Роман Ясюкевич - Просто байки

— У всех. Я вижу, вы еще недостаточно серьезно относитесь к порученному делу, — он гневно посопел и закончил, — Администрация выделяет вам на период новогодних праздников автобус…Шофера не спаивать!

В вестибюле первой квартиры — язык не поворачивается назвать эти пространства с пятиметровыми потолками «прихожей» — нам вручили мешок с подарками, каждый из которых потянул бы на мою годовую стипуху. К счастью, стакан «наполеона», поднесенный вальяжно-радушным хозяином, несколько отвлек меня от мыслей о социальной справедливости в бесклассовом обществе. Да и нарядные стерильные детишки вели себя как обычные мальчики и девочки. Все же я недобро усмехался в вату, заставляя их петь-танцевать, отрабатывая подарки. Окончательно примирил меня с жизнью чудный коньякевич на посошок и перевязанный алой ленточкой презент. «Человек сам кузнец своей кузницы,» — думал я, трясясь на жестком сиденье в холодном автобусе.

Маршрут составлен опытными людьми. В порядке номенклатурного убывания. В третьем доме нас поили уже не «Камю», а «посольской». И подарки пожиже, и потолки пониже. Но на лестнице я упал. Уважение к национальным традициям дорого обошлось моему вестибюлярному аппарату. Снегурочка с помощью водителя заволокла меня в салон и, посуетившись, принесла стакан омерзительно пахнущей жидкости.

— Что это? — с трудом управляя губами, спросил я.

— Вода с пятью каплями нашатыря. Десять минут и ты трезв.

— Не буду.

— Надо, Владик, надо. Мы еще половины адресов не обработали.

— А завтра опять? — простонал я.

— Нет, завтра другие. Мы по школам поедем. Пей.

Дедморозить в школах одно удовольствие. Спиртного там не предлагают, самим мало, зато отсыпают по паре килограммов сэкономленных конфет. А по мне, кариес лучше цирроза. Опять восхищаюсь составителями маршрута. В ясельные группы мы попадаем только к обеду, когда я уже немного оклемался после вчерашнего, и риск раздавить ненароком парочку-другую кешкентайчиков сведен к минимуму. Но вечером работаем в нескольких НИИ, и бедной Снегурочке снова приходится открывать пузырек с нашатырным спиртом.

Больше всего мне понравилось проводить елки на открытых площадках: в парках, в скверах, во дворах. Свежий морозный воздух бодрит. Народу и без тебя есть, чем заняться. А устанешь, выдерни из толпы какого-нибудь поддатенького мужичка, и минут пять-десять он сам всех потешит в лучшем виде. Конечно, часа через три тебе уже не так весело, но в автобусе булькает правительственный презент. И праздник продолжается.

К исходу недели, баюкая в горячей воде стертые валенками ноги, я замечаю, что для очередной елки мне уже не обязательно гримироваться: нос и щеки алеют сами по себе. Мелькает шальная мысль: «А ведь есть еще Мороз Синий Нос. Это ж сколько надо выпить?»

Если вы думаете, что в 1985 году партия и правительство с бухты-барахты начали бороться с винопийством и самогоноварением, то совершенно зря. Они до этого не один год на пиве тренировались.

Сколько сортов оного напитка вы помните в застойные года? Правильно: 200 вариаций на тему «Жигулевское». И то в бой.

А если свободно, то как в Виннице, в железнодорожном буфете: «Пиво является алкогольным напитком и отпускается только с закуской». Причем цены на закуску явно устанавливал председатель местного общества трезвости.

Еще лучше в Туле придумали. Роскошный пивбар, полное изобилие. Вход по три рубля и в очередь. За трояк тебе полагается две кружки пива и закусить. Туалет за трешку не полагается. Туалет, пока бесплатный, через дорогу. А если еще пива хочешь — вставай в очередь.

Что творилось, когда в пивнушки завозили разливное! Вот пробирается к выходу удачливый добытчик. Банки нет, так он полиэтиленовый пакет для животворной влаги приспособил. Ему теперь это хлипкое вместилище надо до дверей донести, а народ напирает в противоположном направлении. Пакет, не рассчитанный на космические перегрузки, лопается, заливая содержимым всех вокруг. Но что характерно, никто не ругается за испачканную одежду. Скорее даже сочувствуют растяпе, упустившему столь близкое, казалось бы, счастье попить пива.

Впрочем, купить не проблема, вынести — тоже. Главное — найти, где продают. График завоза пива тайна тайн. Тут уж как повезет.

Помню, еще учась в алма-атинском политехе, попал я со своим однокурсником Алмазом на какую-то студенческую конференцию в славный город Чимкент. А надо сказать, что в начале 80-х чимкентское пиво гремело на весь Казахстан. Особенно хвалили разливное, которое за пределы города не поставлялось. Само собой разумеется, главным нашим багажом была пятилитровая канистра. Едва устроившись в гостиницу, мы рванули на поиски. Как назло, именно в этот день в пивнушках царила засуха. Впустую пробегав по июньской жаре часа три, мы вдруг увидели перед светофором вожделенную желтую цистерну с синими буквами П-И-В-О. Что с того, что мы пешком, а цистерна на ЗИЛе? В душе звучат фанфары! Хватаем невесть откуда взявшуюся тачку. «Шеф, двойной счетчик, за той цистерной!» Таксист понимающе ухмыляется и жмет на газ. Алмаз в нетерпении принимается откручивать крышку с канистры. Пока еще пустой! ЗИЛок, между тем, уходит с центральной улицы куда-то на окраины. У меня зарождается черное подозрение. Через несколько минут от подозрения не остается и следа, потому что таксомотор тормозит у ворот чимкентского пивоваренного завода. Мы начинаем дико хохотать, но только в голосе шофера не слышно горечи. Хорошо хоть, отсмеявшись он взял с нас строго по счетчику…

Уверен, любой пивник может с ходу рассказать десяток подобных историй. Были бы свободные уши, да чем промочить пересохшее горло. В прославленном Куприным одесском кабачке «Гамбринус» их за час наговорят столько, что хватит на парочку романов.

Гуляя погожим осенним днем по Дерибасовской, на вывеску «Гамбринуса» я наткнулся совершенно случайно. Стыдно признаться, я не подозревал, что он существует на самом деле. Длинный бочкообразный зал и обилие посетителей сразу вызвали в памяти известное сравнение. Впрочем, пиво и под селедочку неплохо идет.

Умостившись за внушительным, предположительно дубовым столом я начал судорожно крутить головой и дергать руками в поисках официантки, но был остановлен хмурым соседом.

— Шо ты вертишься? Жди смирно. Ты еще не зашел, а тебя уже заметили.

И действительно, проносящаяся мимо мадам с подносом, не глядя, скинула мне кружку пива и блюдце с соленым арахисом. В баскетболе такой прием называется «скрытый пас». Но мы, извините, не на площадке. Некоторая неуважительность в поведении обслуживающего персонала меня оскорбила. Слава — славой, но можно и повежливее. И в завязавшейся беседе я в который раз вспомнил Тбилиси.