛА проекта 671ртм, это которая «Виктор-3» по НАТОвской классификации. Экипаж вместе со сдаточной заводской командой сплавляли его в славное Приморье для укрепления обороноспособности нашей необъятной Родины, тогда еще — Союза.

Закончилась суета и суматоха швартовых испытаний и такого серьезного дела, как «отход». Впереди — гонка и горячность ходовых и Государственных испытаний. А теперь, на речке — самое время передохнуть и расслабиться, но энергичные партполитработники старательно отрабатывали свой кусок хлеба с маслом и беспощадно терзали народ собраниями, совещаниями, политинформациями и прочей белибердой.

Но — супротив природы не попрешь. А природа: бескрайний простор, тишь, глушь, безлюдье — все настраивает на философский лад. От вселенской тоски страшно хотелось чего-нибудь выпить. И заводская сдаточная команда глушила вовсю — благо спирта немеряно. Экипажу оставалось только облизываться. Правда, заслуженных подводников — командиров боевых частей и дивизионов — сдаточники с удовольствием приглашали в гости, и те оттягивались в меру сил и возможностей.