Андрей Смирнов - Дон Корлеоне и все-все-все. Una storia italiana

Предложение Эр Форнаретто было встречено бурными продолжительными аплодисментами, переходящими в овацию.

— Кстати, — добавил тот, — что-то мне надоело быть Форнаретто-пекарёнком. Да и потом: раз уж мы решили завоёвывать Рим, то «банда Пекарёнка и Кудряшки» — как-то это несолидно звучит. Люди будут путать нас с телепузиками. А посему отныне и впредь зовите меня Эр Негро, йоу!

В созданную Эр Негро (что-то типа «Чёрный», поскольку он действительно обладал смуглым оттенком кожи) организацию влились — опять же, на равных демократических условиях — бригады Николино Селиса по кличке Эр Сардо (что-то типа «Сардинец», поскольку он действительно был сардинцем) и Данило Аббручати по кличке Эр Камалеонте (что-то типа «Хамелеон», поскольку он умел хорошо сливаться с окружающим пейзажем. Хотя нет, понятия не имею, почему его так звали).

Эр Камалеонте состоял в приятельских отношениях с доном Джузеппе Кало́, официальным дилером сицилийской Коза Ностры в Риме. Эр Сардо же, несмотря на юный возраст, был уже знатным сидельцем. В тюрьме он свёл знакомства с неаполитанскими каморристами, превратившись в убеждённого последователя всепобеждающего кутолианского учения и горячего сторонника эрнегровской идеи объединения столичного криминального мира. Он и предложил начать завоевание Рима с убийства Франкино Николини по кличке Эр Криминале (что-то типа «Преступник», поскольку он действительно был преступником). Остальные поинтересовались: зачем, мол, это нужно?

— Во-первых, — объяснил Эр Сардо, — мы с ним вместе чалились на киче и он дал мне пощёчину. Во-вторых, Эр Криминале контролирует игорный бизнес на ипподроме. Если мы его завалим, то сможем отжать ипподром под себя. В-третьих, представляете, какими весёлыми будут газетные заголовки: «Преступление: преступниками убит преступник Преступник».

Эта лингвистическая шутка понравилась бандитам настолько, что, не теряя ни минуты, они расселись по машинам, поехали на ипподром и застрелили Эр Криминале.

Впрочем, шутку оценили не только сами мальяновские. Вскоре банда получила, опять же через Эр Сардо, приглашение в гости от Раффаэле Кутоло. Дона Раффаэ чрезвычайно огорчала криминогенная обстановка в итальянской столице. Он горячо приветствовал желание банды уничтожать всяких эр криминалов. Особенно его, дона Раффаэ, беспокоил тот факт, что римская молодёжь не хочет заниматься спортом, а вместо этого употребляет вредные наркотики. С целью оградить её от сей пагубной привычки, он, дон Раффаэ, был готов на регулярной основе и практически по себестоимости поставлять банде другие наркотики, вкусные и полезные, дабы она имела возможность угощать ими римскую молодёжь, приобщая её тем самым к здоровому образу жизни.

Нагруженные чемоданами с кокаином и героином, бандиты вернулись в Рим и стали думать, как же им теперь всё это распространять. У Ренатино, который отвечал в банде за интеллигентность и потому смотрел получивший в 1972 году три премии «Оскар» фильм «Крёстный отец», родилась идея.

— Мы сделаем предложение, от которого невозможно отказаться! — сказал он.

— Это как? — удивились его друзья.

— Ща покажу! — сказал Ренатино, вышел на улицу, отловил первого подвернувшегося наркоторговца и поинтересовался: не желает ли тот перейти на работу в молодую, стремительно развивающуюся компанию? Торговец вежливо отказался. Ренатино улыбнулся и выстрелил ему из пистолета в голову. Восхищённые столь эффективным методом ведения переговоров, остальные бандиты повыхватывали собственные пистолеты и разбежались в поисках других торговцев. Стоит ли пояснять, что уже вскоре Банда делла Мальяна контролировала римский наркотрафик чуть менее, чем полностью?

Не поймите неправильно: это вовсе не означало, что банда превратилась в филиал Каморры. Дон Раффаэ был лишь поставщиком и отнюдь не эксклюзивным. Мальяновские быстро вышли на международный уровень, наладив прямые поставки наркотиков из Китая и Чили. Однако наркотиками интересы их не ограничивались. Азартные игры, проституция, скупка краденого, торговля оружием… Не было в итальянской столице такой нелегальной сферы, в которой рано или поздно не появлялись бы представители банды, предлагая либо работать с ними, либо умереть. Насильственная смертность в Риме в те годы возросла настолько, что статистики начали поговаривать о демографическом спаде.

Пусть и достигнув максимального уровня благосостояния, члены банды не переходили на руководящую работу, а всё так же прилежно ездили на стрелки и лично жали на спусковые крючки. Неудивительно, что оружия банде требовалось много. Для его складирования они, ничуть не смущаясь, приспособили одно из помещений в здании Министерства здравоохранения Италии. Что было довольно удобно: можно было сразу же забрать там пистолет, пару гранат и упаковку аспирина, на случай если от стрельбы разболится голова.

Кстати, о болезнях. Поскольку бандиты толпами бегали по Риму, стреляя во всё, что шевелится, полиции иногда удавалось кого-нибудь из них изловить. Достаточно было лишь пару часов постоять на улице и дождаться очередной перестрелки. Но в тюрьме мальяновские — за исключением Эр Сардо — сидеть не любили и пачками скупали полицейских, карабинеров, надзирателей и судебных медиков. Ренатино, например, сажать было нельзя, ибо целая кипа справок подтверждала, что он болен раком в терминальной стадии. Криспино же и вовсе бандитствовал, прямо не вставая с инвалидного кресла. Согласно всем полицейским отчётам, он был разбит параличом, а пистолет мог держать если только зубами.

Среди медиков, с которыми сотрудничала банда, был и профессор Альдо Семерари, светило итальянской судебной психиатрии. Впрочем, светил он только днём. По ночам же подрабатывал лидером и идеологом неофашистской группировки Costruiamo l’azione. Мальяновских он приглашал на свои закрытые домашние семинары, где пытается охмурить их идеями фашизма. Эр Негро охмурился настолько, что даже установил у себя в гостиной бюст Муссолини. Но Криспино вырвал жертву фашизма из цепких профессорских лап, объяснив другу, что Семерари лишь хочет получить доступ к огромным уже на тот момент финансовым и боевым ресурсам банды. Потому дальнейшее сотрудничество ограничилось формулой «никакой политики, только бизнес». Банда помогала профессору деньгами и различными услугами, а он выписывал бандитам справки о том, что корни их желания стрелять в людей следует искать в тяжёлом детстве, и потому сажать в тюрьму их нельзя, а следует наоборот — понять и простить.

Позднее заигрывания с криминалитетом выйдут Семерари боком. Он попытается охмурить одновременно две противоборствующие группировки Каморры, оказывая содействие и тем и другим. Но каморристы поделят его между собой в буквальном смысле: одни заберут голову, вторые — туловище.