Ольга Трушкина - Гитлер-сюрприз, или Затерянный остров

В этот момент зазвонил мобильный.

«Это Маша! – обрадовался мужчина, – Решила вернуться!» Но звонила «его любимая супруга» Олимпиада Ивановна.

– О, мон шер ами, Анри! Где же вы пропадаете все это время? Я так скучаю! Бегите скорее в ресторан и закажите мне фрикасе из пулярки, фуагра и свежих круассанов! И побольше, побольше! Я помираю с голоду! А еще мне очень не хватает вашего общества.

– А не пошла бы ты в жопу, старая жаба?! Фрикасе ей подавай! Ноги моей не будет в твоем доме! И никогда мне больше не звони! Вот тебе, гнида! Щщщщука, ччччварь, ээээээээээ, – и он с азартом показал телефону костлявый коричневый кукиш.

Так бесславно закончился второй по счету брак Генриха Кружкина.

Но вернемся на комфортабельный круизный лайнер, где в самом разгаре веселый банкет.

Василиса в тот вечер не была обделена вниманием мужчин: тощий загорелый итальянец с большими черными усищами, сидевший за соседним столиком, все время смотрел на ее необычайно пышный бюст, как кот на сметану. А банкир Голодранцев, время от времени, отвлекался от Жучкиной и ловил взгляд мадам Шприц, мило улыбался и подмигивал. Дама от этого очень смущалась.

Оставшаяся в полном одиночестве, Ася, решила подышать свежим воздухом и поднялась на верхнюю палубу. Там какой-то матросик тщательно протирал скамейки. Приглядевшись, девушка сначала не поверила своим глазам, затем еще раз внимательно поглядела на матросика. Тот старательно отворачивался от нее и усердно прикрывался грязной тряпкой.

– Прокладкин! Я вас узнала, можете не отворачиваться! – строго крикнула Ася. – Что вы тут делаете?

– Очень жаль, мне кажется, вы совсем не рады нашей встрече – ответил Прокладкин.

– Нашей случайной встрече, не так ли? – спросила, начавшая что-то подозревать девушка.

– Увы, не случайной, – не растерялся лжематрос, – придется мне признаться, что я отправился в это путешествие исключительно ради вас. Я не могу жить без тебя, детка, – искусно притворяясь, прошептал бывший сантехник.

– А почему же вы тогда ко мне так и не подошли? Ведь столько дней уже прошло? – вполне резонно спросила девушка.

– Я стеснялся, – продолжал врать и изворачиваться хитроумный агент, – давайте лучше поговорим о чем-нибудь другом? Сменим тему!

– Говорите о чем хотите, но только не со мной, – ответила Ася и побежала вниз по лестнице.

– Постойте! – кричал Прокладкин, преследуя девушку.

Но зря. Ася была неумолима. Она вошла в банкетный зал и затерялась в толпе пассажиров.

Тем временем, в каюткомпании царило бесшабашное веселье. Все гости изрядно выпили и многие уже вышли из строя. Аполлон Амфитаетров вместе с Толстяковым-Гагашкиным безуспешно пытались напоить непьющего доктора Гайтлера. Тот сохранял невозмутимое выражение лица и стойко отказывался от спиртного.

Генрих Валентинович, пользуясь отсутствием Шприца, нагло клеился к Василисе, та упорно сопротивлялась. Распоясавшийся Кружкин, то и дело, щипал бедную даму то за руку, то за жирный бок. Его некорректное поведение заметил сам капитан Шторм. Бермудий Титыч, как истинный джентльмен, не мог спокойно наблюдать такое отношение к представительнице прекрасного пола.

Слегка пьяный красавец капитан подошел к Василисе и строго сказал Генриху:

– Надеюсь, вы не будете возражать, если я приглашу на танец вашу даму? Тем более, что она от вас уже устала!

Кружкин что-то злобно пробурчал себе под нос и отошел в сторону.

