Мэри Блум - Техпессимист 2. Роман-головоломка

И еще это гудение. Оно становится все громче и громче… Оно слишком сильное! Эдди испуганно сжался. Ему начало казаться, что он на тоненьком плоту пытается переплыть бурлящий океан. Монотонное, раздражающее гудение разливалось по его голове, что-то с силой надавливало на виски. Он почувствовал, как его начало подташнивать. Эдди открыл рот, сделал глубокий вдох и заорал:

– Куда вы дели Лиззи?! Где Лиззи?!.. Меня хотят убить!! Помогите!..

Никто не отозвался.

– Помогите!! – лихорадочно вопил Эдди. – Я в клетке! Меня убивают!! Помогите!.. Шум!.. Уберите этот шум!!

Здоровой рукой он с размаху ударил по железной коробке. В палате раздался уже знакомый ему оглушительный писк. Эдди заорал еще громче, изо всех сил стараясь его перекричать. Во всем этом шуме он на удивление отчетливо различил металлический скрежет: прибор дрожал и, кажется, начал искриться. Эдди продолжил бить по нему. И вскоре дрожь охватила его самого. Когда через пару мгновений в палату влетели Марк и два санитара, Эдди уже бился в настоящей лихорадке.

Один из санитаров раздвинул сетку и крепко схватил здоровую руку Эдди, другой зажал его ноги. Марк приблизился к кровати. Только в это мгновение Эдди заметил огромный шприц с какой-то жидкостью в его руке. Его глаза округлились от ужаса.

– Не бойся! Это – успокоительное, – быстро пояснил Марк.

Из последних сил Эдди подтянулся на месте и схватил зубами руку санитара, удерживающего его. Тот завопил от боли и отпрыгнул от клетки.

– Помогите!.. – заорал Эдди, стараясь здоровой рукой выбить шприц у Марка.

Однако врач оказался проворнее. Через мгновение Эдди почувствовал укол, а потом все его тело словно сломалась и обмякло. Сознание поплыло, и больничная палата, быстро растворяясь перед глазами, превратилась в белое пятно. Последнее, что он услышал, были холодные слова Марка, обращенные к медсестре:

– Черт, Лора! Все как в прошлый раз!..

Эдди отключился.

Всю ночь он проваливался куда-то глубоко-глубоко, и во сне раздавался оглушающий писк прибора. Первые проблески сознания вернулись к нему рано утром. С трудом приподняв голову от подушки, он уставился на плотную сетку и тщетно попытался пошевелить сломанной рукой.

– Мне конец, – отчаянно прошептал он и снова потерял сознание.

ДЕНЬ ШЕСТОЙ

Когда Эдди проснулся, было уже время обеда. Он сразу же почувствовал тошнотворный запах гниющих яблок. Пустыми глазами он обвел палату и медленно облизал пересохшие губы. Голова раскалывалась. Эдди попробовал пошевелиться, но не смог. С ужасом он осознал, что его здоровая рука и обе ноги прочно примотаны к кровати ремнями. Больная рука была по-прежнему закована в железную коробку. Он попытался позвать на помощь, но после успокоительного, казалось, его связки онемели. Все, что он мог произнести, был только глухой шепот:

– Всего два дня…

Эдди лежал на кровати и с отчаянием ждал своей участи. Мысли его путались и перескакивали с одной на другую. Он пытался думать о чем-то определенном, например, о Лиззи, но быстро забывался и бессмысленно блуждал глазами по белым стенам. Плотные шторы на окнах он старался не замечать.

Вскоре в палату вошла Лора, в ее руках был поднос с молочной кашей. Она медленно раздвинула сетку и зачерпнула полную ложку.

– Открывай рот, – строго произнесла она.

Эдди крепко сжал зубы и мотнул головой.

– Хорошо, тогда капельницу поставлю. Или все-таки будешь есть?

На глазах Эдди выступили слезы. Он вдруг понял, что его здоровье, жизнь и даже сам факт его существования больше не зависят от него самого. Он разжал зубы и устало кивнул. Лора заставила съесть его всю кашу без остатка. Эдди покорно жевал, то и дело переводя взгляд с медсестры на таймер, безжалостно отмеряющий время. Что он отсчитывает? Минуты до его выздоровления? Или оставшиеся мгновения жизни? Эдди не знал.

Остаток дня он провел один, стараясь не открывать глаза. Лиззи так и не пришла. В голове неприятно гудело. Может, это работала белая коробка, а может, стучала его кровь. Все звуки были какими-то далекими и приглушенными, и различить их было невозможно.

На обед и ужин Лора снова скормила ему по целой тарелке каши. Эдди покорно ел, безучастно закрыв глаза. Он сдался и старался больше ни о чем не думать. Все краски мира разом пропали для него, кроме одной – цвета больничных стен.

Уже перед самым сном в его палату вошел Марк. Эдди притворился спящим. Врач раздвинул сетку и прикоснулся к его лбу.

– Лора, да у него жар!..

Эдди вздрогнул, но глаз открывать не стал. Через минуту он почувствовал, как металлическая игла впилась в его тело. Он стал терять сознание. Напоследок Эдди приоткрыл глаза и попытался что-то прошептать. Однако язык ему больше не подчинялся.

Врач стоял рядом с кроватью и спокойно рассматривал угасающего больного. Эдди с сожалением обвел взглядом комнату, медленно прощаясь с жизнью. Но кому до этого было хоть какое-то дело? Только таймер мигнул ему своим бездушным кроваво-красным огоньком. Эдди отключился.

ДЕНЬ СЕДЬМОЙ

На следующее утро Марк стоял у главного входа в клинику и с легким волнением пожимал руку молодого мужчины, автора колонки «Техпессимист» в известном журнале «Наблюдатель».

– Мистер Нортон! Добро пожаловать! Меня зовут Марк, и сегодня я буду сопровождать вас. Очень рад нашей встрече!

– Очень приятно! Зовите меня Джек.

Журнал выпускался ежемесячно, и раз в месяц Джек Нортон выбирал очередную технологию в надежде, что она его порадует. Однако то ли технологии выбирались неудачно, то ли просто у Джека был дурной характер, статьи обычно оказывались жесткими и разгромными.

– Итак, Джек, я покажу вам новейшие медицинские разработки, которые творят чудеса. Приготовьтесь удивляться! – бодро начал Марк, как только они вошли в здание.

Пару дней назад директор вызвал его к себе и сообщил, что Джек Нортон будет писать статью об их суперсовременной клинике. Марк сильно удивился. Зачем? Директор почему-то был уверен, что журналист не найдет недостатков, напишет хорошую статью (что для него редкость), и это привлечет в клинику новых состоятельных клиентов.

Задачей Марка было устроить журналисту экскурсию и показать все, на что способна современная медицина. К тому же директор ненароком упомянул, что статья Нортона скажется и на карьере самого Марка. Последнее обстоятельство Марка сильно напрягло.

– Отличный план! – добродушно согласился журналист и достал из своей сумки большой желтый блокнот. – Расскажете мне про тот случай, полгода назад, когда у вас пациент сошел с ума в какой-то суперсовременной палате?

Марк поморщился, неприятно удивленный осведомленностью журналиста. Началось! Очевидно, Джек тщательно подготовился к беседе.