Фома Топорищев - Апокрифические истории

- Как так - не побьем? Обязательно побьем!

- Всяко ведь может быть. Немец - он тоже бить любит...

- Так он французов бить любит, а нас бить ему нет резону...

- Это отчего же?

- Сам посуди, князь: ну, побил он нас раз, другой, а потом ведь мы его побьем все равно. Вот он и решит, что уж лучше сразу...

- Эх, вы, мужичье... Заладили: побьем, побьем... А того не ведаете, что за одного битого двух небитых дают. Мы их побьем, а они нам потом ка-ак дадут!..

- Что же теперь, и бить нельзя?..

- Бить можно. Но, думаю, топить будет лучше. Ежели же они нам за каждого утопленника дадут двух - мы не против. Утопленник - он смирный... Айда на озеро - там вода под рукой!

----

Иван Калита - татарскому хану:

- Давай, хан, так: дань тебе, а деньги - мне.

- Моя не понимай. Дань мне, а тебе что?

- Деньги.

- А дань?

- Дань - тебе.

- А тебе что?

- Деньги.

- А дань кому?!

- Мне.

- Совсем запутал! Слушай, забирай свой дань и убирайся к шайтану!

- Договорились. Но тогда уж деньги - мне-е!

----

Борис Годунов - Шуйскому:

- Достиг я высшей власти...

Но нет в душе моей покоя!

- Покой и власть несовместимы, государь.

- Но ведь, казалось, вот еще чуть-чуть,

И успокоится народ, займется делом,

И на Руси наступит благодать.

- Вот в этом вся и штука, государь.

Тебе ль не знать, что в государстве мир

Для государя - смерть.

- Ты видно бредишь

По скудости ума иль от болезни?

Неужто я, как государь,

Обязан разжигать вражду в моем народе

Все только для того,

Чтоб усидеть на троне самому?

Будь так, я проклял бы свой жалкий жребий!

- Эх, царь, когда стремился к трону ты,

Уж верно полагал, что жребий государя

Лишь почести да слава.

Нет, угрызенья совести его удел.

- О чем ты говоришь? Речей твоих

Не разумею я!

- О Дмитрии-царевиче конечно.

- Что? Видит Бог, в его я смерти не повинен.

Тебе готов поклясться на распятье...

- В том сомнений нет.

Но разве государь не отвечает перед Богом

За все, что в государстве происходит,

Ибо власть его безмерна, а вина

Всегда лежит на том, кто допустил,

Хоть мог не допустить.

Ты виноват уж тем, что восседал на троне,

Когда творились гнусные дела.

- Ты прав... Не по себе взвалил я ношу.

Теперь хоть в петлю... Боже, Боже...

Все мальчики кровавые в глазах!..

- Не мальчики, Борис,

То, верно, бесы манят тебя из ада...

- Замолчи!..

----

Марина Мнишек - Лжедмитрию:

- Скажи мне, любезный друг, ты вправду Дмитрий, или обманул?

- Я - царь. А Дмитрий, или не Дмитрий - какая тебе разница?

- Мне-то все равно, да люд московский больно недоверчив. "С каких это щей, - говорит, - наш царь раздает земли полякам направо и налево?"

- Мои земли - кому хочу, тому и раздаю.

- А ну как все раздашь - где, дурень, царствовать будешь?.. Ладно, раздавай пока, только Сибирь не трогай.

- Да зачем она мне, та Сибирь?!

- Вот и славно. Тебе ни к чему, а России пригодится. Думаю, Россия без каторги не успокоится...

----

Пожарский - Минину:

- До чего же сволочной народ эти поляки. Мало им одного Лжедмитрия, так они еще и другого пристраивают!

- А сколько, князь, детей было у царя Ивана?