А блистательный капитан, как только увидел Василису, так сразу в нее и влюбился. Ему всегда нравились женщины постарше, особенно, если они были в теле, тем более в таком, как у мадам Шприц.

В этот вечер Василиса и впрямь сияла великолепием в своем новом черном платье до пола. В ее ушах и вокруг шеи сверкали бриллианты, купленные перед самым отплытием.

Мадам Шприц выглядела на редкость загадочно и таинственно. В ее сверкающих глазах светился ум, на полных губах играла необыкновенная улыбка, почти как у Джоконды. Она казалась одинокой и неприступной, как Джомолунгма. Всего этого было даже больше, чем достаточно, чтобы покорить сердце романтически настроенного капитана, уставшего от заигрываний светских дам и приставаний многочисленных фотомоделей, которых было на корабле, что грязи на болоте.

Итак, он подошел к Василисе почти вплотную и тихо спросил глубоким чувственным голосом:

– Кто вы, прекрасная незнакомка?

Василиса ничего не ответила, она лишь протянула ему полную, унизанную драгоценными кольцами руку для поцелуя.

Бермудий Титыч жадно схватил эту холодную руку и крепко прижал ее к своим пылающим губам.

Василиса еще более таинственно улыбнулась и сказала ему своим низким, переходящим в бас, контральто:

– Я хочу танцевать с вами, мой капитан!

– Ваше желание для меня закон, – ответил Бермудий. – Маэстро, вальс!

Командный голос Шторма перекрыл громкую музыку и все остальные голоса, звучащие в зале.

И тут же грянул вальс великого Штрауса. Он зазвучал смело и мощно, заполняя собой огромное помещение каюткомпании. И вот закружились в этом величественном танце капитан в ослепительно белом кителе и черная, сверкающая Василиса.

Их таких разных и, до этой минуты совершенно чужих друг другу людей, объединил этот вальс, быстрый опьяняющий, всепоглощающий.

«Так пусть же вечно звучит этот вальс!» – мечтала Василиса в объятиях Бермудия, и славный капитан в этот момент думал точно так же…

Было около четырех утра. Пьяные официанты помогали еще более пьяным пассажирам добраться до своих кают. Уставшие за ночь музыканты прятали в футляры свои инструменты. Уборщица тетка Захрума, злобно ругаясь, метлой на длинной ручке подметала пол.

Толстопузый банкир Голодранцев, с трудом поддерживаемый, хлипкой Жучкиной, торжественно проследовал в свои апартаменты. Он был последним гостем, покинувшим банкетный зал.

В ресторане же «У спрута», который располагался в небольшом, но очень уютном помещении, еще оставалось много посетителей. За лучшим столиком, под которым стояла целая батарея пустых бутылок, сидели двое: капитан Шторм и веселая, раскрасневшаяся от спиртного, Василиса. Бермудий был мертвецки пьян и бормотал, словно в бреду, почему-то то и дело переходя на итальянский:

– О донна, донна белиссима!

Время от времени он пытался поцеловать Василису в губы. Но почему-то никак не мог попасть, и его поцелуи приходились то в нос, то в ухо милой дамы.

Мадам Шприц не хотелось возвращаться в свою каюту, она чувствовала, что мужа там не застанет. И Василиса была права. Коварная Луиза затащила Демида Уколовича в ночное шоу «Буратино» смотреть стриптиз и прочие непристойности выделываемые голозадыми девицами. Она надеялась, что такое зрелище подтолкнет старого доктора к решительным действиям, и он, наконец, сподобится пригласить ее в свою каюту. И тут, надо сказать, многоопытная Луиза допустила непростительную ошибку. Высокоморальный и благовоспитанный Шприц пришел в ужас от этого шоу и в его душу закрались мучительные сомнения в адрес новой возлюбленной. По его мнению, порядочная милая девушка, как он до этого думал о Луизе, не могла ни в коем случае посещать подобные заведения.