Владимир Титов - Одна нога здесь… Книга третья

– Батюшка умер восемь лет назад, – произнес я, стараясь, чтобы голос мой звучал ровно. – Старые раны…

– Храбрый воин был. Осаки, Осаки… – Государь обернулся к Хиро. – Запиши, чтобы я помянул сегодня самурая Осаки, моего сподвижника, когда буду молится в Храме Предков.

Советник спешно черкнул что-то кисточкой на листе.

– Говори, – разрешил Император, махнув веером в мою сторону, – чего ты хочешь?

Только теперь я с необычайной ясностью осознал, что здесь и сейчас, в этот вот самый миг решается моя судьба. Одно слово государя, и я буду либо навек осчастливлен, либо голова, некогда принадлежавшая бедному Хатэ, сыну бравого Осаки, покатится с плеч долой. Язык отказывался мне повиноваться.

– Я… – только и смог выдавить я из себя.

И тут в Залу ворвалась Митикоси! Следом за ней вбежали охранники, но тут же, сообразив где они находятся, почтительно согнулись в три погибели, и в таком вот положении отрапортовали:

– Госпожа без разрешения ворвалась! Нас и слушать не стала…

Император движением веера приказал им встать с этой стороны входа. Митикоси же, воскликнув «Вот ты где!», бросилась ко мне и встала рядом на колени. Поклонившись Государю, она затараторила, не давая никому вставить ни слова:

– Милый дядюшка (услышав такое обращение к Священной особое Императора, я уже был на грани обморока!), ты вот что хочешь делай, но ты меня знаешь, а мы с Хатэтуримо давно (ну, я бы сказал, относительно давно) и крепко (а вот это правда!) любим друг друга, и решили пожениться (впрямую мы этот вопрос не обсуждали, но…)! Пусть он и простой неродовитый самурай, мне это безразлично, и я прошу тебя, заклинаю всеми Оо-камудзуми-но Микото 19 19 «Великие Божественные Боги-Духи» (яп.). , не откажи нам в твоем высочайшем разрешении стать на веки мужем и женой!

Все это моя несравненная Митикоси выпалила на одном дыхании и без запинки, словно давным-давно выучила свою просьбу. После этих слов Император вскочил, опрокинув балдахин, и явил нам, простым просителям, своё Божественное лицо, искаженное яростью.

– Что?! – вскричал он, словно прогремел гром в небесах, и мы спешно пригнулись, подобно рисовым побегам, склоняемым сильным ветром. – Моя племянница замуж за безродного вояку?!

– Если не разрешись, – сразу предупредила его Митикоси, явно испугавшись его гнева куда меньше чем я, – то я умру!

Под эти её слова снова гулко опрокинулся балдахин, выпавший из рук Хиро, безуспешно пытавшегося водрузить конструкцию на место. Государь зарычал, словно раненный тигр, сжимая и разжимая кулаки, потом обратился лицом ко мне и, бешено вращая глазами, почище чем мы с Ибонаки, спросил, а точнее проорал:

– Да как ты смел?!

Митикоси, моя верная Мити, не вставая с колен, влезла между нами, и закрыла меня, широко разведя руки:

– Мы оба!

– Если бы ты сам хоть полслова обмолвился об этом, – ругался через её голову Государь, – я велел бы изрубить тебя на мелкие кусочки, а потом бросил бы их тиграм! Благодари Митикоси, что она сказала это первой!

– Благодарю тебя, Митикоси, – послушно молвил я.

Хиро тем временем при помощи самураев охраны сумел установить балдахин, и теперь тяжело отдувался, явно отлынивая от своих прямых обязанностей, то есть, избегая давать Государю советы. Тот пару раз метнул вопрошающий взгляд в его сторону, но ответа не дождался.

– Митикоси, ведь ты моя самая любимая племянница, как ты могла так поступить со своим дядюшкой?..

– Если любимая, то ты должен уважать мои чувства! – запальчиво возразила моя любимая, и я поспешно втянул голову в плечи, ожидая новой вспышки высочайшего гнева. Ведь Император никому ничего не должен!

– Но за тебя сватался чхонский князь Квон Дун, что же теперь ему отказать? Это же война! – заломил руки Государь.

При слове «война» молодые самураи тут же напыжились, горделиво выпятив парадные панцири, прямо хоть сейчас на картинку, а вот Хиро трусливо съежился, совсем как я. Отец рассказывал мне о большой войне, той самой знаменитой Чхонской кампании. Ничего хорошего. Кровь, увечья, смерть друзей, смерть врагов, таких же людей, как и твои друзья… Почести будут потом, если конечно будет кому их воздавать. Я знаю, мысли недостойные наследственного воина, тем более уже поучаствовавшего в приграничных стычках. Но, это – правда о войне…

– Этому Квону больше нравится Нимикоту, вот пусть её и увозит в свой дурацкий Чхон! – предложила Митикоси.

– Твоя сестра Нимикоту должна выйти за Юй-Бэ из Чжур-Чжень, – растерянно ответил Император. – Как с ним быть?

– Ему отдать Иринаки, они друг на дружку похожи! – Митикоси не собиралась сдаваться. Так они перебрали всех многочисленных племянниц Государя, пока не выяснилось, что один из принцев все же остается без пары.

– Сю. Как там его полный титул? Сиятельный Повелитель Тигров, Божественный Сю! Что с ним?

Я видел этого Сю, владыку государства Вьет, когда он навещал Государя. Среди своего народа он считается рослым парнем, но если его поставить рядом с Митикоси, «сиятельный тигр» вполне спокойно пройдет у нее подмышкой. Моя любимая так и заявила:

– Да он же совсем коротышка!

– Это ещё не повод, чтобы отказывать уважаемому принцу Сю! – назидательно молвил Император. – Если ему так и сказать – опять же война…

Митикоси смолчала, видимо, исчерпав запас своих доводов, но вмешался советник Хиро. Учтиво поклонившись, старый лис выдал такое, отчего волосы на моей голове встали дыбом:

– А пускай будет война!

И это сказал Хиро? Самый отъявленный миротворец Хиро, который жалел выделить лишний бу 20 20 Старинная денежная единица (яп.). на военные расходы? Тот самый Хиро, которого и в лицо, и за глаза называют «Давайте-Жить-Дружно»? Даже Государь, в запале уже вознесший руки вверх, дабы обрушить на наши головы какую-то речь, пораженно замер. Хиро говорит о войне! Уж не перевернулся ли мир вверх ногами?!

– Ну, в смысле пусть будет война, ведь её все равно не будет, – пояснил он свою мысль, испугавшись нашей реакции. – Этот жалкий никчемный Вьет никогда не посмеет на нас напасть. Побренчат оружием, и успокоятся.

И действительно, какому Вьету воевать против Ниппон?! Император кивнул головой в знак согласия, и смилостивился.

– Ну, – сказал он, – за этого Сю я и сам бы не хотел тебя отдавать. Неказист, право слово. Но за сына Осаки я тоже тебя выдать не могу…

– Умру! – напомнила Митикоси.

– Но ведь он не ровня тебе! Он же простой самурай! – Император гневно ходил взад-вперед, явно не зная, что предпринять. Хиро спрятался за балдахином и носу оттуда не казал.

– А можно его повысить в звании, приблизить к трону, сделать его важным чиновником! Ведь что-нибудь можно придумать! – Мити не собиралась сдаваться.