Александр Тарасов - Смеяться, право, не грешно. Выпуск второй

– Но вы же понимаете, что так не звучит! С одной стороны, оно конечно, человек крутит романы. Но опять же, непонятно, что подразумевается под словом «романы».

– Хм, как что? Романы, разумеется, раз он их крутит.

– Так в том-то и дело. Читатель может подумать, что книга о технике написания романа – литературного произведения, понимаете? Эдакое учебное пособие для начинающих романистов. И не будет читать его вообще. Решит, что книга интересна лишь узкому кругу специалистов.

– Но ведь он же «крутит»! «Крутит», а не «пишет», или учится писать. Или учит, как писать. Ведь всем известно, что смысловая конструкция «крутить роман» – это о любовной интрижке. В народе так и говорят: «он закрутил роман на стороне», «она крутит романчики с двумя», например.

– Значит, тем более, не подходит, раз все понимают, и все так говорят. Избито и пошло получается, Николай Степанович. Вы не находите?

– То-то и оно, Андерсен. Значит, слово «романы» тоже выбрасываем. И у нас получа-ается… Ага, вот так: «Волосков крутит». Вот! Вот, что нам нужно. Креативно, модерново, попсово, и никому ничего непонятно. Во всяком случае, сразу. Пусть так и остаётся. «Волосков крутит», и всё.

– Что «крутит»? Зачем «крутит»? Это же ничего не объясняет! Полная чепуха получается, извините, Николай Степанович! «Волосков крутит»… А что и зачем, догадайтесь сами? Так, что ли? А может быть, он руль в машине крутит, или гайку в диване… Николай Степанович, вы как себе хотите, а я не согласен! Я не для того столько сил вложил в эту работу, чтобы всё испортить только одним названием – «крутит-вертит»!

– Да что ты, милай! Не кипятись, не хочешь, ищи себе другого редактора. Я и так с тебя копейки беру, и ещё столько времени и сил уходит. Видишь, сколько с одним названием страдаем! Не я же, в конце концов, его придумал. Нет, ты не подумай, пишешь ты, действительно, здорово, сказать нечего. Я – о прошлых твоих работах. Но здесь… Ладно! Не нравится тебе «крутит», давай уберём. Пусть будет просто: «Волосков». А в подстрочнике укажем мелко – «роман о любви». Ну и будет всем понятно. Смотри, «Волосков» недурно звучит. Я бы сказал, одиозно… в хорошем смысле. Человек берёт в руки книгу (если она, конечно, когда-нибудь выйдет), или натыкается в Интернете, и ему уже интересно. Оп-па: «Волосков»! Кто такой, и почему о нём такая большая книга? Что-то я раньше о таком не слышал, продолжает думать читатель. А ну-ка, заглянем, проверим, что это за Волосков. Ну, как? Надеюсь, у тебя главный герой – Волосков?

– Николай Степанович, я устал от этого разговора, честно говоря. Делайте, что хотите! И если вы думаете, что одного Волоскова будет достаточно, то пусть так и будет.

– Андрусик! Давай только без этих мелочных обид! Пойми, Волосков – это универсально. Волосков – это безопасно. Почти. Мы никого не задеваем. Волосков – это просто Во-лос-ков! А вот картинку на обложку можно подобрать характерную, переговоришь с издателем, если они возьмутся печатать книгу. Ты не переживай, Андерсончик, я вот прочитаю твой опус, тогда определимся поконкретнее. Там будет виднее – Волосков, или кто-нибудь другой. Может быть, вообще, изменим фамилию героя-любовника. Понимаешь, Волосков, вроде бы и не плохо, но уж слишком прозаично. Слишком просто для такого объёма, я бы сказал. Подобные фамилии были в ходу в эпоху социалистического реализма. Рабочий Волосков. Крановщик Волосков. Старший сержант милиции Волосков, или даже, инженер Волосков… Теперь же… в общем, нужно подумать. Кофе хочешь?

– Спасибо, Николай Степанович, я уже сегодня перебрал с кофе. Три чашки перед визитом к вам.

– Ну, нет, так нет. Значит, перезвони мне через недельку, или по почте напомни. Посмотрим, что у нас за роман о любви выйдет. А лучше, через две, или я сам тебя разыщу. Лады?

– Лады, Николай Степанович. Только я вас очень прошу. Не трогайте Волоскова. Весь текст подогнан под эту фамилию. Другая никак не подойдёт – ни читаться, ни звучать не будет. Очень вас прошу, Николай Степанович!

