Владимир Титов - Одна нога здесь… Книга третья

Хиро немедля выглянул из-за укрытия и поддержал высокородную племянницу:

– Именно это я и хотел предложить Светлейшему Государю! Если Хатэтуримо совершит какой-нибудь подвиг во славу Священной Земли Ниппон, то его можно будет наградить высоким чином. И тогда уже не зазорно будет оженить его на Митикоси. Наоборот, императорской фамилии от этого будет только почет! Как же – родство с героем!

Император задумчиво пожевал ус, а потом прищурился и спросил у советника:

– И что бы это мог быть за подвиг?

Хиро быстро просеменил к нему и что-то зашептал на ухо. Судя по тому, как изумленно взлетели брови Государя, затеивалось нечто нешуточное. От нехорошего предчувствия у меня забулькало в животе, но страсти в Зале были так накалены, что на это никто не обратил внимания. О чем они там шушукаются? Что готовят? Я должен убить дракона? Или собрать со дна морского рассыпавшуюся нитку жемчуга, утерянную ещё прабабкой Императора? В одиночку завоевать для Ниппон ещё какой-нибудь остров?

Государь, дослушав советника, чуть не топнул ногой:

– Да вы что с моей племянницей, сговорились что ли? И способ в произвести в благородные чины простого самурая у вас есть, и подвиг наготове!

По тем взглядам, которыми быстро обменялись Мити и Хиро, я понял, что Император попал в точку. Так вот кто этот таинственный сильный покровитель, о котором говорила моя любимая!

Государь махнул на горе-заговорщиков рукой и уставился на меня, сурово буравя глазами насквозь.

– Самурай! – донеслось до моего слуха, – Клянусь Микэну-но Микото 21 21 «Бог-Правитель Священной Пищи» (яп.). , если ты совершишь такой подвиг, то я, видя, что ты достоин такого сокровища, как Митикоси, отдам её тебе в жены. Она моя самая любимая племянница и мне как дочь. Ты же будешь тогда мне как сын! Иди же в отцовские объятья!

Император распахнул руки и… заплакал от невысказанных чувств. Я подтянул повыше свои хакама 22 22 Широкие самурайские штаны. , кинулся к нему, прильнув к груди, и безудержно рыдая от охватившего меня счастья. Следом за мной тонко заплакала Митикоси, тоже прильнув к дядюшке. Тотчас же зарыдал советник Хиро, утирая ручьи слез краем балдахина. К нему присоединились и двое самураев охраны, заливаясь в голос – ведь нечасто увидишь, как сам Божественный Государь обнимает такого же простого воина как они, словно равного! Служанка, принесшая Императору чашку саке, при виде зрелища, представшего её глазам, не смогла удержать слез, хотя, по моему, она совершенно не поняла отчего это мы так убиваемся.

Вдоволь наплакавшись, Государь вернулся на своё место под промокший балдахин, и, махнув веером, осевшим от слез голосом молвил:

– Иди же и выполни все!

Снова зарыдала Мити, бросаясь мне на шею, целуя и называя тысячей ласковых имен. Заплакал и советник, опять схватившись за край балдахина. Император долго крепился, но и он вскоре зашмыгал носом. Самураи на входе дружно поддержали государя, заливая солеными ручьями свои парадные панцири.

– Возвращайтесь скорее, господин! – надрывалась моя милая.

– Мы будем ждать тебя! – бормотал прямо в балдахин советник.

– Вся Ниппон будет встречать тебя с цветами! – с надрывом вторил ему Господин.

И даже охранники, которым в присутствии Императора говорить не полагалось, всем своим видом показывали, что они – со мной!

– Поспешу же! – много раз отвечал я всем, не скрывая слез.

Государь по деловому глянул на стоящие подле его трона солнечные часы и молвил:

– Если и впрямь поспешишь, то ещё можешь успеть на корабль, который отправляется в Чхон. Оттуда тебе будет гораздо удобнее добираться.

Я поклонился, и пятясь задом, двинулся в сторону выхода, но вдруг остановился как вкопанный. Удобнее добираться КУДА? Ведь о самом подвиге мне так и не сказали! Все вперили на меня недоуменные взгляды, разом перестав рыдать. Государь первым сообразил в чем дело:

– А, подвиг?! Вот что я тебе скажу, сын Осаки. Проклятый Богами узурпатор Ису. Это из-за него тебе придётся теперь отправляться в этакую даль. Ты, должно быть, не помнишь правления Ису?

Я кивнул головой. Мне было три года, когда принц Омоко-тоичи, сын свергнутого Государя, и сам будущий Государь, поднял в стране мятеж. Узурпатор Ису правил жестоко, попирая все законы, народ ненавидел тирана и с готовностью восстал против него. Отец рассказывал мне, как они сражались с Ису, выбивая отовсюду его отряды. В конце-концов, узурпатора заперли в горах Уморими. С ним оставались только наемники из Чхон, потому-то эта битва и была впоследствии названа «Чхонской кампанией». Чхонцы полегли все, до последнего защищая тело убитого Ису, и Ниппон обрела своего настоящего правителя из рода Осиямоти…

– Чтобы укрепить своё шаткое положение, – продолжал тем временем Государь, – негодяй Ису рассылал во все стороны щедрые подарки, заручаясь дружбой соседей. И в этом он не знал удержу, разоряя казну. Хань, Вьет, Тэн Гу, Мэн Гу, Чхон – все получили целые обозы сокровищ нашей Империи. Даже далекий Хинд, и тот был не забыт, хотя, казалось бы, Хинд-то ему зачем? Ведь далеко же! Большую часть этих подарков мы сумели вернуть назад, но что-то, увы, пропало бесследно. На утраченные сокровища мы давно махнули рукой, но… Одно из них, как недавно выяснилось, просто необходимо вернуть, невзирая ни на какие трудности. Это Нефритовое Зеркало.

Пока Император говорил, я кивал головой, ибо все это знал. Но когда прозвучало название сокровища, за которым меня отправляли, я осекся. Нефритовое Зеркало?! То самое, в которое смотрелась сама Сусэри-бимэ 23 23 Богиня, чье имя означает «Дева Ярая Богиня» (яп.). !

– Нам известно о нем совсем немногое – Ису отдал его князю какого-то варварского государства, лежащего где-то далеко на северо-западе. Живут там эмиси 24 24 Буквально – «волосатые люди» (яп.). . Главный город именуется Син-Бао-Го-Ро-Си-Ку. Жрецы сказали, что их посетило видение, будто Зеркалом попытаются воспользоваться во имя Зла. Прежде мы бы не стали его искать, уж больно далек и труден путь к варварам, но в этом случае нам необходим герой, который спасет святыню от осквернения…

Я молча поклонился Государю в знак того, что все понял. Потом повернулся к любимой и простился с ней, не стесняясь того, что это происходит не где-нибудь в саду, среди расцветших сакур, или среди опавших по осени желтых трав, а в Большой Приемной Зале, на виду у двух самых могущественных людей Империи.

– Держи мои дзори под своей кроватью, – сказал я.

– Я очень хочу зачернить зубы 25 25 Замужние женщины покрывают зубы черным лаком (яп.). для тебя, – ответила Митикоси.

На прощание я прошептал ей хайку, только что родившуюся у меня в душе: