Влад Костромин - Гнездовье котов

– Где я?! – вскочил и огляделся. Будто бы пещера какая-то. – Как я здесь очутился?

– Ты исполнил древний ритуал, и теперь ты здесь.

– Какой еще ритуал? Вы кто вообще?

– Я старший клоачник.

– Кто?!!

– Клоачник, – терпеливо повторил мужчина, – старший.

Я непонимающе посмотрел на него.

– Демон я, – вздохнул клоачник. – Часть той силы, что вечно жаждет зла и…

– Это прикол такой, да? – перебил я, оглядываясь и пытаясь понять, откуда за мной наблюдают деревенские мучители.

– Нет, это на самом деле, мой юный друг. Мы родились из попыток алхимиков получить Философский камень.

– Из мочи?

– В том числе…

– А что такое философский камень?

– О времена, о нравы, – вздохнул клоачник. – Философский камень, который разные знающие люди называли по разному: магистерий, ребис, жизненный эликсир, красная тинктура, великий эликсир.

– Эликсир?

– Такой реактив для превращения любых металлов в золото, и для создания эликсира жизни. Тогда не только ртуть варили и летучих мышей в порошок растирали, но и благородную урину пускали в дело.

– А я тут при чем?

– Ты искренне возлюбил мочу и отверз ей уста свои в поцелуе.

– Я?..

– Теперь ты избранный и я могу наделить тебя даром! – воздел руки, словно птица крылья.

– Каким? – против воли заинтересовался я. – Вы можете сделать меня бессмертным?

– Зачем бессмертие тому, кого все унижают?

Я промолчал, потупившись.

– Я дам тебе больше, чем бессмертие! Я дам тебе возможность управлять мочевыми пузырями!

– Вот же круто… А зачем?

– Ты совсем того, – расстроился клоачник, – ты же сможешь любого обидчика одним взглядом заставить обоссаться. Они же завтра от тебя шарахаться будут.

– Правда? – с внезапной надеждой спросил я.

– Истинная, – торжественно коснулся моего лба, будто король, касанием меча посвящающий в рыцари, и я пришел в себя.

Я лежал лицом вниз в луже, от обидчиков не было и следа. Выбрался, посмотрел на мокрую испачканную одежду, к которой пристали репейные колючки. Расстраивать бабушку не хотелось. Потащился к озеру. Прячась в кустах, снял одежду и начал стирать.

– Живой, – послышалось сзади.

Оглянулся. Проклятая троица была тут как тут.

– Живучий, – Васек плюнул в меня, – а давайте мы его трахнем, а?

– Это тебе не мелочь по карманам тырить, – гнусно захихикал Леха. – Смотри, какой попец. Чур, я второй, ха-ха-ха.

– Заметано, – Васек шагнул вперед. – Готовься, мой сладкий сахер, сейчас я…

Договорить не успел, согнувшись и закричав от страшной боли. Рядом скорчились Егор и Леха. Я достирал одежду и ушел сушить туда, где не так были слышны стоны этих уродов. Васек умер по пути в районную больницу, Егор и Леха из больницы не вернулись.

Лишившись заводил, местные дети приняли меня в свои игры. Теперь и дети и взрослые относились с уважением. Попробуй не уважать того, при чьем приближении у тебя начинает екать мочевой пузырь, а то и возникают с трудом сдерживаемые позывы к мочеиспусканию. Я гулял, где хотел, загорал и купался, собирал грибы и ягоды, удил рыбу с деревенскими ребятами. И даже более того – несколько раз целовался с девчонками. И с нетерпением предвкушал встречу в сентябре со школьными обидчиками…

За это, самое счастливое в моей жизни лето, я загорел, окреп и лишился невинности с Катей. Завтра надо было уезжать в город. Я пришел попрощаться к желтым лужам, надеясь попрощаться с клоачником. Разулся, вошел в лужу, закрыл глаза. Прислушиваясь к внутренним ощущениям, неспешно брел в теплых ласковых волнах. Пещера клоачника возникла внезапно.