– Ладно, Андрей Валентинович. Уговорил. Волосков, так Волосков.

В коллективе, где я имею честь трудиться, женщин больше, чем мужчин. Просто подавляющее большинство, соотношение – пятнадцать к пяти, даже к четырём с половиной. Потому что Петра Трифоновича к тем мужчинам, кого могут заинтересовать сотрудницы в известном смысле, в полной мере отнести уже нельзя. При всём к нему уважении. Человек он, конечно, заслуженный и авторитетный, но то, что мы подразумеваем, когда думаем, глядя на хорошеньких женщин (вообще, а не только нашего коллектива), ему, по-моему, уже не очень интересно. Конечно, чисто теоретически, и он смог бы кое-что придумать при определённых условиях, но вот что конкретно он смог бы, не взялся бы утверждать никто из остальных наших мужчин, включая и самого Петра Трифоновича…

Впрочем, что это я всё о нём? Вы, наверное, догадались, что эта тема совсем небезразлична именно мне, я же ведь завёл об этом разговор.

Небезразлична, и я бы признался, что меня волнуют женщины нашего коллектива, при этом только во вторую очередь по рабочим вопросам. Они меня волнуют и будоражат воображение, несмотря на то, что я уже давно, увы, не юноша, мягко говоря. С Петром Трифоновичем меня сравнивать пока ещё рановато, но положа руку на сердце, я несколько старше всех остальных наших мужчин, включая самого пана директора.

Довольно долгое время (начиная со второго дня работы в нашем коллективе) я размышлял, а почему, собственно, у меня учащённо бьётся сердце, и мысли шальные лезут в голову при общении с нашими женщинами. Я ни к чему не пришёл в своих домыслах. Зов Природы, вот что, наверное. Когда матёрый самец видит… Ой, только не это, я вас умоляю.

Ну, если цивилизованно, то я бы каждую из своих сотрудниц пригласил бы в ресторан, для начала. Каждую, потому что они симпатичны мне все. Интересно, кто их подбирал к нам на фирму. Пан директор лично? Вряд ли, для этого имеется менеджер по персоналу. Но они же все, как одна, умницы, красавицы, и даже в чем-то похожи внешне друг на друга, как кандидатки на конкурс красоты (ерунда! Так не может быть на работе, скажете вы. А я говорю: может), хотя, конечно, это просто совпадение. К тому же менеджер по персоналу тоже женщина, и она почти ничем не отличается от остальных, такая же умница, красавица, и всё остальное. Кстати, она меня и «подбирала» на ту должность, на которой я сейчас размышляю о наших женщинах. Я обнаружил, что у меня довольно развитое воображение, раз получается одновременно и работать, и воображать. И пока что одно другому не мешает…

Так всё же, почему меня так волнуют эти вещи в рабочее время? Кто знает, я уже смирился с тем, что определённого ответа на этот вопрос не существует. Раньше я то там, то сям трудился в чисто мужских коллективах, хотя нет, почти что в мужских. Женщины тоже присутствовали, но они, как правило, были очень строги со всеми нами, а со мной почему-то особенно. И всегда для меня заняты. Что касается нынешнего коллектива, то я, честно признаться, даже не знаю, кто из них замужем, а кто нет. Да и какая разница, сейчас очень многие живут в гражданском браке, так что это вопрос номер три… первые два я задаю в таком порядке. Вот первый: а насколько я интересен кому-нибудь из них, не как сотрудник планового отдела, а как мужчина. Мужчина, с которым можно провести приятный вечер в приличном месте, под звуки негромких джазовых импровизаций, с приглушённым освещением и запахами дорогой косметики, сигар и хорошего кофе. Очень возможно, что ни одной из пятнадцати претенденток на такой вечер моё общество не показалось бы подходящим. Сейчас время практиков (брутально-креативно-на-самом-деле-гламурно), и никак не романтиков. Так вот, именно с практической точки зрения я могу быть им просто неинтересен. Точно так же, как и Пётр Трифонович. Я хоть ещё и не совсем покрылся мхом, но проплешины, если хорошо присмотреться, всё же видны кое-где. На фиг я им нужен такой, в ресторане (или другом уютном месте), если у меня такая же зарплата, как и у них, а проблем вдвое больше. Они-то уверены, что у меня большая семья, и кстати, почти правильно уверены. Потому что у меня две семьи своих (я немного помогаю бывшей жене и дочке от первого брака. Конечно, только морально, но всё же…), и ещё одна молодая семья под моим патронажем (тоже пока, чисто моральным), дочка от второго брака недавно вышла замуж.