- Ну, уж Дмитрий-то был один. А прочие - кто их считал... У царей ведь семь пятниц на неделе. Сегодня он на одной женат, завтра - на другой, а через пятницу на третьей. Потом разбирайся, кто из наследников законный, и кто побочный. А поляки - шельмы! - знают толк в политиках. Так что, брат Кузьма, с этой династией пора кончать. Слишком много претендентов на престол расплодилось.

- А где царя брать? Надо ведь, чтобы законный был...

- Царя-то? - Пожарский призадумался. - Сначала поляков взашей вытолкаем, а потом кто первый до трона добежит, того и узаконим... Скликай ополчение!

----

Иван Сусанин - полякам:

- Паны шляхтичи, мы уже почти дошли до места. Вон на той полянке, стало быть, и остановимся.

- Что значит остановимся, пан Сусанин? Как это понимать?

- А так, что станем и будем стоять.

- И сколько стоять прикажете?

- Пока ноги держат. А потом ляжем.

Разъяренные поляки рубят Сусанина в капусту. Прийдя в себя, совещаются:

- Мерзавец, он и сам дороги не знал, а туда же полез в проводники!

- Знал, или не знал - теперь поздно разбираться... Вот черт, поспешили! Дошли бы до полянки, а там бы он, глядишь, и передумал останавливаться. Теперь-то уж придется наверняка...

----

Петр I - боярам:

- В Европе, господа, бороды нынче не в моде, а в Индии и Китае их отродясь не носили. Мы же находимся посередине, и какую политическую ориентацию не выбери, все равно получится конфуз.

- Что нам Европа, государь - мы сами по себе.

- Кругом политические союзы, а мы с нашим небритым рылом ни в какой союз встрять не можем!

- Зачем нам, государь, эти союзы - мы сами по себе.

- Эк, заладили! Без союзов какая же политика?!

- Так на кой бес нам эта политика - мы сами по себе. Сроду мы без политики жили и еще сто лет проживем...

- Что за оказия, право! Россия молода, а цвет нации мохом порос... В общем так, господа, либо мы нынче сами побреемся, либо чуть позже нас побреют за наш счет. В Европе нынче порядок таков: за одного бритого двух небритых дают, а за двух бритых величают императором.

----

Петр I - Меньшикову:

- Что, князь, не сладко?! То-то и оно, что окна надобно рубить, пока стены ставишь, а не когда двери подопрут.

----

Петр I - Меньшикову в другой раз:

- Помнишь, князь, как ты на ярмарках пирогами с зайчатиной торговал?

- Как не помнить, мин херц, - вздохнул Меньшиков, - славное было время...

- А когда мы шведа под Нарвой побили - ужель не славное?!

- Славное, мин херц. Но то время славилось зайчатиной, а это - вороньем.

- Погоди, вот под Полтавой шведу конфузию учиним, и вовсе славные времена наступят. И зайчатина будет, и мадера!

- Будет, мин херц, - Меньшиков вздохнул опять. - Славные наступят времена, да только мы в тех временах навсегда застрянем...

----

Екатерина Великая - князю Потемкину:

- Что, князь, как твои деревни?

- Да все, матушка, мерзавец Бирон перекупил.

- А почему, все же, их называют потемкинскими?

- Ну так фасады-то я ставил!

----

Суворов - последнему солдату, перешедшему Альпы:

- Это, конечно, не Гималаи, но увы, братец, ничего более приличного в Европе отыскать не удалось.

----

Суворов - адьютанту:

- Ну как, брат, турки еще сидят в Измаиле?

- Сидят, ваша светлость.

- А что высиживают - не спрашивал?

- Спрашивал, ваша светлость, - молчат. Темный народ, забитый. Одно слово - басурмане. Им, говорят, за болтливость языки отрезают.

- Так может нашим-то всем уже поотрезали - вот они и молчат?

- Должно быть так, ваша светлость.

- Ты вот что, братец, напиши-ка им ультиматум. Мол, так и так, убирайтесь подобру-поздорову, а то, мол, Суворов наверх уже доложил, что крепость взята, и во всех историях велел написать то же самое...