Андрей Смирнов - Дон Корлеоне и все-все-все. Una storia italiana

Как бы там ни было, после смерти Эр Камалеонте отношения между группой Криспино и группой Ренатино обострились до предела. Банда разваливалась на глазах. Конвейер по вытаскиванию из тюрем начал давать сбои, и у парочки оказавшихся за решёткой членов банды возникло желание сотрудничать с полицией. За их показаниями последовали аресты. Но целая армия полицейских, карабинеров, медиков, адвокатов и прокуроров с судьями не зря столько лет ела мальяновский хлеб с толстым слоем чёрной икры. Итальянский суд в упор не замечал факта существования банды. Да, были, мол, некоторые отдельные преступления, совершённые отдельными преступниками. Да, этих мы посадим. Но банда? Какая банда? Где вы её видите? Нету в нашем Риме никаких банд и быть не может. Процессы тянулись до 1990 года. В результате подавляющее большинство бандитов, за исключением самых невезучих, отпустили на все четыре стороны.

Группа Ренатино вышла из передряги с гораздо меньшими потерями, чем криспиновские. Сам Криспино был арестован ещё в 1986 году и помещён в тюремный госпиталь. Мы же помним, что был он инвалидом-колясочником. В госпитале инвалид разом исцелился, связал из простыней верёвку, спустился по ней из окна и сбежал в Латинскую Америку.

В 1989 году на свободе вновь оказался Эдоардо Тоскано, по кличке Операетто (что-то типа «Работничек», поскольку ножа и топора), один из сооснователей банды и, в связи с отсутствием Криспино, главный на тот момент сторонник идеи «старой мальянской школы». Он замышлял пристрелить Ренатино за предательство светлых идеалов бандитской демократии. Но хитрый Ренатино узнал об этих планах и успел застрелить Работничка первым. Триумф его длился недолго. Дух старой школы был ещё жив и ровно через год, отмечая день гибели Операетто, его друзья послали в подарок Ренатино автоматную очередь.

В январе 1992 года в Венесуэле был арестован и депортирован в Италию Криспино. Незадолго до того убили его брата, с которым они были очень близки. Криспино расстроился и решил сотрудничать со следствием. Итальянское правосудие больше не могло отрицать, что мальяновские существуют в реальности. Последовали аресты и суды. Большинство оставшихся в живых членов первоначального состава банды было приговорено к различным срокам тюремного заключения, вплоть до пожизненного. Так заканчивается история Банды делла Мальяна… Или нет?

«Рим всё ещё в руках Банды. Она больше не стреляет, но продолжает использовать наработки тех, кто умер или оказался за решёткой. … Я спрашиваю себя: куда подевались все деньги, дома, коммерческие центры, ночные клубы, которыми она владела? Разве кому-нибудь удалось их конфисковать? Мы видели, как изымали имущество у всех криминальных организаций: у Коза Ностры, у Ндрангеты, у Каморры… Но не у Банды делла Мальяна. Как же так?..»

В 2012 году эти слова произнёс ещё один участник первоначального состава банды — Антонио Манчини, по кличке Эр Аккаттоне (что-то типа «Попрошайка», в честь одноимённого фильма Пьера Паоло Пазолини). Что ж, вот и ещё один повод, чтобы не ехать на экскурсию в Мальяну. Ибо, может статься, Мальяна окружает вас уже в тот момент, когда вы выходите из дверей вокзала Рома Термини. Кто знает.

Кстати, о вокзалах. Банда делла Мальяна приняла участие, пусть и опосредованное, в судьбе ещё одного железнодорожного сооружения. Не римского для разнообразия. Зато, как и всегда, в самой загадочной и трагической её части.

Если доведётся вам оказаться на центральном вокзале Болоньи, выйдите на площадь перед ним. Встаньте лицом к главному входу. Поднимите взгляд и переведите его чуть левее. Там, над западным крылом здания, вы увидите часы. В какой бы момент дня или ночи вы это ни проделали, они будут показывать одно и то же время: 10 часов 25 минут. Но не спешите ругать нерадивые коммунальные службы. Это время — точное.

1980 год. 2 августа. Пора отпусков. Дни, когда вся Италия прекращает работу и едет отдыхать. Северяне — на юг, южане — на север. Болонья — центр страны, крупнейшая пересадочная станция. Зал ожидания был до отказа заполнен людьми.

Когда здание поднялось в воздух, чтобы затем рухнуть само на себя, в первые минуты никто даже не предположил, что это теракт. Последствия скорее напоминали техногенную катастрофу. Взрыв был такой силы, что тело женщины, находившейся ближе всего к чемоданчику с двадцатью тремя килограммами взрывчатки, в буквальном смысле испарилось.

Десять двадцать пять утра. Не только минута боли и отчаяния. Но и единения. Не дожидаясь прибытия спасателей и медиков, болонцы и пассажиры поездов голыми руками разбирали завалы и переносили раненых в такси, автобусы и личные автомобили, превратившиеся в импровизированные кареты скорой помощи. Врачи городских больниц спешно выходили из отпусков. А гостиницы готовились принимать тысячи родственников пострадавших. Бесплатно, разумеется.

Как и шесть лет назад в Брешии, прибывших на место событий официальных лиц встречали свистом и проклятиями. Единственным исключением стал президент Республики Сандро Пертини. Восьмидесятичетырёхлетний бесстрашный ветеран партизанского движения, успевший повидать в жизни всё и вся, не произносил дежурных речей. Он плакал. И по сей день это остаётся крупнейшим терактом в итальянской истории. Восемьдесят пять погибших, две сотни раненых.

В редакциях газет начали звонить телефоны.

— Это мы, фашисты из NAR! Мы взорвали, берём ответственность на себя.

Только журналисты положили трубки и побежали строчить экстренные сообщения, — новый звонок:

— Не слушайте фашистов! Это не они, это мы, Красные бригады!

Журналисты растерялись. Тут опять телефон:

— Извините, снова фашисты беспокоят. Мы передумали. Это всё же не мы. Это действительно Бригады.

И через минуту:

— Фашисты врут! Мы не при делах. Это они взорвали!

В дальнейшем выяснится, что ни те, ни другие отношения к звонкам не имели. Телефон, с которого они поступали, стоял во флорентийском отделении SISMI. И это было лишь началом той бурной деятельности, которую данная организация готовилась развить в самом ближайшем будущем. На этот раз можно обойтись без обтекаемых высказываний и намёков. Подтверждённый в суде факт: военная разведка Итальянской Республики вступила в незримый бой с итальянским правосудием.

Темнее всего под пламенем свечи. Бравые же армейцы врубили целый корабельный прожектор, без передышки подсвечивая следствию одну ложную цель за другой.

— Это фашисты! А может, не фашисты. А может, палестинцы. Но тоже хороши. А может быть, ливиец злой… В общем, точно говорим: это какие-то иностранцы. Их и ищите!

Чтобы следователям искалось комфортнее, заместитель директора SISMI генерал Пьетро Музумечи выпустил специальный доклад с приметами злодеев, полученными якобы из сверхсекретных источников. По версии разведчиков, террористы катались по всей стране на поездах, имея при себе взрывчатку и огнестрельное оружие. Звали их Рафаэль Легранд и Мартин Димитрис. Один был толстеньким, другой лысеньким. Один говорил по-французски, другой — по-немецки.