Алекс Май - Nahuhol американца. Приключения Майкла в России

– Доброе утро, – вежливо поздоровался я с ним, выходя из машины. Устраивать утреннее шоу для дачников не входило в мои планы.

– Ты что ж делаешь? – грозно спросил, игнорируя мое миролюбие, Васька.

– Ворота открываю.

– Вижу, что ворота. Не слепой. А где англичанин?

– Вась, нет тут англичан. – В ответ – недоверчивый, исподлобья, взгляд. – Честно, нет. Зачем тебе англичанин понадобился? В такую-то рань… – Я потянулся, жмурясь на солнце.

Васька задумался. Уверен – англичанин ему не нужен. Ну не найдет он подходящей, а главное – правдоподобной причины такому желанию.

– Как рыба? – спросил я, надеясь перенаправить его внимание в другое, более приятное для него русло.

– Рыба? Да, вчера…

Пауза, за время которой я успел открыть ворота и вернуться к машине.

– Какая на хрен рыба?! Ты мне зубы не заговаривай! – заорал Васька. Меня всегда удивляло, как такие маленькие, худенькие люди умудряются так громко кричать. – Где англичанин?!!

Не потревоженный «Рамштайном» Майкл мгновенно проснулся от его воплей, опустил тонированное стекло, выглянул. Осмотрелся. Кажется, он не понял, где находится.

– Саша, а где цыгане? – спросил он ну совсем не в тему.

Вот, думаю, дела… Одному англичанина, другому цыган подавай…

– Аааа! Гнида! – Васька кинулся к нему. Мне пришлось обхватить Ваську двумя руками. Он стал вырываться, дергаться, как большая скользкая щука, желающая не только обрести свободу, но и отомстить, цапнув за палец.

Опухший Майкл, судя по его глазам, по-настоящему испугался.

– Вася! Вася, умерь пыл. Слушай внимательно! Да очнись ты! Он не англичанин! Твою мать!!! Он американец! Я понимаю, что это непринципиально, для негодования, но…

На шум выбежала Феня. У нее тоже хороший ДНК. Она даже успела причесаться.

– Вот дурак! – сказала она про Ваську.

– Пусти! – кричал Васька. – Никого бить не буду! Клянусь!

– Спасибо, – говорю, – за одолжение. Только ты успокойся, немножечко.

– Саса! – сказала Феня. – Давай я его лопатой стукну по голове. Помосет…

– Это разбойник? – тяжело дыша, спросил Майкл. – Лихие люди? Террорист?

– Это местный тракторист, – ответил я.

Через несколько минут Васька выдохся, его жилистое, как плохая говядина тело расслабилось. Из чахлой грудной клетки вылетали хрипы, свисты, всхлипы и обида на известную только ему несправедливость.

– Все. Пусти, – сказал он. – Я больше не буду. Я просто хотел поговорить. Про Ирак. Пусти же!

Я отпустил его. Вернее, аккуратно, как немощного, усадил на траву.

– Мудилко! – обругала его Феня.

– Да я что? Просто хотел спросить, – оправдывался Васька, елозя задницей по сочным созвездиям росы.

– Спрашивай скорее, – сказал я, – а то мы не выспались.

– Какого хрена они в Ирак полезли?! – В голосе Ваське снова послышались угрожающие нотки. – Какое им, бля, дело до Ирака? Где Америка, и где Ирак… Буш!

Майкл хотел ответить, но я не позволил. У меня начала болеть голова. И мне, черт побери, было не до дискуссий на тему Ирака.

– Василий, – сказал я. – Майкл далек от политики. Он ученый-историк. Но меня гораздо больше тревожит другое.

– Что? – настороженно спросил Васька.

– То, что ты, дурачина, по уровню развития не далеко от Буша ушел. Тебе-то какое дело до Ирака? А?! Где Барсуки, и где этот долбанный Ирак? А если тебя в Белый Дом посадить? Думаешь, лучше будешь? С таким-то характером? Как тебе не стыдно? Ты бы побрился вначале. Борец за права иракцев!

