Женя Маркер - Буквы в кучках

Позже, спустя время, она смеялась от этих воспоминаний, но тогда сердце Людмилы рвалось на части. Нет ничего страшнее равнодушия мужчины для желающей женщины. Ей хотелось страсти, радостной связи с милым другом. А он… Он прикинулся пьяным и заснул.

– Новое поколение наших соотечественников не читают бумажные книги… – попытался рассуждать на тему работы Меклер.

В эту минуту раздался телефонный звонок. Сергей Дмитриевич не спеша снял трубку. Он долго и внимательно слушал, менялся в лице, пытался что-то сказать, но тут же замолкал. Грядя на его поднимающиеся вверх черные брови, в прозрачные серые глаза, наполненные тревогой, Меклер быстро понял, что случилось что-то непоправимое. Таким он видел друга однажды, лет тридцать назад, когда в части, где служил в те годы Поруганов, застрелился прапорщик.

Сергей Дмитриевич положил трубку и посмотрел на жену:

– Люда, возьми себя в руки и постарайся сдержать эмоции. Случилось несчастье… Нашего Макса больше нет.

– Как нет? Что ты говоришь? Куда он делся? Кто звонил? Почему нет нашего внука? Я сегодня отправила его в институт и жду к ужину! – вопрос за вопросом сыпался на мужа, а Поруганов-cтарший – отец двоих детей и четырех внуков – стоял в середине комнаты, как вкопанный. С его ростом он напоминал большущий гвоздь, вбитый в паркетный пол.

Тут раздался еще один звонок. Он поднял трубку, резко ответил: «Я знаю!», – и принялся мерить своими огромными шагами комнату. Звонил мобильный, потом городской телефон, но Сергей Дмитриевич не отвечал на звонки. Он только нажимал кнопку отбоя или приподнимал и клал на место трубку.

– Серега, в чем дело! Скажи нам!!! Что с Максом? – восемнадцатилетний старший внук Сергея Дмитриевича был крестным сыном Меклера. Он учился на физико-математическом факультете серьезного ВУЗа и подавал большие надежды с детства. То олимпиаду выиграет, то изобретет что-то необычное. В семье его любили, верили в счастливую звезду и пророчили кресло в совете директоров компании Поругановых.

– Я не могу… Я не знаю, как это сказать … – Сергей Дмитриевич взял пульт и включил телевизор. – Беда. Смотрите. Об этом твердят все новостные ленты.

– Сегодня под окном одного из зданий в центре города обнаружен труп внука Сергей Поруганова – Председателя совета директоров… – На голубом экране заканчивался дневной обзор. Вдруг ведущая новостей назвала имя Максима Поруганова, в камере мелькнуло тело, с неестественно подогнутыми ногами. Ведущая перечисляла титулы деда, а Саша сразу осознал всю невосполнимость потери. В эту минуту Людмила принялась горько плакать, бурно всхлипывая, а Сергей Дмитриевич начал ее утешать. На его глазах навернулись слезы, и никто не в силах был их сдерживать. Плакали все трое, понимая, что парня не вернешь…

Через час Саша Меклер сидел в вагоне электрички и ехал в аэропорт. У него в кармане лежал билет до Софии и настроение бежать, скрыться, умчаться быстрей из родной страны, несло его в Болгарию.

– Мне будет там тепло и уютно, легко и свободно, – шептал он мантры последних лет, надеясь на пожилое спокойное счастье…

Последняя рюмка коньяка сделала свое дело. Появился кураж, захотелось танцевать. Я вошел в полутемный зал и встал в круг. Через минуту почувствовал скользкий дискомфорт. Оглянулся по сторонам и улыбнулся: рядом двигались в танце одни мужчины. Это не радовало и я сел в свободное кресло у стены. Мужчин в зале было много, а женщина одна – ведущая вечера.

Каково же было мое удивление, когда следующим объявили белый танец!

Пока потенциальные кавалеры смеялись над удачной шуткой диджея, через весь зал гордой, но неуверенной походкой ко мне подошел Лёва.

– Можно с тобой..?

– А почему бы и не нет?…» – Я взял его за плечи, и мы пошли вдвоем под недоуменные взгляды окружающих в буфет. – Но только по соточке! Не больше. Мне на сегодня уже хватит!

Решение о поэтическом вечере возникло совершенно стихийно. Все, кто был рядом с Поэтом в коридоре первого корпуса пансионата, получили приглашение в угловой номер с великолепным видом на бескрайний лес, припорошенный белоснежными пригоршнями снега. Выпавший под легкий морозец, он создавал неповторимую картину русской зимы средней полосы и радовал взор.

Под шутки, прибаутки, стихи, романсы и сонеты засиделись до полуночи, слушая немолодого автора, явно поймавшего кураж от внимания зрителей, составлявших из дам среднего и преклонного возраста. К полуночи кому-то из слушательниц понадобилось выйти, и тут обнаружилось, что номер заперт снаружи. При этом ключи торчат в замочной скважине со стороны коридора. И только брелок позванивает от сотрясений двери.

Семь душ сидели в заточении и придумывали разные способы выхода на волю. От прыжков с четвертого этажа, скачков с балкона на балкон до самого веселого: улечься бутербродом-гамбургером на одной кровати и встречать рассвет.

Стучали соседям в стены, но никто не отвечал. Звонить? Кому? Знакомых номеров в пансионате никто не помнил. И тут вспомнили об отсутствующей знакомой, которая проводила время по своему отдельному плану. Набрали ее номер и стали ждать. Ответ прозвучал не скоро – минут через пять, после ряда сбрасываний. Не поверив поначалу в пикантность ситуации, она только с третьей попытки поняла, что от неё требуется. Хотя три подруги по очереди пытались донести свою печаль заточения. Оказалось, что эта знакомая секунду как выскочила к телефону из ванной, а ее соседка по номеру сразу засела в том самом туалете, совмещенном с ванной, так как приняла слабительное…

В общем, не раньше, чем через час им обещали помощь. Немного успокоенные и довольные перспективой, гости стали опустошать запасы поэта – пили, не закусывая. Жизнь радовала близким избавлением из заточения, которое и произошло через сорок минут с появлением избавительницы в бигуди, домашних тапочках и халате.

Состав прибыл на платформу вовремя. Поздним вечером на разных концах платформы стояли в ожидании поезда всего три человека, и в минутную остановку состава они быстро зашли в свои вагоны.

В третьем купе скорого поезда «Москва – Шарья» лежала на нижней полке тридцатилетняя школьная учительница, и смотрела в окно. Остальные места пустовали. Она возвращалась с традиционной встречи выпускников своего вуза, и, под впечатлением общения, вспоминала преподавателей, сокурсниц, события сегодняшнего дня, веселый банкет в кафе.

Было чуть-чуть грустно. Из всех выпускников группы, что встретились сегодня, только одна девочка вышла замуж за одноклассника, который закончил военное училище. Остальные учительствовали в разных школах и холостяковали. Одна девочка работала старшим методистом в РОНО. Аня, соседка по парте, закончила аспирантуру и числилась кандидатом педагогических наук на кафедре русского языка родного института. Ее карьера казалась всем верхом совершенства. Особенно потому, что новый жених – преподаватель соседней кафедры – очень был похож на Вячеслава Тихонова, актера из фильма «Доживем до понедельника». Этот фильм любили все, а от его роли школьного учителя истории просто теряли дар речи. Почему таких педагогов она не встречала в школе, а видела только в кино?