Владимир Жуков - Яблоко раздора. Сборник рассказов

– Потом купались и загорали на пляже,– продолжила Галина.– Увлеклись и не заметили, как наступил вечер. Отстали от автобуса. Спасибо вам, выручили, а то бы мыкались всю ночь на трассе, как «ночные бабочки».

– Для вас, таких симпатичных и молодых, это опасно, – посочувствовал Чувалов. – А мы, ребята, смирные, но красивых девочек обожаем. Вы замужем?

– Нет, —сообщила Галина. – Еще успеем детишек нарожать—дело нехитрое.

– А обручальное кольцо на правой руке? – поймал он ее на слове.

–Чтобы мужчины не приставали, – нашлась она с ответом. – Ведь каждый норовит при случае облапать.

– Значит, недотроги, – сделал вывод Александр и пропел пришедшую на память есенинскую строчку. – Только не целованных не трогай, только не горевших не мани… От женихов, наверное, нет отбоя?

– Перевелись женихи,– вздохнула Галина. – Одни хлюпики – алкоголики, наркоманы и импотенты

– Вот так сказанула, не в бровь, а в глаз,– обрадовался Чувалов. – Мы с Саней, по-вашему, тоже алкоголики? Не надо всех ребят одним аршином мерить.

Он колесом выпятил грудь так, что пуговицы затрещали на замасленной куртке.

– Кто знает, только вид у вас…– она бросила осуждающий взгляд на его небритое лицо.

–А-а, это пустяк,– стушевался он.– Побреюсь и как огурчик стану. Иные женщины в колючих и бородатых мужиках души не чают. Сразу чувствуешь мужчину в колкости усов и могучая пружина.

И прикусил язык, чтобы не озвучить пошлость.

– Вы, Вера, почему молчите? – спросил Нестерюк у сидящей рядом с ним девушки. Он ощущал ее теплое бедро и это волновало кровь

– Сестра права, – промолвила она.– Измельчали мужчины, не осталось рыцарства и благородства. Одно желание, как в анекдоте – выпить и закусить.

– В каком анекдоте? – встрепенулся Костя. – Анекдоты я люблю. Это моя вторая слабость после женщин. Я весь внимание

– Хорошо, слушайте, – согласилась Вера и, собравшись с мыслями, начала.– Японцы, как известно, народ изобретательный, однажды создали прибор в виде монитора, показывающего на экране желание человека после употребления алкоголя. Решили испытать. Присоединили датчики к голове американца и предложили 50 граммов водки. Выпил он и на экране появилось изображение автомобильных гонок, стрельба из оружия. Все ясно сэр. Затем 50 граммов водки употребил француз и на экране появились полуобнаженные женщины, застолье, карты… Понятно, о чем думает мусье и какие у него потребности. Налили русскому Ивану 250 граммов спирта в граненый стакан – пусть хоть на халяву напьется. Выпил он, крякнул и рукавом занюхал. Экран темный, лишь в центре маленькая, светлая точке – ничего не разглядеть. Дали Ивану еще 250. Не моргнув глазом, выпил. Точка на экране увеличилась до светлого пятнышка, но ничего не разобрать. Напили третий стакан. Осушил Иван – экран засветился и посередине его появился маленький огурчик. Скромное желание.

– Наши мужики выпить мастаки, – сквозь смех произнес Чувалов.– Рассмешила до слез. Друзьям обязательно расскажу. У нас тоже есть и водка, и закусь. Ребята фартовые, не лыком шиты. Вот приедем в гараж и хряпнем, как полагается. Жаль вас, девочки, рядом не будет, а погуляли бы всласть. За рулем у нас сухой закон, чтобы ни в одном глазу. А после работы – гуляй Вася!

Внимая ему, Галина задумалась и вдруг предложила:

– Поедем к нам. Мы с сестрой без комплексов, любим погулять. Живем отдельно от родителей во времянке. Заночуете у нас, выпьете, отдохнете, покажите на что способны, а утром в путь. Согласны?

– Идет! – с нескрываемым вожделением глядя на девушку, воскликнул Чувалов. – Ты – золото, не девушка, а сказка! Я обожаю смелых и находчивых. Позволь, в тебя обниму.

– Потом, Константин, потом, какой, однако, нетерпеливый, – слегка отстранилась она, но широкая мужская ладонь осталась лежать на ее теплой коленке. И за эту вольность он был ей благодарен. Истосковавшись по женской ласке, он предвкушал момент, когда она раскроет для него свои жаркие объятия.

Предложение всех воодушевило. Если прежде Чувалов проявлял сдержанность, то теперь из него, как из рога изобилия, сыпались сальные анекдоты, вызывавшие вспышки смеха.

– Уморил Костя, тебе бы не сцене выступать, а не баранку крутить,– польстила ему попутчица.– Ты меня еще плохо знаешь,– распирала его гордость.– Я и в другом деле мастак. Не пожалеешь.

– Поглядим, поглядим, на что ты способен,– многообещающе прошептала Галина. Александр, в отличие от друга, не разжигал Веру намеками, полагаясь на ход событий. Незаметно за разговорами и шутками-прибаутками подъехали поселку Ленинское и свернули с трассы. В пятидесяти метрах от одного из домов, во дворе которого находилась небольшая времянка Галина велела остановиться.

– Выключите мотор и фары, чтобы предки не проснулись,– посоветовала она. – Сразу пойдем мы с Верой. Потом подадим вам знак – свет в окне времянки. Вам придется лезть через забор, возле калитки злая собака.

Услужливый Костя помог девушкам вылезти из кабины. Галину задержал в объятиях, прошептав на ушко: «Ты ангел, я сгораю от страсти».

– Где водка? К вашему приходу накроем на стол, – прошептала она Чувалову. – А то ведь разобьете, когда полезете через забор. Он охотно отдал ей сумку, получив в награду воздушный поцелуй. Сестры направились в сторону времянки и исчезли в темноте. Довольный Костя, потирая руки, залез в кабину «КрАЗа».

–Подфартило нам с девочками, молодые, сочные, – вслух похвалил он.– Сами не прочь покувыркаться. С тебя две бутылки, Саня, не забыл наш уговор?

– Не кажи гоп, пока не перепрыгнешь,– ответил Александр.– Ты лучше за времянкой наблюдай, чтобы не проворонить сигнал. Прошло десять, пятнадцать минут… полчаса, но свет в окне времянки так и не вспыхнул. На улице было пустынно и темно.

– Что они там, заснули? – разозлился Чувалов, когда терпение лопнуло. —Пойду проверю

–Вместе пойдем, – сказал Нестерюк. – Странно, исчезли, как в воду канули. Может их родители застукали, так пусть хоть водку возвратят. Они прошли к времянке с палисадником, огороженным штакетником. Возле открытой калитки не оказалось никакой злой собаки и это усилило их подозрения. В окнах времянки темно, за стенами – тихо. Костя потянул на себя за ручку дверь Заперта изнутри. Тогда он со злостью грохнул кулаком. В глубине послышалось какое-то движение и хриплый мужской голос спросил:

– Что надо? Не мешайте спать.

– Откройте!– не теряя надежды, взмолился Чувалов.– Здесь живут сестры Галя и Вера?

– Отродясъ, таких не было, и в селе нет сестер под такими именами, – отозвался мужчина, приоткрыв дверь на цепочке и с подозрением взирая на незнакомцев. Заросший щетиной с лихорадочным блеском в глазах, Костя подействовал на него, как красная ткань на разъяренного быка.