Шмиэл Сандлер - Свадьба в Шаартузе

© Шмиэл Сандлер, 2020

ISBN 978-5-0051-3152-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ежевечерние словесные перепалки с женой служили Семену Аркадьевичу Сирканисову интеллектуальной разминкой перед долгими философскими размышлениями.

Сегодня по графику им обсуждалась тема:

«Извечное единоборство мужчины и женщины на фоне диалектических игр природы»

Тема, как казалось ему, могла представить интерес для широкой аудитории и он подумывал развить ее в небольшом эссе: «Женщина крупным планом».

Семен Аркадьевич хотел сделать нечто весомое в науке и шел к этой цели с завидным упорством. Окончив столичный университет, через дядю своей супруги, он устроился на кафедру физики в технологический институт.

Занятый своими мыслями Семен Аркадьевич с прохладцей относился к работе, однако студентам нравилось критическое отношение к науке и любое его суждение они встречали бурными аплодисментами.

Прежде чем взяться за исследование в области теоретической физики, Сирканисов завел связи в научных и околонаучных кругах, затем спонтанно, как выразился один близкий ему доцент, вышел на открытие мирового масштаба.

Идея учёного была смелой и неожиданной: в своей диссертации Семен Аркадьевич начисто отрицал земное тяготение:

«Его нет, – утверждал он, – просто существует некое атмосферное давление, которое мы, благодаря заблуждению Исаака Ньютона, принимаем за тяготение»

Столь дерзкое предположение, вызвало сильнейшее возбуждение в академических кругах республики. Все поздравляли диссертанта с выдвижением смелой гипотезы, интересуясь, как это он дошел до столь гениального озарения:

– Путем поиска и эксперимента, – скромно отвечал диссертант, – ведь если предмет падает на землю, – думал я, – значит, он подвергается либо притяжению снизу (по этому пути, кстати, пошел Ньютон), либо давлению сверху, правомочность последней гипотезы я и пытаюсь доказать.

– Почему, однако, вы решились опровергнуть Ньютона? – спрашивали коллеги.

– Из чувства ответственности, – отвечал Сирканисов, – наука не стоит на месте и долг ученого подвигать ее вперед.

– Правильно, коллега, – соглашались с ним в научных кругах, где за бокалом искристого шампанского Сирканисов развивал свои идеи, – давно пора потеснить авторитеты.

А подвыпивший доцент, приглашенный на банкет устроенный диссертантом, заявил, между прочим,

– Ньютон открыл закон земного тяготения, а наш Семен закрыл его.

Поскольку тема была необычной диссертацию соискателя отправили в Академию наук Таджикистана для выдвижения, чем чёрт не шутит, на Нобелевскую премию.

Ознакомившись с рукописью Сирканисова, таджикские ученые устроили дискуссию посвящённую открытию нового закона. После чего был поднят вопрос о компетентности диссертанта в целом и правомочности его преподавания в частности.

Семена Аркадьевича попросили освободить кафедру физики по собственному желанию. Первое время он сожалел, что не смог найти подход к ученым мужам:

– Обсуждение следовало провести в банкетном зале, – сокрушался он.

– Верно, – соглашался подвыпивший доцент, – глядишь, и растаяли бы за столом академики.

– Но ежели и умастил бы я своих академиков, – рассуждал Сирканисов, – то с нобелевским комитетом это было бы непросто.

– Почему не просто? – Спросил доцент

– А вдруг члены не приемлют восточной кухни?

– Какие члены? – соображал доцент.

– Нобелевского комитета, – отвечал незадачливый диссертант.

Некоторое время Семен Аркадьевич пытался выяснить – зарегистрирован ли в анналах истории способ, благодаря которому самому Ньютону удалось протащить в науку своё открытие.

– Тут что-то не так, – говорил он, – своими успехами Исаак, обязан секретам еврейской кухни.

Когда неудачливому физику сказали, что Ньютон не был евреем, он не поверил и даже стал копаться в книгах по кулинарии эпохи королевы Анны, чтобы доказать справедливость своей догадки, но вскоре ему стало жалко времени, которое надо тратить на это пустое занятие и он решил положить свои способности на разработку какой либо гуманитарной идеи, как это сделали в свое время Фрейд, Маркс, Христос и другие, более удачливые евреи.

Искать тему долго не пришлось. Скоро он обнаружил, что кроме двух трех десятков цитат о женщине в мировой философии почти не упоминается. Он решил восполнить сей досадный пробел и стал разрабатывать линию феминизации мировой философии.

Судя по интеллектуальной разминке, которую он проводил в этот вечер, разработка новой теории продвигалась не очень успешно.

Разминался Семен Аркадьевич по системе Сократа. Греческий философ, как известно, перед тем, как выдвинуть очередную доктрину, черпал вдохновение, выслушивая многочасовую брань супруги.

Семен Аркадьевич пошел дальше и в момент умственного криза, когда идеи не рождались в воображении, он переходил от словесных перепалок с женой к рукопашным схваткам в стиле боевого кунг-фу. При этом нельзя было назвать его извергом или женским мучителем, скорее наоборот: Стелла Юрьевна Сирканисова была обладательницей черного пояса, и схватка с нею была столь же опрометчивой затеей, как и бой боксера новичка с чемпионом мира среди профессионалов.

Вывихи переломы и синяки, которые супруга в порыве спортивного азарта наставляла Сирканисову, особенно плодотворно сказывались на его научной деятельности. Но вдохновения ради ученый готов был страдать и его подвижничество вознаграждалось сторицей: идеи, зарождавшиеся в такие дни, отличались глубиной и неповторимостью.

Благодаря творческому отношению к своим мозговым штурмам, Семен Аркадьевич достиг такого совершенства в размышлениях на избранную тему, что стал среди бухарских евреев признанным авторитетом по вопросам семейного толка. К нему обращались за советом вступающие в брак и расторгающие семейные узы, подвергшиеся супружеской неверности и намеревающихся вкусить от запретного плода сего.

Семен Аркадьевич слыл специалистом в разрешении конфликтов любой сложности. Ежедневно он кого-то мирил, сглаживал острые углы или наставлял на путь истины.

«Такого рода практика, – говорил он друзьям, – помогает мне в постановке научных вопросов»

А вопросов теперь было много и наиболее насущный из них – в каталоге вечерних занятий он шел под рубрикой “ Женщина и урбанизация» – совершенно не подавался вразумительной трактовке и это тревожило Сирканисова.