Родион Кормановский - День огурца. Любовь, кошелек или жизнь?!

Тем временем визги «тусовщиков» прерываются диджеем, который вопит:

– Молчать!

Наступает тишина и я блаженно вздыхаю, отхлебывая водки из стакана. Девчонки пользуются передышкой, чтобы глотнуть пивка.

Вдруг на другой стороне зала звенят бутылки, и луч одного из прожекторов мгновенно перемещается туда, выхватив из тьмы парнягу, который пытается выбраться из-за своего стола.

Борьба этого «героя нашего времени» с непослушными ногами заканчивается победой, и он, опрокинув кучу пустых бутылок, но, держа в руках полную, делает несколько неуверенных шагов к танцполу.

Сей «танцор диско» упирается в перила, отделяющие столики от танцплощадки, и толкает проникновенную речь.

– Ик! – провозглашает он громко, – Ик! Я… Ик… Пора уже танцевать!

– Правильно! – грохочет в микрофон диджей, – начинай!

Презрев выход на танцпол, находящийся в шаге от него, смелый танцор глотает пива, выдает:

– Ик! – и смело лезет через перила.

И ведь почти перелез! Но бедолага запутывается в собственных конечностях и кувыркается вперёд.

Зал взрывается смехом, но диджей перекрывает его своим воплем:

– А вот и первый умопомрачённый! Пятница тринадцатое! Ваша задача – дожить до полуночи, друзья!

Сцена погружается во мрак, со всех сторон ударяет по ушам клубная музыка. Лучи прожекторов прыгают на танцпол, который начинает заполняться смеющимся народом.

«Водка с закуской – деньги на ветер», – думается мне, и я ещё раз прикладываюсь к стакану.

Да и какая тут закуска? Апельсиновый сок – вот всё что я могу себе позволить, чтобы запить, закусить и занюхать в этом заведении. Сок, как вы уже догадались, тоже стоит как билет на самолёт.

Вика, сидящая справа хихикает и чмокает меня в щёку. Затем чертовка переглядывается через меня с Ликой. Подружки, как всегда, понимают друг друга без слов и, прильнув ко мне с обеих сторон, соединяются в страстном поцелуе. Между собой.

Как бы вы почувствовали себя в подобной ситуации? Вот и мне живо представляется котлета между двумя булками в гамбургере.

А этим двум «секси», похоже, наплевать на мои ощущения и они продолжают вовсю лизаться, не обращая внимания на то, что я уже задохнулся, задавленный их пышными бюстами.

– Эй! – издаю немощное кряхтение я, делая полный вдох, – такого прессинга я не выдержу! Обязательно целоваться через меня?!

Мой вдох, в связи с особенностями моей мускулатуры (я не хилый), приводит к тому, что девчонкам приходится расцепиться.

– А кто нам помешает? – томно шепчет Лика мне в ухо, – уж не ты ли?

– Конечно не я! – я делаю глоток сока, – я и так уже стал плоским как купюра.

– Купюра ты наша, пятитысячная! – поет Вика и девчонки одновременно целуют меня.

«Поцеловали в правую щёку – подставь левую!» – пролетает мысль в моем котелке.

А Вика уже вскочив с дивана, пританцовывая, стоит в проходе, отделяющем столы от танцпола.

– Мы пошли танцевать! – подмигивает мне она.

– Эй, медведь, вставай! – подталкивает меня Лика, и я встаю, чтобы выпустить её.

То ли водка мне уже ударила в голову, то ли женские чары, но бутылка Вики решила встать вместе со мной, так удачно я подцепил её рукой!

– Аккуратней, Терминатор! – она подхватывает бутылку на лету, и, видать, хочет уже прихватить её с собой на танцплощадку.

– Пиво оставьте здесь, – бурчу я и киваю в сторону танцпола, – или вас ожидает то же самое!

Девчонки прослеживают мой взгляд и смеются.

Дюжие охранники выносят с площадки парня, который рухнул несколько минут назад.

– Бедолага! – хихикает Лика.

– И не мечтай, красавчик! – Вика тычет мне пальцем в нос, – так просто ты от нас не отделаешься!

Когда они упорхнули танцевать, я возвращаюсь к своему стакану и размышлениям.

Вон они танцуют и мне их прекрасно видно. Две грациозные кошечки! Лика и Вика. Голубоглазая блондинка и кареглазая брюнетка. Милые личики, длиннющие ноги и волосы. А фигуры такие, что у любого мужика крышу сорвёт от одного взгляда на них.

Правда, с характером беда произошла, как и с их воззрениями на мир.

Обычные гламурные курицы, решите вы, и будете совершенно не правы. Обычные девчонки, свои в доску! Вот такие у меня подружки! Только Лика помягче, а Вика ещё тот крепкий орешек. Но вот вдвоём – вообще караул! Ни один мужик не может добиться их благосклонности. (За исключением меня, конечно).

Почему?

Да всё просто! Лика и Вика настолько любят друг друга, что прелестям традиционной любви однозначно предпочитают однополую. Вот такие пироги. Мои лучшие подруги – лесбиянки!

По крайне мере я так думал, пока они мне не устроили одну весёлую ночку, после которой я понял…

А понял я то, что: НИ ЧЕРТА НЕ ПОНЯЛ!

Вышло так, что они не лесби, а би, но только со мной. Каково, а?

Впрочем, они мне объяснили. Хотя, если быть честным, не только они. Армия моих женских поклонниц (пардон, если я несколько преувеличиваю) утверждает:

– Дмитрий Огурцов – просто мечта!

Неплохо, да?

Я тоже так думаю, но не имею понятия в то же время, как может быть по-другому, ибо так было всегда. Меня всегда любили девчонки.

Ну ладно, хватит обо мне.

Зато мои девчонки (это я о Лике с Викой) за мной везде: и в огонь и в воду. Поэтому и я с ними, несмотря на их нетрадиционность.

Обо всём этом я и подумал, глядя на них и их соблазнительный танец.

Потом глотнул водки и решил присоединиться к девчонкам. Даже ногу в проход выставил. Да так и замер, взглянув на сцену.

Быстрая музыка в этот момент становится ещё быстрее и на сцене появляются две тёмные тени. Свет пары прожекторов тут же перемещается на них, и я вижу двух брюнеток в масках и плащах, мечущихся в танце. Во время очередного разворота они сбрасывают плащи, и чёрная ткань пикирует на сцену. На танцорках остаются только маски, тоненькие трусики и туфли.

Вот это кабаре!

Разве нормальный мужик сможет оторваться от такого зрелища? Вот и я не могу! Так и сижу, вместо того, чтобы встать, пожирая глазами извивающихся фурий.

Только вот ногу-то мне, видать, стоило из прохода убрать, с неё-то всё и началось.

Нечто невысокое, но круглое и весьма не худое, запинается за мою конечность и стало заваливается на мой стол.

Матюгнувшись, я реагирую медленнее, чем мог бы (всё из-за девчонок, поверьте мне, – все беды из-за них!).

Толстяк приложился лбом, аккурат, в горлышко викиной бутылки. Раздается глухой удар, выразительное «Ой!», треск лопающегося стекла и, только после этого я ловлю бедолагу за воротник.

Ну и вес, скажу я вам!

Уменьшенная модель бегемота, не иначе!

Тем не менее, эту лысую башку от моего стола я отрываю. А потом поворачиваю его фэйсом к себе.

– Какого чёрта! – кудахчет толстяк.

– Лысого, – каламбурю я и, различаю в этом типчике сходство с Денни де Вито: один к одному, не считая того третьего глаза, который растет на моих глазах посреди его лба.