Алиса Альта - A.S.Y.L.U.M: пражские игры

– А что за записка?

– Это от Яна, касательно конюшни… Кажется, Бетси плохо переносит угольные подковы… И вот, я шёл в охотничий зал, нёс её в руках, потом мне понадобилось перенести кубки вашего в отца в другую комнату, потому что я увидел, что на них неправильно падает свет. Руки мои были заняты, поэтому я оставил её на столике и думал забрать попозже, а сейчас смотрю – и её нет…

– Да ладно, ладно, – перебил его Джозеф. – Ты лучше опиши, как она выглядела.

– Такой конвертик небольшой, лиловый… – замялся Старк. – Сверху сургучная печать с золотой крошкой.

– И с каких это пор мои конюхи шлют тебе письма в лиловых конвертах? – грозно спросил великий герцог. – Я, надеюсь, пока не настолько извращён, чтобы вводить подобные правила для ведения деловой корреспонденции.

– Просто Ян очень любит Бетси…

– Она, небось, была ещё и надушена?

– Возможно, мессир, я не помню, – пролепетал дворецкий.

– Ах так, старый развратник! – в негодовании воскликнул великий герцог. – Я знаю: тебе опять писала эта женщина! Ну же, признавайся!

– Я не знаю, мессир, – жалобно захныкал Старк.

– Ах, вот как! Опять шашни за моей спиной! Эта профурсетка опять возомнила из себя невесть что! – разошёлся помещик, ударяя кулаком по раме, где висела чудная картина Лоррена. – Если она ещё раз напишет сюда, я велю своим людям поджечь её дом. Ты мой и только мой.

И Джозеф направился в свою спальню, неуклюже пиная попадавшиеся по пути предметы. Старк плёлся за ним, лепеча какие-то оправдания в свой адрес. То и дело доносилось «я не знал», «это в последний раз» и «она сама».

– Стой-ка! – резко остановился сумасброд, не дойдя и до середины коридора. – А и правда, куда могла запропаститься записка? В это время суток слугам нечего здесь делать… Да и зачем им твои любовные послания? Если я узнаю, что это Инта с её любопытными ручонками…

– Даже не знаю, мессир, Инте было сделано строгое предупреждение, так что я не думаю, что это она… Мамзель Кассандру ведь никто не сопровождал на обратном пути, ваше высочество? – побледнел Старк.

– Я в растерянности забыл позвонить, чтобы её сопроводили до дверей. Во сколько она уехала? От меня она ушла где-то в полчетвёртого.

– У кареты она появилась в четыре двадцать, ваше высочество.

Джозеф начал тяжело дышать. Он обернулся к дворецкому и выдал всё, что думает по поводу Министерства и его усато-хвостатых работников, о современных нравах и о расстановке политических сил на мировой арене в целом. Мы не будем приводить тут эту речь, дабы не травмировать мягкую психику читателя.

Старк сразу же побежал за стаканом холодной воды, и когда она вся оказалась на голове помещика, тот решил, что пора приступать к более целенаправленным действиям.

– Нужно пройтись по замку и посмотреть, не прибрала ли к рукам эта… ещё что-нибудь. Я знаю, Старк, что некрасиво употреблять уничижительные слова по отношению к прекрасному полу, так что поправляй меня каждый раз, когда заметишь попытки моего подсознания вырваться наружу.

– Пани Лански не профурсетка, – исподлобья заметил дворецкий.

– На неё вето не распространяется! – яростно блеснул глазами Джозеф. – Это не женщина, это какое-то настырное исчадие ада.

Старк кинул клич, и слуги принялись обшаривать каждый закоулок замка, пытаясь заметить любые несоответствия. Через несколько часов управляющий держал отчёт перед Джозефом в его кабинете.

– Сложно проследить, мессир, – растерянно развёл руками бедняга. – Замок-то большой, каждую мелочь не упомнишь! Единственное: я не нашёл тетрадку, где была родословная Тобиора. Я её в последний раз видел в библиотеке, положил на полку, пока проверял, хорошо ли закрываются окна. Только ведь я мог её потом забрать и в другое место отнести, не помню уже, старый стал.

– Хм. Если вдруг ей удалось унести это с собой, то Бог с ней. Наверняка её ждёт уйма счастливых минут за изучением прародителей Тоби.

– Ах, ну конечно! Как же это я, старый болван, забыл! – воскликнул Старк, хлопая себя рукой по лбу. – Позавчера я где-то выронил блокнот с записями о приёме лекарств. То ли в кабинете вашего батюшки, то ли в охотничьей зале. Но ни там, ни там он мне не попадался.

– Что за блокнот?

– Помните, там были записаны все экспериментальные лекарства, что вы принимали этой осенью. Акнемедазол, мазь Честера Смита, ультракарнезин…

– Может быть, – вздохнул помещик. – Что же, невелика потеря. Скажи Аманде, чтобы приготовила кровать. Вряд ли у меня получится хорошенько поспать, но – кто знает? – вдруг на меня в постели свалится люстра, и тогда меня посетит озарение… Эй, что это ты уставился на меня, будто призрака увидел?

– С-скажите, в-ваше в-высочество. Мне кажется, или медальон из Пакистана уже не имеет ч-чести украшать ваш кабинет?

Джозеф резко распотрошил бумаги, захламлявшие стол. На пол полетели печати, статуэтки и письменные принадлежности – медальона среди вещей не оказалось.

– Взорву к чертям собачьим эту лужу, – медленно проговорил он, закусив от ярости губу.

Несколько минут великий герцог молчал, нервически сжимая кулаки.

– Да не расстраивайтесь вы так, ваше высочество. Подумаешь медальон. Да ничего не значит этот медальон. В аду ему гореть, медальону этому.

– В аду мы будем все гореть рано или поздно, дорогой Старк, – заметил великий герцог, хмуро глядя в окно. – Этот медальон действительно ничего не значит. Я купил его на обратной дороге после встречи с руководителями «Альсамы». Путь мой пролегал через людный базар, и какая-то старая женщина, сморщенная, как курага, решила не давать мне проходу, пока я не куплю его… Я решил приобрести эту милую безделушку на память о нашей встрече и заплатил ей в пять раз дороже, чем она того стоила.

– Так ведь раз дело так и обстоит, то нет нужды ли переживать из-за…

– Скверно, Старк, очень скверно! Это медальон ручной работы, и узорная сетка на его поверхности характерна лишь для пары-тройки деревень в этой области. Если выйдут на след… Чудовищно, абсолютно чудовищно. Вот и делай после этого добрые дела.

Дворецкий только молча вздохнул, так как ещё не придумал довода, который мог бы обнадёжить великого герцога.

– А не хранили ли вы чего-нибудь внутри, мессир? Мне кажется, медальон был с секретом…

– Вряд ли, – отмахнулся Джозеф. – Не такой же я болван, чтобы важные вещи в медальонах хранить.

Несколько минут они сидели молча. Аристократ теребил в руках ножик для открывания корреспонденции.

– А хотя… Припоминаю, что на обратном пути, чтобы занять себя в поезде, рисовал на бумаге какие-то каракули, дабы отвлечься. Если я не выбросил листок по дороге, то, должно быть, положил его в медальон. В любом случае, это неважно. Дело приобретает дурной оборот.