Александр Масалов - Журналюги и журналюшки

И вдруг хозяйка произнесла эдак мечтательно:

— Никогда не думала, что буду сидеть за одним столом с живым журналистом…

Журналист написал сомнительную статью.

То есть при беглом чтении ничего такого в ней не было, но любой читатель, хоть немного понимающий в местных раскладах, сразу понял бы тонкие намеки на толстые обстоятельства.

— Статья хорошая, — сказала редактор отдела. — Но редакторат это не пропустит…

— А ты подпиши, — предложил журналист. — Мне будет легче у замредактора получить визу «В набор!».

Редактор задумалась.

Закусила губу.

Потом решительно схватила авторучку, написала что-то в левом верхнем углу первой страницы и сунула рукопись обалдевшему автору.

— Не ожидал, — сказал журналист искренне. — Спасибо…

И только выйдя в коридор, он глянул на первую страницу.

Так было только одно слово — «если».

И — длинная, витиеватая роспись.

Несколько журналистов сидели в пресс-службе милиции и читали сводки за истекшие сутки.

Вдруг один громко возмутился:

— Нет, вы послушайте… Трое подростков, 16-ти и 17-ти лет, изнасиловали бабушку 1903 года рождения!

Все разом загалдели:

— Извращенцы!.. Козлиные хари!..Уроды!.. Что им, в городе блядей мало?!

Когда они немного успокоились, кто-то произнес:

— Ну, мужики, вы просто не врубились. Это не извращенцы, это — гурманы!

Одна журналистка пошла в главк делать материал о задержании большой партии оружия.

На следующий день с гордостью показывала фотографии, где, в частности, была запечатлена с гранатометом «Муха» в весьма воинственной позе.

— Оперы сказали, что я очень профессионально держу оружие, — похвасталась она. — Приглашали заходить…

Если верить снимку, гранатомет она держала под мышкой.

Ну как охотничий дробовик вовремя долгой прогулки в поисках дичи.

Всё, что корреспондент видит и слышит, находит отражение в его материалах.

Пусковым источником для написания статьи может стать фраза, случайно оброненная знакомым, и личные проблемы автора, и разговор в автобусе между двумя бабушками…

Как-то знакомые принялись выговаривать своему приятелю-журналисту, который был на именинах, внимательно слушал разговоры, а потом написал статью:

— Мы бы этого никогда для печати не рассказали! Это был частный разговор, в неформальной обстановке!

— Блин! — разозлился журналист. — А вы как будто не знаете, что корреспондент всегда занимается сбором информации? Предупреждать надо, что для печати, а что нет!

С тех пор так и повелось.

В середине разговора его знакомые прерывались, обалдело смотрели на журналиста и в один голос орали:

— Это — не для печати! Слышишь?!

В три часа ночи зазвонил телефон.

Журналист снял трубку.

На другом конце провода был сильно пьяный фотокор.

— Ты не знаешь, где живет такая-то? — осведомился фотокор и назвал фамилию одной корреспондентки.

— А тебе это на хрена знать? — буркнул журналист.

— Да ты понимаешь в чем дело…Сегодня военный округ пригласил журналистов на сдачу новых домов. Потом был банкет. Нас сейчас развозят по домам… А она лежит мертвая на заднем сидении, и мы никак не может узнать, где она живет!..

Журналист — золотое перо редакции и общепризнанный интеллектуал — зашел в секретариат.

Увидев его, ответственный секретарь оживился.

— Ну, слава Богу! Ты пришел!..

— А что случилось?

— Понимаешь, я в одном журнале интересный тест нашел. Ну, уже человек двадцать опросил. Получается, что у нас работают одни кретины, чей предел — улицу мести или пасти скот…

— Я тебе как-то говорил, что умный человек в газете работать не будет…

Ответственный секретарь замахал руками.

— Помню-помню… Можно я тебя протестирую?

— От меня не убудет.

— Только отвечать надо быстро, не задумываясь.

— Хорошо. Спрашивай.

Ответсек быстро зачитывал вопросы и записывал ответы.

Потом суммировал баллы, заглянул в таблицу, и лицо у него вытянулось.

— Ты, конечно, извини… Я знаю, что ты умный и талантливый…

— Короче!

— Если верить тесту, то ты — дебил с четко выраженным ассоциативным мышлением… Что-то с тестом не в порядке.

— Ничего, Игорек, — сказал журналист, поднимаясь из кресла. — Все в порядке. Если меня выгонят из газеты — устроюсь грузчиком…

Фотокор отправился на пресс-конференцию.

Встретил знакомого журналиста из городской газеты.

Знакомый попросил:

— Сделай снимок и для нас…

Вернувшись в редакцию, фотокор обошел всех, распираемый гордостью, — городская газета, самая крутая в то время, заказала ему снимок!

Когда фотография была опубликована, он носился с номером, как дурень с писаной торбой…

Восторг сошел на нет, когда по почте пришел гонорар: 4 рубля 75 копеек.

— Больше я им не одного снимка не дам! — обиделся фотокор.

А ему больше и не заказывали.

В газете было плохо с рекламой.

Редакторат организовал круглый стол с директорами наиболее крупных предприятий — по вопросам развития малого и среднего бизнеса в регионе…

Ну, для того, чтобы потом, в кулуарах, подкатиться:

— А не хотите ли вы разместит ьрекламу вашей уважаемой фирмы в нашей чудесной газете?

Предприниматели пришли.

Сели в конференц-зале, начали крыть по своему обыкновению высокие налоги, произвол чиновников…

В разгар бучи редактор дала команду девочкам из рекламного отдела:

— Несите кофе!..

Те поставили по чашке на блюдце перед каждым гостем и вышли в коридор.

Через минуту в коридор не вышла, а вылетела редактор.

Зашипела:

— Вы что сделали?

Девочки опешили.

— Кофе принесли. А что?

— Как принесли?

— Нормально принесли, как обычно…

— Вот об этом я и говорю. Вы принесли, поставили и вышли.

— А как надо было?

— Принести и поставить с легким поклоном.

Девочки переглянулись.

Наконец, одна сказала:

— Может, им еще и минет сделать?

Редактор, рассвирепев, заорала:

— Если прикажу — сделаешь!

Одна газета на четвертой полосе разместила рекламу крупного банка.

Рядом стоял материал отдела культуры — о балете.

И была фотография: плоскогрудая девочка в пачке крутила фуэте…

На следующий день из банка позвонили.

— Вы это что, нарочно сделали?!

— Что именно?

— Вы специально рядом с нашим материалом поставили фотографию балерины? Чтобы всем показать, что наш банк — такая же легковесная вертихвостка?!

Ну, блин, — почти по Фрейду…

Фотокор сильно пил.

На одежду денег никогда не оставалось.

В одних джинсах, разбитых кроссовках и застиранной маечке ходил лет пять или шесть.