Георгий Огарёв - 1000 притч

– Ты богохульник! У Бога нет тела, ему не нужно ни одежды, ни жилища, ни прислуги. Ты дурно говоришь!

Опечалился пастух. Не мог он представить себе Бога без тела и телесных нужд. Перестал молиться и пришел в отчаяние. Тогда Бог призвал Моисея и сказал ему:

– Зачем ты отогнал от Меня верного раба Моего? У всякого человека свои мысли и свои речи. Что для одного нехорошо, для другого – хорошо. Что для тебя яд, для другого – нектар медовый. Слова ничего не значат. Я смотрю на сердце того, кто ко мне обращается.

Однажды один дервиш сел на корабль, чтобы отправиться в морское путешествие. Увидев его на борту корабля, другие пассажиры, как водится в таких случаях, стали подходить к нему за напутствиями. Всем им он говорил одно и то же: «Помни о смерти, пока не узнаешь, что такое смерть».

Почти никто из путешественников не обратил внимания на этот совет.

Вскоре разыгрался свирепый шторм. Матросы, а вместе с ними и все пассажиры упали на колени, умоляя Бога спасти корабль. Они в ужасе стонали, считая себя погибшими, и в исступлении ожидали помощи свыше.

Все это время дервиш сидел спокойно, задумчиво, совсем не реагируя на движение и на происходящее вокруг.

Наконец, волны утихли, море и небо успокоились. Придя в себя, пассажиры осознали, как безмятежен был дервиш среди всеобщего ужаса. «Разве вы не осознали во время шторма, что только одни доски отделяли вас от смерти?» – спросил один из них.

«О да, конечно, – ответил дервиш, – я знал, что на море всегда так, но еще на суше я часто размышлял над тем, что в обычной жизни, среди самых повседневных событий, нечто еще менее прочное отделяет нас от смерти».

Прогуливался как-то Бухлух по улицам города и тосковал: очень ему хотелось встретить мудрого человека.

Остановил он прохожего и спрашивает:

– Скажи мне, если ты найдешь кошелек с золотыми, вернешь ли ты его хозяину?

– Если бы я знал, кто хозяин, то вернул бы кошелек, не колеблясь ни минуты, – ответил прохожий.

– Ты дурак, – заключил Бухлух и, разочарованный, пошел дальше.

Остановил он еще одного прохожего и задал ему тот же вопрос.

– Я не такой дурак, чтобы отдавать кошелек с деньгами, который я нашел, – ответил тот.

– Ты нехороший! – сказал Бухлух и еще больше затосковал.

Через некоторое время он спросил о том же у третьего прохожего. Тот, немного подумав, ответил:

– Откуда мне знать, каким я буду, когда найду кошелек, и смогу ли оградить себя от злой воли? Может быть, она возобладает надо мной, и я присвою себе то, что принадлежит другому. Но может быть, Бог – Он благословен! – поможет мне справиться, и я верну то, что нашел, законному владельцу.

– Это хорошие слова! – воскликнул счастливый Бухлух. – Наконец-то я встретил мудрого человека!

Раман Благочестивый был приглашен во дворец к махараджи, известному в Индии своей алчностью и тщеславием. Войдя в зал правителя, он откланялся сначала священнослужителям, а уж затем самому махараджи.

– Как ты смеешь так поступать, – возмутился император, – первые почести должны принадлежать мне!

– Человек, прежде чем умыть лицо, моет свои руки, но это не значит, что руки важнее головы, – возразил Раман.

Некто спросил уважаемого старца:

– Кто такой Бог?

– А ты кто такой? – последовал ответ.

Когда Бандзай шел по рынку, он услышал разговор между покупателем и мясником.

– Дай мне самый лучший кусок мяса, – сказал покупатель.

– Все, что есть у меня в лавке, – лучшее, – ответил мясник.

При этих словах Бандзан обрел прозрение.

На севере китайской провинции Лу-шань жила в лесу девушка-отшельница. Говорили, что здесь обитали все ее предки, вот и Э-линь, оставшись одна, не пожелала пойти в людям.

Ходили слухи, что она умеет заговаривать саму молнию, что она понимает язык зверей и птиц, что даже уссурийские тигры прислуживают ей. Но мало кто видел саму Э-линь; ее хижина находилась в неприступных местах, а сама она очень редко появлялась на людях. Однако было известно, что отшельница посещает самих Великих Учителей, что кто-то из них даже бывает и у нее.

И вот как-то через лес, где жила Э-линь, пробирались странствующие монахи. Они держали путь в один из дзенских монастырей. Была осень, небо попеременно менялось, как вдруг все заволокло мглою, подул резкий северный ветер, и хлынул ливень. В это время монахи проходили мимо хижины отшельницы (они были наслышаны о лесной жительнице). Попросившись у Э-линь переждать непогоду, они расположились вокруг очага и стали молиться. Долго они шептали какие-то заклинания, а дождь все лил и лил.

Наконец один из монахов обратился к девушке:

– Э-линь! Мы знаем, что ты умеешь заговаривать непогоду, что в твоей власти останавливать ветра и вызывать солнце. Окажи нам эту услугу. Наши молитвы не доходят до неба, а мы очень торопимся.

– Нет, нельзя тревожить духов стихий без особой надобности, – ответила Э-линь.

– Да ты, может, ничего и не умеешь? – спросил другой монах. – И слава о тебе ходит ложная?

– Это все равно, – сказала девушка. – Не мое дело заботиться о славе.

– Но что же нам делать? Мы теряем столько времени! – волновались монахи.

– Моя бабушка говорила: есть цветы – радуйся цветам, нет цветов – радуйся бутонам. Все хорошо, если умеешь сохранять спокойствие.

– Как же можно радоваться бутонам, когда мы знаем, что ты можешь их раскрыть! – досадовали монахи.

– Нет, – ответила Э-линь, – насильно раскрытый цветок не будет иметь запаха. Насильно вызванное солнце вас сожжет. Вы не знаете законов природы, а просите о чуде. Тогда как настоящее чудо – в самих законах! Узнайте их и обретете волю.

Как-то мимо хижины Э-линь проходил один странствующий монах. Он много слышал об отшельнице, и вот теперь не мог побороть соблазна проэкзаменовать ее. Дело в том, что сам он был чрезвычайно образованным человеком и лишний раз продемонстрировать это считал своим долгом.

Зайдя в хижину Э-линь, монах застал девушку за работой. Тихо напевая, она готовила какое-то зелье из трав.

– Принимай гостя, Э-линь! – торжественно провозгласил монах. – Я был бы не против отведать твоих яств!

– Вода в кувшине, лепешки в глиняном горшке, – ответила девушка и не стала прерывать свою работу.

– Да я смотрю, ты невоспитана! – возмутился монах таким негостеприимством. – Видно, лесное обитание не располагает к душевной тонкости. Не одичаешь ли ты совсем в этой глуши?

– А не скажешь ли, какие цветы растут по левую сторону дорожки, ведущей сюда? – спросила девушка, решив отложить свою работу.