Антонина Глушко - Как я как бы забеременела (сборник)

Гришаня не мог объяснить собственное состояние. Что-то его томило, мешало уснуть, а что – и сам не знал. Хотелось встать, одеться и, выйдя на улицу пойти куда-то, а лучше полететь. Что за глупости поселились у парня в голове? Неужели причиной его бессонницы явилась случайная встреча с мамкиной сослуживицей?

А может, эта девушка ему понравилась? Или нет? Если не понравилась, то почему он не спит, а рассуждает о ней?

Промучившись едва ли не до утра, страдалец наконец-то провалился в дремотный омут. И приснился ему странный сон: его мамка стоит где-то над высоким обрывом, а он барахтается снизу, у подножия откоса.

Как ни старается он забраться на гору, однако ему не удаётся этого сделать. Щебень, вырываясь из-под ног, сносит его обратно книзу. При очередном скатывании Гришка неожиданно оказался в школе среди учеников, там предстоял ему экзамен по географии. А он ничегошеньки не знает, даже что такое география.

– Гришаня, вставай и сразу отвечай, не смущайся, – подсказывал ему Казявкин, сидя во сне рядом с ним за партой. – Ну, что молчишь?! – теребил он его за плечо. – Отвечай!

– Я не знаю, что такое география, – едва шевеля одеревеневшими губами, прошептал он, – и… проснулся.

– Ну, ты даёшь! Про какую географию ты вёл речь? Ты забыл, где находишься? Тут девки должны сниться, а не география, – смеялся сосед, стоя возле его кровати.

Гришка, ещё не отошедший от бестолкового сна, подхватился и принялся ошалело оглядываться по сторонам.

– Ух, слава Богу, что это только сон, – сказал он. – Начисто забыл урок.

Он рассказал свой никчёмный сон Михалычу, и тот, внимательно выслушав парня, твёрдо заявил:

– Сон вещий, к большой любви.

– Да ну вас, – обиделся Гришка на такую насмешку со стороны старшего товарища на его откровение.

– Я сны угадываю с точностью компаса. Точно указываю, где юг, а где запад, – совсем обидно и непонятно заявил дед.

– При чём тут компас и любовь? Я ведь видел мамку во сне. Лез к ней на скалу, а потом очутился в классе и забыл географию, как будто её никогда и не помнил.

– Вот-вот. Мамка высоко, она всегда выше детей, а дети всегда к ней лезут, и ты тоже лез, – объяснял «пророк» Гришкин «вещий» сон. – А сдавать экзамен по географии – это к большой любви, – уже совсем неожиданно ошарашил парня «мудрый» предсказатель.

Вообще-то Гришка не помнит, чтобы ему когда-либо снились сны. Едва коснётся головой подушки, и словно камень в воду. Где уж тут до каких-то снов.

А тут, здравствуйте, с мамкой и географией, да ещё к любви, как утверждает Михалыч. А может, и вправду к любви? Вчера пока не заснул, всё думал о Лиле. Вот и сейчас она мне вспомнилась, подумал малый, и ему вдруг стало необычайно легко, весело и радостно.

Захотелось тут же увидеть эту самую Лилю. Для этого он готов был хоть сейчас мчаться к девушке и спросить её….

А, собственно, о чём её надо спросить? Да, да, спросить.

Да неважно, о чём, но спросить, в этом был твёрдо уверен Гришка. И это непременно надо сделать быстро, в противном случае ему просто не сдать экзамен по географии. Тьфу, да, что это ко мне прицепилась эта география? – рассердился Петрушкин на школьный предмет.

– Значит, так, – протирая тряпочкой ордена, забрызганные вчерашней пивной пеной в «Заливе», Гвардеец начал планировать предстоящий курортный день. – Прежде всего подзаправимся на пищеблоке, пройдём оживляющие санаторные процедуры, и кинемся на поиски Лили, – натягивая на плечи пиджак, как само собой разумеющееся, заявил Михалыч.

– Какой такой Лили? – словно впервые услышал это имя, прикинулся забывчивым Гришка.

– Гришань, не притворяйся дураком, это сразу выдаёт твою влюблённость, – рубанул правду-матку бывший участник военных действий.

Гришка настолько опешил от такого утверждения, что не смог вымолвить ни единого слова.

– Вот и молчи! Коли нечего сказать, – пришиб ефрейтор рядового Петрушкина.

– Даша, вышло так, как я планировала, даже лучше, – захлёбываясь в телефонную трубку, кричала Таисия сестре в Осиновку. – Твой крестник скоро женится!

– Так почему молчала до сих пор о такой радости? – спросила сестра на том конце провода.

– Да что молчала, вот тебе и сообщаю сейчас радостную весть. Думаю, дело идёт к свадьбе, – совсем уж ошарашила Дарью сестра.

– Скажи хоть, как зовут невесту, и нравится ли она тебе?

– Зовут Лиля. Конечно, мне нравится! Ещё как нравится! Она тебе тоже понравится. Я тебе о ней уже говорила, когда приезжала в Осиновку, и рассказывала о задуманном деле с санаторием, – радовалась Гришкина мамка сыновнему счастью.

– Ааа, помню. Так эта та самая девушка? Расскажи-ка мне о ней поподробнее, что она за человек?

– Девушка хорошая, работает вместе со мною, я тебе говорила. Подробнее расскажу при встрече, по телефону всего не расскажешь.

– Скажи крестнику, чтобы привёз невесту ко мне, на смотрины, до свадьбы. Хочу сама посмотреть, кого Гришутка сватает в жены, – наставляла старшая сестра младшую.

– Если будет время, то приедут, познакомишься. Но конкретно не обещаю. Сильно много дел навалилось. В общем, сестра, я рада до нема спасу, как говорят. Главное, что счастлив сам сынок. Они любят друг друга, я это вижу.

– Ну, дай Бог счастья моему любимому крестнику. Дай Бог им обоим благополучия.

– Вот и я о том же молю Бога, чтобы он дал детям любовь да согласие. Ну, пока, сестрица, целую, и до встречи.

Таисия положила телефонную трубку на рычаг и, счастливо улыбаясь, подумала: надо же, как легко удалось мне разрешить Гришкины проблемы.

– Викентий Львович, выпейте, – совала ему под нос гримёрша Люба стакан с сердечными каплями.

– Да что ты мне суёшь эти капли, если кончилась моя жизнь! – прорыдал несчастный, готовый покончить с собой.

– Что тут происходит? – появляясь в дверях, удивился Виктор Заболотный, исполнитель партии Чезане Анджеллоне в опере «Тоска», заметив валявшегося на диване в обморочном состоянии главного.

– Только что позвонили. Олег попал в аварию и загремел в больницу, – пояснила Люба.

– Ничего себе! – свалился на стул «Чезане».

Олег – исполнитель Марио Каварадосси, главной партии в опере, а его дублёр три дня как уехал за границу в свадебное путешествие на две недели.

– И что теперь будет? Может, съездить в больницу, и если его не сильно поцарапало, подгримировать, да и на сцену, – предложил Виктор.

– Ага, съездить! Подгримировать! – подхватываясь с дивана, закричал Викентий Львович. – Уже съездили и уже подгримировали его врачи в реанимацию с проломленным черепом!

– Ничего себе! – ещё более ошеломился «Чезане». С Олегом они не были друзьями, но надёжными товарищами. Потому Виктор и застрадал за ушибленного. – Ну, и что теперь делать?