Татьяна Попова - Короткие смешные рассказы о жизни

Видя, что намерения у гостей серьезные, старик опустил ружье. Переглянулся со старухой. Старуха опустила ухват.

– Где невеста? – повторил Зайцев.

Старик обмякшим голосом ответил:

– С пяхталкой которая.

Нина спрятала скалку за спину и смущенно отвела глаза.

Тишина.

– Тогда и сватовству время! – осмелился первым заговорить Пирожков. – Ваш товар – наш… товар тоже. Или как там? Короче, ваш выход, Василий! Вась…

И тут обнаружилась пропажа. Зайцев и Пирожков кинулись ощупывать солому.

– Кто ж из вас жаних? – с подозрением спросила старуха.

– Жених-то… – протянул Зайцев, заглядывая под сани.

– А жених-то у нас не смог! – легонько пнул его в бок Пирожков.

Зайцев поднял голову.

– Верно, не смог…

И, по обыкновению своему, они навешали Бубновым на уши столько лапши, да так смачно приправили укропчиком, петрушечкой, пережаренным лучком с морковкой, поперчили, посолили – все в меру и по вкусу. Получилось – пальчики оближешь. В общем, обошлись без жениха. Сватовство отмечали до самого утра.

А жених, отоспавшись в сугробе, встал и как ни в чем не бывало побрел домой. Маманя, до которой успели дойти слухи о помолвке, встретила его со слезами и поцелуями:

– Золотой мой! Драгоценный! Неужто дождалась?

Васюля выбрался из объятий.

– Чего меня ждать? Приду, не заплутаюсь.

– Да я про невесту, дурачок мой!

И рассказала, что слышала от людей. Васюля удивился, но радость разделил – больше не придется по вечерам таскаться в клуб.

– Вот так Овсень! – потом за чаем смеялась маманя. – У Макара Ухова сруб разобрали, дверь заложили. На работу в окошко выходил. У Мякишевых опять сани угнали. Дед с ранья ходит, ищет. Кой-как ходит. Видать, тоже овсенькал. У Кольки Зайцева корову украли…

Васюля поперхнулся.

– У Зайцева?

– Ага! Вот такие блины!

Прошу меня извинить за некую вульгарность, но все происходило именно так…

После окончания лекций часть студентов рванула к «Елочке». Это было непритязательное кафе, известное дешевизной своих блюд. Именно поэтому к осенним сумеркам от утреннего ассортимента мало чего оставалось. Иногородним – куда деваться? Да и размер стипендии не зашкаливал, чтобы быть привередливым.

Николай уныло пересчитал имевшуюся у него наличность: особо не разгуляешься. Пришлось довольствоваться одной порцией гуляша, скудно смотревшейся на тройном гарнире. В придачу к этому позднему часу в качестве гарнира оставалась лишь вялая тушеная капуста. Сойдет. Голод – лучший помощник аппетита.

Когда он подходил к ближайшему столику, то с удивлением обнаружил там свою сокурсницу Машу, которая брезгливо ковырялась вилкой в подобном же блюде. Странным было то, что она, городская студентка, позарилась на еду в этой кафешке, где только иногородние и транзитные питались за неимением вариантов.

– Ты это чего? Какими судьбами здесь оказалась? – выпалил он с ходу, усаживаясь напротив нее.

– А… – отмахнулась она вилкой. – Родичи смылись до завтра на дачу, сестрица с кавалером умчалась в кино, а готовить самой лень.

Наступила пауза, посвященная приему пищи. Хоть Маша начала кушать и до него, но тарелки опустели почти одновременно. За чаем завязалась неторопливая беседа обо всем понемножку. Разговор кончился тем, что Маша пригласила Кольку к себе.

– Посидим, музыку послушаем… – туманно объяснила она.

Новоявленный кавалер, которому общага была уже по горло, с радостью согласился.

Они пошли пешком – было не слишком далеко. Вот тут-то у Кольки и начались некоторые продвижения в желудке. Он будто внутренним ухом слышал громкие ругательства в животе. «Хорошо, что хоть не слышно на фоне городского транспорта, – подумал он про себя. – Это, наверно, капуста такую подлянку устроила».

К тому моменту, как они подошли к нужному дому, рев в его кишечнике будто затих, но… захотелось в одно место – срочно и без промедлений! «Как зайдем, первым делом – в толчок», – прикидывал Колька свой экспресс-план. Однако шустрая хозяйка безжалостно опрокинула его надежды.

Пока он, человек культурный, скидывал свою обувь, Маша рванула в туалет и дверца резво защелкнулась!

Смачно выругавшись про себя, он стал в нетерпении подпрыгивать у входа в заветное место. Хозяйка, не подозревавшая о его мучениях, расселась там основательно. Газы подпирали, требуя выхода, и он срочно предпринял другой вариант.

Колька прошмыгнул в темный зал, слабо освещаемый уличными фонарями и отделенный от прихожей стеклянной перегородкой. Тут же, не особо задумываясь, он громко испортил воздух… И не один раз.

Если при обычных жизненных обстоятельствах неприятный запах достаточно быстро рассеивался сам по себе, то в этот раз (чертова капуста!) – амбре стояло без движения. Не зажигая света, он разглядел в полутьме балконную дверь и сноровисто ее распахнул.

А толку-то… Современные балконы так плотно закупорены, что свежего воздуха – шиш! Колька подвигал взад-вперед балконной дверцей, рассчитывая создать вентиляцию, но жуткий запах будто и не собирался покидать помещение. «Сейчас из туалета выскочит Машка, принюхается, – какой облом!» – мысли подстегивали его опасения.

Наконец, чтобы хоть как-то ускорить проветривание комнаты, он снял с себя пиджак и начал шустро крутить его над головой. Карлсон своего рода. «Пусть хоть немного по квартире развеется…» – он настойчиво не ослаблял вращательных движений.

– Коль, ты где? – Услышанный окрик заставил его оцепенеть.

Маша, не увидев в прихожей своего попутчика и не разглядев его в темноте зала, сильно озадачилась.

– Я здесь! – был вынужден Николай подать голос. Она открыла разделяющую их стеклянную дверь.

– А что же ты здесь торчишь в темноте? – последовал резонный вопрос. Недолго думая, хозяйка включила свет.

Колька уж собирался ей чего-то наплести с три короба, как взгляд его тормознулся, а рот непроизвольно распахнулся…

На небольшом диванчике возле стены на него испуганно таращились два скукожившихся там человечка. Как он чуть позже узнал – младшая сестричка Маши и ее ухажер. Застывшая мимика их лиц была чрезвычайно выразительной.

Стоило мне закрыть глаза, как в голове со все нарастающим протяжным гулом в неописуемо дикой и преувеличенно пестрой кавалькаде начинали кружиться жуткие, сюрреалистические картины. Словно задремавший водитель, я вскидывал голову, выпучивал глаза и, поймав адреналиновую волну, вновь принимался за работу.

Я делал копию с репродукции картины Кандинского «Композиция 7» в подвале саратовского краеведческого музея.

Мишка бессовестно дрых среди листов оргалита, багетных рам, черепков с индоиранским орнаментом, пустых бутылок, арбузных корок и нижней челюсти первобытного кабана, доверху набитой окурками.