Сергей Самсошко - Влажная цитата

Всё думаю, почему заядлые курильщики, люди, скажем так, в возрасте, курят такие тоненькие сигареты. Насколько я правильно понимаю, они просто боятся за свои болячки. Боятся, что завтра им дышать будет нечем. А мне, если честно, просто не хочется покупать сигареты. Мне, если подумать, уже надоело тратить на это деньги. Кстати, деньги, которые я до сих пор не заработал.

Вот, такая вот судьба у писателя, сначала трудишься, а уже потом, зарабатываешь. Иначе не предусмотрено, ведь издательства, они сотрудничают с авторами, а не нанимают их на работу. Работают они со специалистами, с редакторами и прочими корректорами и дизайнерами. А простой автор чем может быть полезен, если не тем, чтобы продать своё эксклюзивное право на произведение. Так все и поступают. И все писатели живут исключительно на роялти. То есть, это значит, что объём гонорара зависит оттого, сколько продалось экземпляров за тот период времени, с какого книга опубликовалась. Хотя, я раньше думал, что там их за свой счёт издают. Но в итоге, так и получается, что издают автора за свой счёт, просто некоторые становятся популярными и быстро раскупаются в магазинах, а некоторые тоже становятся популярными, но не так быстро, как им этого бы хотелось. Стало быть и справедливость и равновесие, всё-таки, существует.

Мне лишь любопытно, как быстро я начну набирать обороты своей популярности, и, что, в итоге, получится из моего творческого ремесла. Интересно, как быстро я об этом узнавать буду. Жаль только, что никто из моих близких родственников, кроме, возможно, отца, никогда не узнает о моём успехе в творческой деятельности.

Михаил Жванецкий писал о том, сколько лет творческой работы он проделал, правда, там неизвестно, когда именно он это написал, но цифра там была впечатляющая, более тридцати пяти лет. А сколько я этим занимаюсь? Всего пять. То есть, мне до абсолютной славы и успеха, как минимум, ещё три десятка надо пахать на литературном поприще.

Конечно, глядя на врачей, на то, как они бегают по отделению, решают какие-то вопросы с больничными листами, и, если честно, я заметил, что им бывает скучно заниматься своей профессией. Возможно, любой нормальный человек сказал бы мне, нечто вроде, если бы моя работа была такой же красивой, как работа писателя, то я бы посвятил ей всю жизнь, и занимался бы с тем же удовольствием, с каким делают это все писатели на свете. Хотя, за всех я не отвечаю. Думаю, что, как минимум, находятся пару – тройку авторов, которые не совсем справляются с творческой работой. А у меня, почему-то, это весьма легко получается.

Вот, я за день, не напрягаясь, выдаю половину авторского листа творческой работы, творческого текста. Откровенно говоря, я люблю писать о самом процессе творчества, который всегда меня завораживал, в то время, как бывают такие, которых наоборот, творческая деятельность отпугивает. Мне кажется, что для этого не только необходимо иметь талант, но и способность раскрыть его, обуздать его, подчинить своим прихотям и, пусть даже малым возможностям реализации. Нет ничего хуже, чем писать в стол, чтобы добиваться совершенства текста, или нечто вроде того. Совершенство и так недостижимо. Значит, и добиваться его необходимо совсем иным путём. То есть, публиковать обязательно, а совершенствовать талант нужно в процессе создания новых произведений. И кто мне скажет в этом отношении, что я не прав? Любой, даже самый непросвещённый писатель знает, что работа в стол приводит к увяданию, к падению, к загниванию таланта. Вот, именно поэтому, любой уважающий себя мыслитель и автор литературного произведения будет биться за то, чтобы его публиковали, содержали, чтобы о нём рассказывали другим. Возможно, поэтому, я не стесняюсь брать ни у кого денег на свою творческую активность. Всем и так понятно, если мы говорим о людях с глазами, ушами и способностью, пусть даже к маленькому анализу, что писателю, пока он пишет и приобретает громкое имя, необходимо на что-то жить.

Признаюсь, конечно, не без греха, что я не раз менял творческую работу на обыкновенную, и делал этот столько раз на протяжении всех этих пяти лет, которые, я надеюсь, далеко не конец моей творческой деятельности, я не искал, но мне предлагали работу. Иногда, просто, чтобы не давать денег на жильё и питание. Самая огромная проблема всякого писателя, который потратил последние активы, чтобы побыстрей создать себе имя, самая огромная проблема это жильё и питание. Я уже не говорю обо всех этих прописках, когда тебе стыдно становится показать документ или паспорт, просто потому, что формально там ничего хорошего не написано.

Вот и ещё одного пациента увезли из нашей палаты. Точнее, это не моя личная палата, но я так выразился, чтобы было понятно, что в ней ещё, пока, лежу и я. Хотя, завтра меня переведут в другое отделение. А куда этого-то увезли, я уже не стану интересоваться. Сказать, что его выписать хотели, это вряд ли, потому, что он ещё не достаточно выздоровел. Но его повезли, наверное, по своим каким-то предубеждениям. Так, например, с утра одного тоже перевели в другое отделение. Стало быть, и этого по тем же самым соображениям. То есть, лечить его будут совсем в другом месте, как и меня завтра. Но сегодня я всё ещё здесь, поэтому приходится ждать моей последней капельницы, которую обязательно запланируют после ужина.

Так хотел сладкого всё это время, и вот, напросился на вали с шоколадной начинкой. Угостили, спросив, буду ли я вафли. А я ответил, что с удовольствием. Не том дело, что мне есть нечего, просто в магазин нет возможности сходить. Такая же история была и с сигаретами, но они у меня закончились, и я принял решение больше никогда их не покупать. Всё-таки, после больницы я начал хорошо чувствовать запахи и вкусы. А это гораздо дороже, чем всю жизнь травить себя сигаретным дымом.

Раньше я никогда не замечал, что табачный дым притупляет и вкусы и запахи, а теперь особенно остро это заметил. Стало быть, лучше будет, если перестать курить, и забыть про эту вредную привычку на всю оставшуюся жизнь. И никогда об этом не пожалеть. И никогда об этом не вспомнить. Жить, ведь, хочется долго и счастливо, как и все нормальным людям. А значит, стоит отказаться от курения, чтобы там ни говорили другие, которые считают иначе. У курящего человека, всё-таки, жалкий вид, и слабое зрение. Он из-за табачного дыма ничего не видит. Дым глаза застилает, что называется, и прятаться ни от кого не приходится, и от меня самого перестало пахнуть табаком, который далеко не всем приятен. А кому он может быть приятен? Только тем, кто курит. Вот, и мне перестал быть приятен запах табака от другого человека. И я теперь смогу ходить в горы, когда появится для этого финансовая возможность и свободное от работы время.