Дмитрий Быков - Гражданин Поэт. 31 номер художественной самодеятельности

– Медведев и Путин слились в непечатном,
Ефремов и Быков ушли на покой,
Их место заполнили Чаплин и Чапман…
А что Охлобыстин? А кто он такой?

Вы всё, как всегда, перепутали, дети,
Но наши поправки уже не спасут:
Ведь как ни тасуйте реалии эти,
Везде получается полный абсурд.

И все, как у Хармса, звучит отчего-то —
Другой перспективы не видно в упор:
Сперва они все провалились в болото,
А после откуда-то взялся топор.

Скоро выборы, и волны с перехлестом.
В «Правом деле» это тоже понимают.
Сверху дунули – и ты уже не босс там:
На коне теперь Дунаев и Минаев.
«Дело» тешит до известного предела —
Остуди его дыханием морозным.
Сколь же радостнее Прохоров вне «Дела»!
И особенно приятно, если Ройзман.

Чтобы выжечь получившееся справа —
А не то еще на выборах прокатит, —
Все извилины напряг верховный Слава:
Там немного, но на Прохорова хватит.
Ты деньгами выделяешься и ростом,
Ты считаешься крутым и интересным,
Но когда ему потребуется, Постум,
Ты поступишься и временем, и местом.

Неужели это не было противно?
Что за бонус посулил тебе Волошин?
Отношенья кукловода с Буратино
Никогда не завершаются хорошим.
Мы воистину несчастней Украины,
Да и минской диктатуры обреченной.
Мы, оглядываясь, видим лишь руины
Демократии и Аллы Пугачевой.

Вот Богданов: гладко выбрит, мелко завит
И действительно вписался в новый климат.
Что там Путин, говоришь ты? Чем он занят?
Он не занят, но тебя уже не примет.
Поезжай на пресловутом ё-мобиле
В дом гетер на горном склоне в Куршевеле,
Дашь им цену, за которую любили,
Чтоб теперь за те же деньги пожалели.

Получается парламент офигенный,
Чье-то судно, но без ветра и без понта.
На рассохшейся скамейке – Гриша с Геной,
Шваль щебечет в темной изгороди «Фронта».
Зажурчала тухловатая водица,
Повсеместно торжествует пафос скотский…
Если выпало в империи родиться,
Лучше жить в другой империи. Как Бродский.

«Цитадель» ты моя, «Цитадель»!
Потому что мы с севера, что ли,
От твоей настигающей роли
Ни один не спасался досель.

Видно, плотно мы сели на мель,
И судьбу не сломать об колено.
Есть и «Фауст» у нас, и «Елена»,
Но главнее всего «Цитадель».

Наши бренды – шинель и метель,
Карусель вместо ровной дороги
И кисель вместо мыслей о Боге.
Это то, из чего цитадель.

Не уйти от тебя, «Цитадель»,
Чемпионка проката московского,
Ты мечтаешь еще и на «Оскара»
Понавесить свою вермишель.

Народись у нас тут Бунюэль,
Фернандель, Пазолини, Феллини
И сними они все по картине —
Мы б послали туда «Цитадель».

Эта русская участь легка ль?
Ускользнув из кремлевского зала,
Ты собой уже все пронизала,
Вертикаль ты моя, вертикаль.

Нам до выборов десять недель
И до будущих вроде полгода,
Но опять ты маячишь у входа,
Цитадель ты моя, цитадель.

Народись у нас даже Лассаль,
Саркози, Камерон и Обама,
Тут сперва получилась бы драма,
А потом бы опять вертикаль.

Подождите, настанет апрель,
Выбор ясен, рискнуть уже нечем, —
Мы победу тебе обеспечим,
«Цитадель» ты моя, «Цитадель»!

Обозначим конкретную цель,
Академикам сунем откаты —
И вручат тебе «Оскара» Штаты,
«Цитадель» ты моя, «Цитадель»!

Ведь вдыхают они твою вонь
И считают ее ароматом,
Потому что ты нравишься Штатам,
Пошехонь ты моя, Пошехонь!

Никуда нам не деться отсель
И не выбрать другие оковы —
Михалковы, парткомы, Сурковы,
Колыбель, похабель, «Цитадель».

Распалась связь времен! Порвалась нить!
Того гляди, погрязнем в новых бурях.
Быть может, ты мне скажешь, бедный Рюрик,
Мне быть или не быть?

Тебе не быть.

Кто здесь? Отец?! Родное существо!
Откуда ты? Ужель тебя достали?!
Ведь ты четыре года был… того.

Теперь мы поменяемся местами.

Но ты ушел туда, за Ахеронт!
Что ищешь ты в предвыборных-то войнах?

Да там у нас такой народный фронт!
Нас больше, чем живых!

Кого?!

Покойных.

Откуда ты о положенье дел
Успел вот так узнать со всех сторон-то?

Да я уж тут давно ходил-глядел,
Ведь я боец невидимого фронта.
Хожу вокруг тебя который день.
Все видели, и все меня хотели.

Подумай, папа. Ты же только тень…

Согласен, сына. Но не тень же тени!
Народ у нас послушен, небогат
И низведен на уровень колоний.

Там кто-то есть! Подслушивает, гад!

Что ты орешь?

Я думал, там Полоний…

Когда не надо, ты ужасно быстр.
Полоний у британцев. Это Кудрин.
Он был и бережлив, и целомудрен,
И вообще хороший был министр.

Где он теперь?

Небось у нас, в аду.
Возьму его, когда оттуда выйду,
В свою команду.