Александр Иванов - Пегас - не роскошь (литературные пародии)

Не отведя пылавшего лица,
Я этот ужас вынес до конца,
Чуть шевеля сведенными губами:
Восточная красавица, зачем
Ты свой живот показываешь всем?!
С тобой бы нам потолковать на БАМе...

Восточная красотка хороша!
Но кровью облилась моя душа,
Ведь так недалеко и до конфуза...
Халат взяла бы или хоть пальто,
А то нагая... Это же не то,
Что греет сердце члена профсоюза!

Восточная красавица, прости,
Но я хотел бы для тебя найти
Достойное эпохи нашей дело.
Чтоб ты смогла познать любовь и труд,
Но я боюсь, что этот факт сочтут
Вмешательством во внутреннее тело...

Всю ночь себя четвертовал
И вновь родился утром.
Бескомпромиссно - твердым стал
И молчаливо-мудрым.

Всю ночь себя колесовал,
Расстреливал и вешал.
Я так себя разрисовал,
Что утром сам опешил.

Зато когда наутро встал
- Совсем другое дело!
Душою за ночь мягким стал,
А тело - затвердело.

Молчанье гордое храня,
Я сел на одеяло.
Бескомпромиссностью меня
Обратно обуяло!

И - дальше больше! -Мудрость вдруг
Во мне заговорила.
И снова ахнули вокруг:
- А вот и наш мудрило!

Мне рано, ребята, в Европы
Дороги и трассы торить...

Мне рано в Европы, ребята,
Меня не зови, Лиссабон.
Мне ехать еще рановато
В Мадрид, Копенгаген и Бонн.

Билет уж заранее куплен
В деревню, где буду бродить.
Не сетуйте, Лондон и Дублин,
Придется уж вам погодить.

Мужайся, красавица Вена,
Боюсь, мы не свидимся, Киль...
Ведь мне, говоря откровенно,
Милей вологодская пыль.

Не ждите, альпийские горы,
Не хнычьте, меня не виня...
Какие поди разговоры
В Европах идут про меня!

Смеются Женева и Канны,
От смеха Афины в слезах:
- Мадам, вам действительно рано,
Сидите в своих Вологдах...

Нет, жив Дантес.
Он жив опасно,
Жив
Вплоть до нынешнего дня.
Ежеминутно,
Ежечасно
Он может выстрелить в меня.

Санкт-Петербург взволнован очень.
Разгул царизма.
Мрак и тлен.
Печален, хмур и озабочен
Барон Луи де Геккерен.
Он молвит сыну осторожно:
- Зачем нам Пушкин?
Видит бог,
Стреляться с кем угодно можно,
Ты в Доризо стрельни,
Сынок!
- С улыбкой грустной бесконечно.
Дантес
Взирает на него.

Конечно,
Какая разница,
В кого...
- Но вдруг
Лицо его скривилось
И прошептал он
Как во сне:
- Но кто тогда,
Скажи на милость,
Хоть словом
Вспомнит обо мне?!...

Бесконечными веками
- Есть на то причина
- Разговаривал руками
Любящий мужчина.

Повстречался мне нежданно
И лишил покоя.
И что я ему желанна,
Показал рукою.

Молча я взглянула страстно,
Слова не сказала
И рукой, что я согласна
Тут же показала.

Образец любовной страсти
Нами был показан.
Разговор влюбленным, к счастью,
Противопоказан.

А потом горела лампа,
Молча мы курили,
Молча думали:" и ладно,
И поговорили..."

Так вот счастье и куется
Издавна, веками...
Всем же только остается
Развести руками.

Жизнь коротка. Бессмертье дерзновенно.
Сжигает осень тысячи палитр.
И, раздвигая мир, скала Шопена
Во мне самой торжественно парит.

Здоровье ухудшалось постепенно,
Районный врач подозревал гастрит.
Но оказалось, что скала Шопена
Во мне самой торжественно парит.

Ночами я особенно в ударе,
Волшебный скрип я издаю во сне;
Но это просто скрипка Страдивари
Сама собой пиликает во мне.

И без того был организм издерган,
В глазах темно, и в голове туман...
И вот уже во мне не просто орган
- Нашли собора Домского орган!

Потом нашли палитру Модильяни,
Елисавет Петровны канапе,
Подтяжки Фета, галстук Мастрояни,
Автограф Евтушенко и т. п.

Врачи ломали головы. Однако
Рентгеноснимок тайну выдает:
Представьте, что во мне сидит собака
Качалова! И лапу подает!

Непросто изучить мою натуру,
Зато теперь я обучаю всласть,
Во-первых, как войти в литературу
И, во-вторых, - в историю попасть.

Спит острословья кот.
Спит выдумки жираф.
Удачи спит удод.
Усталости удав.

Спит весь животный мир.
Спит верности осел.
Спит зависти тапир.
И ревности козел.

Спит радости гиббон.
Забвенья спит кабан.
Спит хладнокровья слон.
Сомненья пеликан.

Спит жадности питон
Надежды бегемот.
Невежества тритон.
И скромности енот.

Спит щедрости хорек.
Распутства гамадрил.
Покоя спит сурок.
Злодейства крокодил.

Спит грубости свинья...
Спокойной ночи всем!
Не сплю один лишь я...
Спасибо, милый брем!

Пропою про урожаи
И про вегу, как фантаст.
Глядь, какой-нибудь Державин
Заприметит
И воздаст.

Шел я как-то, трали-вали,
С выраженьем на лице.
И подумал: не пора ли
Сдать экзамен
За лицей.

Как-никак я дока в лирах,
Правда, конкурс - будь здоров!
Много этих... В вицмундирах,
Как их там?
Профессоров.

В жар кидает... Вдруг сомлею,
Не попасть бы тут в просак.
По-французски не парлею,
Знамо,
Истинный русак!

Стар Державин.
Был да вышел...
Как бы в ящик не сыграл...
На середку тут я вышел,
В груди воздуху набрал.

Как запел про урожаи
Да про вегу как пошел!..
Посинел старик Державин,
Вскрикнул: "Ах!"
И в гроб сошел.

Влюбчивый, доверчивый, земной,
Я один виновен перед вами,
Женщины, обиженные мной,
Девушки с печальными бровями.

Влюбчивый, доверчивый, земной,
Я достоин пращура адама.
Девушки, обиженные мной,..
Вы уже не девушки, а дамы.

У одной - бедою сомкнут рот,
Чистый лоб печален и бескровен.
У другой - совсем наоборот:
Грустные глаза, ресницы, брови.

А у третьей - скулы сведены
И ночами мучает одышка,
А у этой - легкие больны
И растет разбойником парнишка.