Влад Костромин - Гнездовье котов

Я, вздохнув, достала из сумки банку со спиртом, открутила крышку.

– Вы это шшо удумали? – встревожился змей. – Я в «Гринпис» буду жаловаться! Права не имеете!

– Не шипи, – отец встряхнул ползучего. – Два глаза роскошь, один не к чему. Катя, режь!

– Штойте! Штойте! Я вам клад укашшу!

– Клад? – отец задумался.

– Что ты его слушаешь? – мать шипела не хуже змея. – Ты столько денег заработаешь, что никакого клада не надо будет.

– Логично, – тряхнул кудрями, будто конь гривой. – Вынимай глаз.

– Пошшвольте, зашшем вам мой глашш?

– Для бессмертия, – бесхитростно объяснил отец.

– Но пошшему мой?

– Мужик так один сказал.

– Неушеели вы ему поверили?

– Нет, у нас доверий, но проверяй, – жизнерадостно улыбнулся. – Дружба дружбой, а табачок врозь.

– Жалко, что вы на сигареты не богаты, – вздохнула Виктория.

– Андрей, – прошипела мать, – у ей два глаза.

– И что?

– Может от нее тоже какая польза может быть.

– Логично.

– Давай я ее на сигареты подманю, а ты змеюкой хлестнешь.

– Давай. На крайняк суп сварим.

– Есть у меня, – громко сказала мать, показывая сумочку – только они с ментолом.

– Давай! – Виктория радостно встопорщила перья и наклонилась вперед, опасно балансируя. – Еще лучше!

– Берите, – мать достала пачку.

– Можно две? – клюв алчно распахнулся.

– Хоть три! – выкрикнул отец и хлестнул змеей, словно бичом.

Оглушенная полуптица камнем рухнула с камня.

– Рожденный ползать летать не сможет, – отец как лассо намотал оглушенного змея на руку.

– Хорош трепаться, – мать резала шею Виктории, – ты, раззява, глаз змеюке вышиб.

Отец с сожалением поднял и оглядел безвольно свисавшую голову:

– И правда. Ладно, потушим – будет как в Таиланде. Считай, что в отпуск смотались.

– Это да, – мать достала влажные салфетки и брезгливо вытирала кровь с рук, – и полубабу видели и змею съедим.

– Экономия, – согласился отец и резким взмахом размозжил голову змея о камень. – И мясо в доме. А глаз мы и в другой раз найдем, да, Светка? – взял у меня из рук банку и отхлебнул спирта. – Главное – мир в семье, а бессмертие подождет.

– И курить вредно, – добавила я.

Рассказ участвовал во II этапе Чемпионата-2019 портала Табулатура

Был опубликован в №9 за 2019 год журнала «Испытание рассказом»

Пять часов утра не лучшее время для размышлений – не лучшее и не худшее, но думать мне совершенно не хотелось, поэтому я монотонно долбил макивару 1 1 Макива́ра ( яп. 巻藁, «скатанная солома») – тренажёр для отработки ударов. Традиционная макивара представляет собой связку из соломы, прикреплённую к упругой доске, вкопанной в землю. В данном случае макивара в виде подушки из кожзама, наполненной пенополиуретаном, привязанной резиновыми тяжами к дереву. , привязанную к дереву, наслаждаясь утренней тишиной. Удар, еще удар. На задворки сознания проник шум мотора. Машина остановилась метрах в двухстах, водитель, не гася фары, несколько раз посигналил. Фары погасли, раздался хлопок дверцы. Пока человек грузно хрустел свежим снегом ко мне, я взял висевший на ветке домино 2 2 Домино (итал. domino, от лат. dominus – господин), плащ с капюшоном – зимняя одежда католического духовенства и надел на обнаженный торс.

– Бог в помощь, – негромко сказал он, не дойдя до меня пары шагов.

– Олег, пять утра. Все нормальные люди спят. И вообще, сколько раз я просил не упоминать имя господа всуе?

– Просил, – не стал отрицать он. – Извини, что побеспокоил, но дело срочное.

– Если бы ты только знал, сколько раз я слышал эту фразу. Что там, опять кто-то должен мне деньги?

– Нет. Моему двоюродному брату нужна помощь. У него большие проблемы.

– У всех большие проблемы в этом мире. А у тех, кто рвется решать чужие проблемы, проблемы становятся еще больше, – я натянул капюшон. – Ладно, зови.

Он протопал обратно к машине и вскоре вернулся с парнем лет двадцати, лицо которого украшали здоровенный синяк под левым глазом и рассеченная губа.

– Здравствуйте.

– И ты не болей. Что стряслось?

– Понимаете, такое дело. Я двоюродный брат Олега, давно его не видел, живу в городе Д., работаю на заводе инженером, а тут объявили праздник двадцать шестого декабря и мэр…

– Давай короче, – подняв ладонь, остановил его я. – Не стоит тратить чужое время.

– Мэр приказал полиции забрать мою невесту, чтобы принести ее в жертву на площади! – на одном дыхании выпалил он.

– Как ты сказал, зовут вашего мэра?

– Драго. Он серб и… – хруст ломающегося дерева заставил его замолчать. Он потрясенно смотрел на мой левый кулак, с которого на снег капали черные капли крови. Снег под каплями шипел и испарялся.

– Поехали, мне надо собраться, – я взял прислоненную к стволу трость и похромал к машине.

Дорога до города Д. заняла три часа, проведенных в тишине.

– Как там тебя зовут? – обратился я к съежившемуся на заднем сидении парню.

– Слава.

– Полиция тебя ищет?

– Да, когда они пришли за…

– Довольно, – остановил его я. – Как говорил герой одного фильма, город новый, а история старая. И ты даже не представляешь, насколько старая.

Въезд в город перекрывали две машины полиции.

– Олег, если не съедем на базаре, то будем валить наглухо. А ты, Славик, заляг и не высовывайся.

Навстречу шагнул раскормленный полицейский в капитанских погонах.

– Выйти из машины! – четыре автоматных ствола, направленных на нас, уверенности не прибавляли.

– Выходим. Работай капитана, я остальных, – вполголоса скомандовал я, открывая дверь и начиная неспешно выбираться из машины. Олег хлопнул дверью. Выбравшись, я оперся на трость и посмотрел на полицейских. Они невольно уставились на меня в ответ. Оно и понятно, не каждый день встречаешь монаха в подпоясанном толстой веревкой изрядно поношенном плаще с капюшоном.

Слева краем глаза ухватил мелькнувшее тело. Олег взял капитана в борцовский захват, вырваться из которого не было практически никакой возможности. Треск ломаемой шеи, стволы мучительно медленно начинают сдвигаться в его сторону, а я срываюсь с места. Длинная очередь из автомата уже мертвого капитана срубила еще двоих. Оставшегося сержанта убил я.

– Тачки отгони и потом опять перекрой проезд, – скомандовал я.

Сзади раздались странные звуки. Это рвало Славика.

– Ничего, привыкнешь, – утешил его Олег, садясь в полицейскую машину.

– Слава садись на переднее сиденье, будешь дорогу показывать, – сгружая собранное оружие в машину, распорядился я.