Алиса Альта - A.S.Y.L.U.M: пражские игры

– И чего вы ждёте от меня? – тихо проговорил великий герцог, поднимая голову. – Что я так ничтожно глупо выдам себя реакцией? Я вложил в этот план слишком много душевных сил, чтобы попасть впросак из-за нелепых эмоций. Вы подсылали мне самых красивых женщин, ошибочно решив, что я буду более откровенен во время интимной беседы. Думаете, я не заметил всех этих прелестных ночных бабочек, облипающих меня при первой возможности, словно я единственный огонёк в их беспросветной жизни? Говорите, что угодно, я буду молчать.

От досады Кассандра закусила губу. Растерявшись, она лихорадочно соображала, что делать дальше. Девушка попробовала ухватиться за последнюю соломинку.

– Вы не понимаете, какой опасности подвергаете вашу семью…

– Ах, оставьте эти демагогические бредни! Всё равно вам меня не разубедить. Явись ко мне сам Иисус с неба и возвести, что деятельность моя – вреднее саммитов СШЕ, я бы и ему отказал.

– С моей стороны, разумеется, было бы слишком самонадеянно стараться превзойти Господа нашего в авторитете, – вздохнула Кассандра.

Великий герцог впился в девушку стальным взглядом и начал демонстративно барабанить по столу кончиками пальцев.

– Вы, надеюсь, уже отошли от шока, вызванного чрезмерной общительностью Тоби? Или вы всё-таки собираетесь превратить Адуан в санаторий для лечения психических расстройств?

– Не помешало бы, – пробормотала девушка и громко чихнула.

– Жаль, конечно, что вы так настаиваете на том, чтобы сейчас же покинуть мой кабинет, но удерживать вас было бы в высшей степе

ни негостеприимно.

– — Я? Нисколько…

– Очень, очень жаль. Что же, до свидания.

Девушка понуро встала и вяло попрощалась с помещиком. Она почти уже было скрылась в проёме, как резко обернулась и опёрлась правым локтём о дверной косяк.

– Кстати, ваше высочество, известно ли вам, что я питаю особую слабость к институту страхования?

– Нет, неизвестно, – сказал несколько встревоженный Джозеф.

– Всё-таки есть особая прелесть в том, что старый товарищ в лице доброго страховщика придёт в сложную минуту, когда все друзья отвернутся, и скрасит твои страдания по тройному тарифу…

– Положим.

– Питая некую зависть к достопочтимой Дженнифер Лопасть (вы, как любитель ретро, должны помнить её имя) из-за отсутствия столь выдающихся достоинств, я всё-таки вдохновилась её примером и решила застраховать свою жизнь, а также своё физическое благополучие от некоторых рисков…

– Я рад за вас. Весьма благоразумное решение.

– Вы же знаете фонд достопочтимого Фрэнсиса Маккоя?

– Допустим, – ответил великий герцог, передёрнувшись, словно от зубной боли.

– Сэр Фрэнсис – чудесный человек.

– Просто замечательный.

– Все так считают. Светило лондонской науки. Лучший ум Великобритании!

– Безусловно, – заметил аристократ, с трудом прокашлявшись.

– Однако мне кажется, что цели и задачи данного фонда должны вызывать у вас некоторое внутренне отторжение.

– Нисколько, – процедил сквозь зубы помещик. Взгляд его стал чернее ночи.

– Ну и замечательно. А то ведь вас могло бы и огорчить, что, в случае моей смерти и-или серьёзной физической травмы в ближайшие четыре года, в действие вступает страховка «Х+»…

– Могло бы. Я, знаете, обожаю окружающих людей.

– Вот именно. Вы же знаете, что бедняге Маккою не дают развернуться по полной программе некоторые очень глупые препоны Европейской ассоциации запретов. Знаете, у нашего министра такие связи… В случае загадочной смерти кого-нибудь, непосредственно связанного с вашим делом, он обещал поставить на уши всех и вся, использовать всё своё влияние – что, конечно, будет стоить колоссальных усилий, денег, а, возможно, и репутации – чтобы эти вот глупые запреты для милого Фрэнки снять. Спасибо моему дорогому шефу, он умеет ценить сотрудников.

Помещик промолчал, однако по его нервно сцепленным рукам и отчаянному взгляду могло показаться, что его совсем не радует перспектива развития британской науки под руководством «милого Фрэнки».

– Ну и чудненько! – воскликнула Кассандра, с удовольствием проследив за реакцией великого герцога. – Окажите любезность, замените, пожалуйста, повозку, которая должна доставить меня на форпост. У меня ужасная аллергия на подпиленные рессоры. Кстати, можете дать выходной вашим мальчикам. Следить за мной совершенно бессмысленно: я с радостью сообщу вашему высочеству любую информацию по поводу моей личности.

Кулаки аристократа стиснулись от едва сдерживаемой ярости. Развернувшись на пятках и высоко задрав подбородок, гостья гордо покинула кабинет.

Когда Кассандра (а мы будем продолжать называть её именем, данным помещиком) вернулась домой, солнце едва протиснуло свои лучи сквозь утреннюю пелену. Едва перебирая ногами от усталости, она кинулась в мягкие объятия дивана, мгновенно позабыв обо всех событиях прошедшего дня.

Дом, снимаемый для министерских нужд, имел один существенный недостаток: он был слишком технологичен. Таким образом, как только девушка переступала порог гостиной, на охоту по её голову выходил один из вездесущих начальников.

– Привет, кукумбричек!

Из ниоткуда, как будто из воздуха появился голубоватый экран и завис в пространстве. По ту сторону Кассандру внимательно изучали весёлые глаза её непосредственной начальницы.

– Здравствуйте, – вяло пошевелила губами брюнетка.

– Ну, давай, рассказывай, как там? Мы тут с отделом ночь не спим, всё делаем ставки.

– Моя поездка прошла скорее продуктно, чем непродуктно… – еле выговорила девушка, балансируя на грани между сном и явью.

– Вот чёрт! – расстроилась блондинка. – Я-то спорила, что ты промахнёшься по всем показателям! Ничего, эти двадцать пять евро ты мне возместишь в качестве компенсации позора перед подчинёнными. Ладно. Поведай же старой доброй тётке Элен Аримат, что у тебя там.

– Можно я посплю некоторое время? Мозг совсем отказывается функционировать…

– Можно.

– Спасибо.

– Приступай к рассказу.

Некоторое время Кассандра сидела, упёршись локтями в колени и водрузив голову на сцепленные ладони, силясь прийти в себя. По ту сторону экрана выглядывали любопытные рожицы.

– Сделай инъекцию «мига», хоть взбодришься! – нетерпеливо встряла Венера Милович, миловидная шатенка, считавшая своим первостепенным долгом дарить отделу любовь и добро, что порою плохо сказывалось на её служебных успехах.

– В общем, так, – сосредоточенно начала девушка, поднимая голову. – Ту многообещающую линию, что я нащупала в первый раз, разработать не удалось. Герцог захлопнулся, словно ракушка, отказался со мной разговаривать и выдворил из кабинета. Зато я стащила всё, что плохо лежало. Не подумайте обо мне плохо: такие экзерсисы мне совершенно не свойственны.