– Кто? – спросил Васька.

– Конь в пальто!

– Да я…

– Все, до свидания. Мы отсыпаться, – сказал я Ваське и Фене. – Постарайтесь не шуметь, ребята. Ок?

– Холосо, не будем. Саса, а твой друг лисом в крапиву упал, да?

Майкл засмущался.

– Ерунда, – продолжила Феня. – Я тосе падала. Саса сказал, что это полесно.

– Очень полезно, – сказал я. – В следующий раз, Феня, будешь думать, куда падать, а главное – сколько пить. Если тебя, золотце, не затруднит, купи нам чего-нибудь покушать.

– Куплю, – пообещала Феня.

– Понаехали тут! – голосом раздраженного москвича прокричал Васька.

– Майкл. – Кинул ему ключ. – Открывай дом. А я машину поставлю. – Спать!

Въехал в ворота, вышел, закрыл ворота и калитку.

– Как тихо, – прошептал Майкл, ковырявшийся с замком. – Слышишь? Колокол…

– Точно, – сказал я. – Есть захочешь, поброди по дому, огороду. Что-нибудь интересное обязательно найдешь. За ворота – ни шагу. Никому не отворяй. Ну, это если спать не захочешь. Ты, брат, сон себе перебил. Не надо было в машине спать. Хочешь – телик смотри. Одних порноканалов – штук тридцать. А я в колыбель. Все.

Распахнул окно, разделся, завалился в антикварную, скрипучую, начала прошлого века кровать, купленную у одной из местных старушек.

«Как хорошо!» – только и успел подумать, перед тем, как нырнуть в сон, наполненный лошадиным ржанием, степными кострами, испанским гитарным перебором и прочей фрейдистской белибердой.

– Саша! Проснись… – услышал я. – Опасный человек приехал. Очень опасный. Ругается.

Я привык просыпаться либо в тишине, либо под ласковые слова жены.

– Дурак ты, Майкл, – проворчал я, не открывая глаз. – Разве можно так резко будить людей? Что случилось?

– Лимузин подъехал к воротам. Злой человек.

– Какой лимузин? Ты что, спятил?

– Нет! Выходи во двор, он кричит.

Посмотрел на часы. Два часа дня. Потянулся. Надел шорты.

– Пойдем, паникер, показывай злого человека…

Из-за забора и вправду кто-то кричал. Правда и то, что голос был знакомым. И принадлежал он не «опасному человеку», а местному поэту, Сереге, который по совместительству работал водителем на кирпичном заводе.

Серега кричал:

– Открой дверь, как человека прошу! Ты вообще, кто такой?! Саня – мой кореш!

Я отворил калитку. Серега нервно курил. На травке, рядом с забором стоял подержанный белый лимузин. Метрах в тридцати сидели несколько мужиков. Среди них был и Васька.

– Привет, Саня. Кто это? – Сергей показал на Майкла. – Самый тупой человек в мире?

– Нет, наоборот… Вроде, умный. Ученый. Только он из Америки.

– Да я вижу, что не из соседнего колхоза. Уууу… Я заколебался ему объяснять, что у меня важное дело. Сверхсрочное!

– Погоди… Откуда такой агрегат? Только не говори, что из соседнего колхоза.

– Да, – Серега почесал затылок. – Так, директор купил, непонятно зачем… Ну, понты, сам знаешь. А мне сказал – испытай машину. Вот и испытываю, с самого утра. – Серега с благоговейным ужасом в глазах посмотрел на лимузин.

– Ну и как?

– Низковата будет. Жрет слишком много. Понты. У меня дело важное…

– Слушаю, – сказал я.

Майкл деликатно ушел во двор.

– В общем, катаюсь-катаюсь, а потом думаю – дай тебе позвоню. Ты, кстати, ничего необычного не заметил?