– Здравствуйте.

– Здравствуй, а я думал, ты нас забыл.

– Да нет, что вы, – смутился я. И правда, как-то нехорошо получается: пока все гнали – ходил сюда, а как приняли и стали бояться, так и носа не кажу, как сказала бы бабушка.

– Знаю, – кивнул, – все знаю. Ты попрощаться пришел?

– Да, уезжаю я. Спасибо вам за все… – замолчал, не зная, что еще сказать.

Мы молча смотрели друг на друга.

– Все? – спросил он.

– Наверно, – я пожал плечами.

– У меня есть к тебе одна просьба.

– Какая?

– Понимаешь, мы, клоачники, тоже ведь разные, как и вы, люди. Как и среди вас, среди нас есть хорошие и есть плохие. Понимаешь?

– Что тут непонятного? Понимаю.

– Мы живем, стараясь не вмешиваться в жизнь людей, но некоторые из нас – говнотики, которые считают, что люди должны им служить. В древности из-за этого случилась война между клоачниками. Мы, сторонники невмешательства, победили, но часть уцелевших говнотиков не смирилась… – замолчал.

– И? – не выдержал я.

– Сейчас они окопались в думе и принимают законы, нацеленные на порабощение людей, – он снова замолчал, а я крепко задумался.

Действительно, те недавние законы, про которые я слышал, вызывали странное ощущение. Деревенские даже рассуждали, что их пишут инопланетяне, а оказывается вот как на самом деле. А сосед даже рассказал стишок: Умным людям понятно давно – элита в нашей стране – говно!

– И что я должен делать?

– Ты помочь всем: и нам, и людям.

– Как?

– Ваш класс поведут на экскурсию в думу, а там все зависит только от тебя.

– А я смогу?

– Они так вжились в образ людей, что сможешь. Тебе главное начать, а там уже приду я со своим народом. По рукам?

– По рукам, – я особо не терзался выбором. Раньше меня обижали, и я мечтал стать супергероем: Бэтменом или Человеком-Пауком, чтобы защищать слабых. А вышло вот так… Защитить слабых людей и заодно помочь тем, кто помог мне – что уж тут думать? – я согласен!

Мы первыми встречаем гостей с европейского направления. «Нет, ну первыми конечно пограничники», – возразите вы, – «потом таможенник, а вот потом…»

– Но мы говорим о гостях столицы, – уточню я.

«Ты опять не прав», – не унимаются завзятые спорщики, – «первыми гостей встречает полиция на досмотре и таксисты».

Хорошо, согласен. Но после того как гости прошли рамку и поймали сумки, протянутые сквозь досмотровый агрегат, счастливо избежали цепких щупалец «бомбил», они попадают к нам. Ведь первое впечатление о столице очень важно, особенно для впервые приехавшего в нее человека, особенно для человека, приехавшего из-за границы и уж, тем более, из нашей извечной соперницы Европы. И мы не только в Москве. Например, возле «12 апостолов» в Йошкар-Оле наши детей тренируют. Откуда знаю? Была у меня одна, Лиля, с Йошкар-Олы – далеко залетела…. Впрочем, вернемся к нашим гостям. Выходят из вокзала, вдыхая воздух столицы, смягченный свежестью фонтана и смотрят на нас. А тут есть на кого посмотреть!

Вот Вася – тихий побирушка: вымогает у гостей конфеты, семечки и сигареты. Не знаю, зачем ему сигареты, ведь он не курит, но, тем не менее, подходит к гостям и смотрит так умоляюще, что способен смягчить даже камень. Если что-то дадут, то цепко хватает и убегает, и больше в этот день его у фонтана вы не встретите. Злые языки говорят, что Вася носит добычу местным патрульным сержантам, что ошиваются поблизости: рязанцу Ване и татарину Ринату, но мало ли чего не скажут злые языки?